Эр Ген - Вечная воля. Том 2

Бай Сяочунь глубоко вздохнул. Минуту назад между ним и Цзя Ле оставалось всего около шестидесяти метров, но тут поднялись жуткий ветер и громадные волны, а на нём не пошевелился ни один волосок. Эти шестьдесят метров были словно граница между небесами и землёй…

Бай Сяочунь, онемев, наблюдал, как жуткий ураган сдул прочь Цзя Ле. Если бы он и теперь ещё не понял, что происходит, то бы не был Бай Сяочунем.

«Этот мир защищает меня? Мы соединены техникой Неумирающей Вечной Жизни, поэтому он помогает мне?» Растрогавшись, он огляделся, ещё больше уверяясь, что так оно и есть. Он обрадованно выпятил подбородок и взмахнул рукавом.

«Одним щелчком пальцев я, Бай Сяочунь, могу превратить презренных культиваторов возведения основания в горстку пепла!»

Гордость, которую он при этом ощутил, вытеснила всю нервозность. Эмоционально вздохнув, он величественно взмыл в воздух. Тем временем довольно далеко от него Цзя Ле кашлял кровью. К этому моменту он уже готов был сойти с ума.

«Проклятье, чёрт побери, что это опять было?!» Дрожа от ярости, он просто не мог смириться с подобным.

«Сначала молния, а потом ещё и ветер. Как у Черногроба это получается? Только не говорите мне, что этот мир и правда заботится о нём?! Я отказываюсь в это верить! Я отказываюсь принять это!»

Потом он снова закашлялся кровью. С полностью налившимися кровью глазами он посмотрел на своё израненное, покалеченное тело и с облегчением понял, что его бездонная сумка зажата в правой руке. Он тут же переоделся, кипя негодованием и намерением убивать. Его ненависть к Черногробу достигла такой отметки, что он уже больше не мог жить с ним под одним небом. Стиснув зубы, он достал из бездонной сумки маленькую статую.

Статуя изображала злого духа, жутко свирепого на вид. Немного помедлив, Цзя Ле надкусил кончик своего языка и сплюнул немного крови на статую. Статуя тут же расплавилась, превращаясь в чёрную жидкость, которая, приняв форму магического символа, подлетела ко лбу Цзя Ле и слилась с ним. Цзя Ле вздрогнул, а потом издал пронзительный возглас, когда магический символ распространился изо лба по всему телу, облачая его в чёрные доспехи. В мгновение ока доспехи уже покрывали всё его тело, излечивая раны и превращая его худое тело в мощное и мускулистое. При ближайшем рассмотрении можно было заметить, что преобразование оказалось частично реальным, а частично иллюзорным.

«Кровавое дитя Вершины Болотца дал мне это Тело Призрака. Оно временно восстановит мою основу культивации и даже позволит ей немного возрасти! Непонятные способности Черногроба не смогут ничего поделать с Телом Призрака. Я уже понял его молнии, и, хотя я не очень разобрался, откуда взялся штормовой ветер, я всё равно могу атаковать из-под воды! К тому же Тело Призрака может спокойно пройти сквозь такой ветер! Черногроб, я отказываюсь верить, что этот мир заботится о тебе. Да даже если так, то я брошу вызов небесам и убью тебя!»

Стиснув зубы, он приглушил свою основу культивации и нырнул под воду, где помчался на полной скорости.

Прошло три дня и Бай Сяочунь всё так же летел над кровавым океаном. Он ощущал, что вдалеке есть какие-то странные колебания, которые очевидно происходили из места сосредоточения воли мира.

«Интересно, почему последние несколько дней не видно Цзя Ле?» Бай Сяочунь на самом деле немного скучал по нему. Каждый раз, когда тот показывался, можно было воочию увидеть, как мир защищает Бай Сяочуня. Из-за нетерпеливого ожидания он даже летел медленнее обычного. Вечером на третий день, когда кровавое небо начало темнеть, воды океана под Бай Сяочунем неожиданно с брызгами расступились. Вода взмыла в воздух вместе с буйным намерением убивать и могучим рыком.

— Готовься к смерти, Черногроб! — в голосе звенела неописуемая ненависть, а вместе с этим на поверхности показался человек в чёрных доспехах.

Это был Цзя Ле, который казался то материальным, то иллюзорным. Вылетев из воды, он быстро разогнался и устремился прямо к Бай Сяочуню. Вся сила позднего возведения основания Цзя Ле вырвалась наружу. Вместе с дополнительным усилением от доспехов Тела Призрака он приблизился по мощи к великой завершённости возведения основания. Необычайное давление распространилось от него во все стороны. Бай Сяочунь обрадовался, а когда Цзя Ле приблизился, то выпятил подбородок и махнул рукавом. Указав пальцем на Цзя Ле, он произнёс:

— Сгинь!

Увидев, как напыщенно ведёт себя Бай Сяочунь, Цзя Ле ещё больше разъярился и разогнался ещё сильнее. К этому моменту между ними оставалось всего девять метров, даже молния уже не могла помешать ему. По его мнению, Бай Сяочуню без сомнений пришёл конец. На его лице появилась кривая злобная ухмылка, и он воскликнул:

— Чёрта с два я…

Однако прежде чем он успел закончить предложение, из вод океана показалась огромная кровавая рука. Она двигалась невообразимо быстро и прихлопнула ладонью Цзя Ле, словно человек комара. Послышался смачный шлепок. Чёрные доспехи Цзя Ле развалились, кровь брызнула изо рта. Горечь в его крике могла бы потрясти до глубины души любого, кто его услышал.

— Нет! — В отчаянии Цзя Ле закашлялся кровью и кувырком полетел прочь. Его тело уже и так было на грани взрыва, его недавно восстановившаяся сила основы культивации тут же оказалась повреждённой. Сейчас он стал слабее, чем когда-либо…

Бай Сяочунь поражённо вздохнул и несколько раз моргнул, пока огромная кровавая рука опускалась обратно в воду. Смотря, как Цзя Ле кувырком летит вдаль, Бай Сяочунь почувствовал восхищение.

«А ты действительно настойчивый…» Вздохнув, он полетел дальше, уже предвкушая тот момент, когда Цзя Ле объявится снова.

Вдалеке растерянный Цзя Ле завис над водами океана, в его глазах показались слёзы. За все годы занятием культивацией ему всегда приходилось проливать кровь и никогда слёзы. Но вот сейчас он плакал. По его мнению, этот мир был воплощением зла. Он всего лишь хотел убить Черногроба! А в результате его побило молниями, штормовым ветром и даже рукой какого-то ужасающего кровавого монстра. К этому моменту он уже начал думать, что если сможет выбраться отсюда живым, то это будет чудо.

«Моя основа культивации выше, чем у него! Я находился в секте Кровавого Потока гораздо дольше! Почему тогда этот мир так относится ко мне?!»

Слёзы продолжали течь по его щекам. Почти с тех самых пор, как он попал в этот мир, для него начался кошмар наяву. К этому моменту он уже до чёртиков боялся Черногроба так, что никто бы не смог убедить его рискнуть и спровоцировать его. Более того, он жутко ненавидел кровавого дитя Вершины Болотца и Сюэмэй. Он попал сюда только из-за Сюэмэй. Иначе ему бы никогда не пришлось связываться с Черногробом или принимать задание от кровавого дитя Вершины Болотца. Он бы не стал пытаться убить Черногроба так много раз и не оказался бы в таком бедственном положении во враждебном мире.