Эр Ген - Вечная воля. Том 2

«Этот Пламя Засухи слишком подлый! Проклятье, когда я достаточно окрепну, я обязательно отомщу!»

Скрипя зубами, он уже хотел сесть, когда понял, что что-то, похоже, было не так. Он медленно повернул голову и увидел, что рядом руки в боки стояла Хоу Сяомэй и с видом острого красного перчика гневно смотрела на Сун Цзюньвань, стоящую напротив неё в уверенной и расслабленной позе. Возможно, из-за того, что они были поглощены друг другом, они даже не заметили, как Бай Сяочунь пришёл в себя. Зрачки Бай Сяочуня мгновенно сузились. Что-то в этой картине казалось очень странным, поэтому он быстро закрыл глаза и затем снова открыл их через мгновение. Когда он убедился, что ему не привиделось, то его сердце неожиданно быстро забилось и он начал нервничать. И тогда Хоу Сяомэй заговорила.

— Зачем ты снова припёрлась сюда, старая тётушка Сун? — сказала она, прожигая ту взглядом. — Ты уже так стара, что не пора ли тебе на пенсию и сидеть дома или ещё что. Может, приляжешь прикорнуть? Я и без тебя прекрасно позабочусь о старшем братике Сяочуне!

Фениксовые глаза Сун Цзюньвань расширились, когда она гневно уставилась на соперницу. С королевским достоинством она решила поставить Хоу Сяомэй на место.

— Послушай-ка, детка, я знаю, что ты ещё слишком мала, чтобы разбираться в том, какие отношения связывают меня и твоего дядю Сяочуня. Учитывая, что ты племянница Черногроба, то я, наверное, должна дать тебе хорошую пощёчину.

Хоу Сяомэй хмыкнула.

— Сама ты племянница. И вся твоя семья — племянницы! Я и большой братик Сяочунь — идеальная пара! Мы друзья с детства, и мы нравимся друг другу с тех пор, как вступили в секту. На самом деле только благодаря помощи большого братика Сяочуня я смогла присоединиться к внешней секте.

Эти двое спорили уже не впервые. Такие горячие споры происходили каждый день. Даже несмотря на то, что Сун Цзюньвань отлично держала себя в руках, она уже неоднократно была близка к тому, чтобы убить Хоу Сяомэй. Только мысль о том, что две секты должны были объединиться, а у Бай Сяочуня в этом очень важная роль, удерживала её.

Бай Сяочунь облизал губы, а потом, учитывая, насколько воинственно были настроены обе женщины, быстро снова закрыл глаза и притворился, что всё ещё без сознания. Однако он быстро понял, что теперь что-то стало ещё сильнее не так, чем раньше. Вокруг было очень тихо. Из-за тишины он разнервничался ещё сильнее, а потом начал внимательно прислушиваться, после чего у него закололо в затылке. Помимо звука своего дыхания он чётко услышал дыхание ещё двух человек очень близко от него.

Капли пота выступили у него на лбу. Притворившись, что только сейчас пришёл в себя, он медленно открыл глаза и растерянно огляделся. Перед собой он сразу же увидел два лица, прекрасных, как цветы. Одно принадлежало зрелой женщине, а другое юной и неопытной. Одно было особенно элегантным, а другое было милым и невинным.

— Доброе утро… — сказал он нервно, несколько раз моргнув.

Сун Цзюньвань вдруг улыбнулась, а её взгляд смягчился. Она протянула руку и положила ему на лоб, чтобы проверить температуру. С глазами, подобными глубоким озёрам, она мягко сказала:

— Не бойся. Ты же просто притворяешься, что без сознания, вот и всё. А теперь скажи своей большой сестрёнке, сколько дней назад ты уже пришёл в себя?

Бай Сяочунь с трудом сглотнул, а потом сказал:

— Я…

Однако прежде чем он успел договорить, Хоу Сяомэй смахнула руку Сун Цзюньвань в сторону и встала рядом с Бай Сяочунем. Рассерженно уставившись на Сун Цзюньвань, она сказала:

— Что это ты делаешь? Большой Братик Сяочунь очень невинный и чистый душой! Он даже и подумать не мог, чтобы притворяться, что без сознания! — как только она это сказала, то тут же с подозрением посмотрела на Бай Сяочуня и тихим голосом добавила: — Большой братик Сяочунь, тебя испортили! Притворяться, что без сознания — это неправильно!

На лбу Бай Сяочуня проступило ещё больше пота. Пока обе эти женщины были рядом одновременно, он чувствовал, словно у него вся спина утыкана иголками.

— Я…

Закатив глаза, Сун Цзюньвань спокойно сказала:

— Черногроб, я хочу поговорить с тобой наедине. Ты обязан мне всё объяснить.

— Большой братик Сяочунь, я тоже хочу поговорить с тобой наедине! — сказала Хоу Сяомэй, не желая, чтобы её обошла Сун Цзюньвань.

Бай Сяочунь потерял дар речи. Две женщины какое-то время прожигали друг друга взглядами, потом повернулись к нему, ожидая, какое решение он примет. Глубоко вздохнув, он сделал очень мрачное и торжественное лицо.

— Очень хорошо, — сказал он глубоким голосом. Хоу Сяомэй никогда не видела, чтобы Бай Сяочунь говорил подобным образом, и такое выражение лица у него она тоже видела впервые. Она была поражена, но неожиданно осознала, что эта версия её большого братика Сяочуня даже ещё более привлекательна, чем старая. Что же касается Сун Цзюньвань, то она сразу обрадовалась, увидев Черногроба таким, каким его помнила. — Расскажите мне, что произошло между двумя сектами после того, как я потерял сознание. И где мы сейчас? Это горы Лочень или другое место?

Новая тактика Бай Сяочуня, казалось, сработала. Стараясь выглядеть как можно серьёзнее, он слушал обо всём, что произошло. Секта Кровавого Потока не хотела отпускать его обратно на Вершину Душистых Облаков, а секта Духовного Потока не отпускала его на Среднюю Вершину. Поэтому две секты оставили какое-то количество культиваторов, чтобы охранять его в горах Лочень. Патриарх клана Сун и патриарх Железное Древо тоже остались, чтобы послужить для него дхармическими защитниками. Бай Сяочунь был тронут.

Затем Сун Цзюньвань объяснила, что происходит на фронте. Секты Кровавого и Духовного Потоков сейчас вели войну с сектой Глубинного Потока. У секты Глубинного Потока не было возможности оказывать достойное сопротивление такой большой армии, поэтому она проигрывала сражение за сражением. Они уже потеряли почти половину своей территории. Бай Сяочунь был потрясён, насколько серьёзно обе секты отнеслись к нему. Даже если бы он захотел пойти на войну, патриархи бы не пустили его.

«Думаю, я сам виноват, что настолько выдающийся… Ах».

С наслаждением терзаясь подобным образом, он решил, что лучше всего сейчас воздержаться от просьб отправиться на поле боя. Так он не станет давить на патриархов и сможет избежать ситуации, когда они неожиданно обезумят и… согласятся отправить его сражаться.

«А, не важно. Я, наверное, должен дать патриархам хороший предлог не отправлять меня на войну. Мой живот… он вдруг заболел… Думаю, мои раны ещё не зажили. Что ж… нужно ещё немного подлечиться».

Додумавшись до такого решения, Бай Сяочунь пришёл к выводу, что он очень внимательный к другим человек. Схватившись за живот, он продолжил притворяться больным.