Эр Ген - Вечная воля. Том 2

Несмотря на то, что Бай Сяочунь находился в уединённой медитации и редко выходил из пещеры, истории о Черногробе продолжали распространяться и со временем становились всё фантастичнее. По какой-то причине многие узнали, почему Сун Цюэ наказали и отправили в уединённую медитацию. Казалось, даже появилась некая скрытая сила, желающая настроить людей против Черногроба. Со временем культиваторы Средней Вершины стали не только ещё сильнее его ненавидеть, но и ещё сильнее бояться. Люди часто говорили, что Черногроб и молодая госпожа Сюэмэй не ладят, и многие надеялись, что она рано или поздно поставит его на место.

— Молодая госпожа Сюэмэй, пожалуйста, придите и преподайте Черногробу урок!

— Черногроб просто ужасает! Все на Средней Вершине и Вершине Трупов страдают из-за него…

— Главная старейшина Средней Вершины всегда принимает сторону Черногроба. Молодая госпожа Сюэмэй, пожалуйста, возьмите на себя инициативу и поставьте его на место!

Подобные просьбы приходили к Сюэмэй практически каждый день. В то же время истории о Черногробе продолжали распространяться. В конце концов дошло до того, что многие стали считать его кем-то вроде дьявольского короля. Однако Сюэмэй не так уж и много могла сделать. Черногроб нравился патриархам, был искусен в Дао медицины, очень знаменит, а его репутация ставила его на одну ступень с Сун Цюэ. Против такого человека Сюэмэй не могла выступать открыто. Более того, она чувствовала, что он обладал неимоверной боевой мощью, и знала, что если сразится с ним, то быстро победить не получится. Поэтому она сидела со скрещёнными ногами в своей пещере бессмертного и, холодно сверкая глазами, обдумывала ситуацию. От неё не скрылся тот факт, что кто-то пытался спровоцировать её убить Черногроба. В конечном итоге ей было всё равно, кто именно это был. Ведь она и сама хотела убить Черногроба.

«Вскоре начнётся испытание огнём за место кровавого дитя, когда я и Сун Цзюньвань наконец сразимся открыто. Сун Цзюньвань, скорее всего, рассчитывает на помощь Черногроба, поэтому избавиться от него в процессе не составит труда». Сюэмэй холодно усмехнулась, а намерение убивать в её глазах только усилилось.

«Раньше Черногроб так не выделялся. Но вернувшись из Бездны Упавшего Меча, неожиданно взобрался на самый верх. Можно даже подумать, что он стал другим человеком. Это очень странно! Определённо, что-то с ним нечисто. Определённо! Мне просто нужно узнать, что именно!»

Так как она понимала, что в открытой схватке не сможет ему противостоять, пришло время придумать хитрый план. В то время, когда секта находилась на пороге войны, угроза негативных последствий была только ужаснее.

Пока Сюэмэй разузнавала о прошлом Черногроба, по секте Кровавого Потока начала распространяться сплетня. Предположительно, что, получив лекарственную пилюлю от Черногроба, кровавое дитя Вершины Трупов ушёл в уединённую медитацию, но до сих пор не завершил её. Однако от его дворца на Вершине Трупов начали распространяться мощные колебания. Немало людей их заметили, особенно на это обратили внимание кровавые дитя Вершины Болотца и Безымянной Вершины. Раньше все три кровавых дитя обладали примерно одинаковой силой, но теперь кровавое дитя Вершины Трупов вырвался вперёд. Было маловероятно, что он достиг золотого ядра, но для Вершины Трупов прорыв в технике создания зомби сильно увеличивал её боевую мощь. Из-за этого кровавые дитя Вершины Болотца и Безымянной Вершины забеспокоились.

Через несколько дней главный старейшина Вершины Болотца в луче света пролетел между горами и оказался недалеко от пещеры Бай Сяочуня. Он был высоким и хорошо сложённым, с грозным взглядом и мощной аурой ци и крови. Будучи культиватором физического тела, он походил на гору, стоя там и излучая давление. Глубоким и громким голосом он позвал:

— Это я, главный старейшина Хань Чуньдун с Вершины Болотца. Младший брат Черногроб, ты дома?

Кровавые деревья рядом с пещерой Бай Сяочуня дрожали, но не смели убегать. Как бы они ни боялись других, Черногроб казался им намного ужаснее. Всё, что они могли, — это стиснуть зубы и остаться на месте, злобно взирая на главного старейшину Вершины Болотца.

Бай Сяочунь в это время медитировал в пещере бессмертного. Он немного удивился, почувствовав приближение главного старейшины несколько минут назад. Однако он уже мог догадаться, зачем тот пожаловал. Немного помолчав, он взмахнул рукой и открыл дверь в пещеру. Потом он приказал кровавым деревьям расступиться и дать пройти старейшине. Главный старейшина Вершины Болотца зашагал по двору Бай Сяочуня, пока тот выбирался из пещеры. Как только они увидели друг друга, то главный старейшина рассмеялся и соединил руки в формальном приветствии.

— Младший брат Черногроб, как только ты вышел из Кровавой Бездны тогда, я уже знал, что тебе предназначены небывалые свершения. Жаль, что ты решил выбрать Среднюю Вершину. Я бы очень хотел, чтобы ты пришёл на Вершину Болотца.

Бай Сяочунь улыбнулся, хотя, учитывая, что на нём была маска, улыбка вышла очень мрачной и холодной. Соединив руки, он сказал:

— Главный старейшина, вы почтили своим присутствием моё скромное жилище. Прошу вас, входите!

Больше не обращая внимания на формальности, главный старейшина последовал за Бай Сяочунем в его пещеру бессмертного. Оказавшись внутри, они уселись со скрещёнными ногами друг напротив друга, и главный старейшина сказал:

— Младший брат Черногроб, у тебя необыкновенная основа культивации и умопомрачительный скрытый талант. Ты долго и усердно готовился, чтобы потом стремительно добраться до головокружительных высот. Средней Вершине неимоверно повезло, что ты решил присоединиться к ней, младший брат Черногроб!

Хотя Бай Сяочунь очень обрадовался таким словам, он хранил мрачное выражение лица и ничего не отвечал.

— Ещё изумительнее, что тебя полюбили патриархи. Твоим будущим свершениям практически нет предела, младший брат Черногроб…

Главный старейшина вздохнул и продолжил говорить про войну между сектой Глубинного Потока и Потока Пилюль, потом о различных событиях в секте Кровавого Потока, больших и маленьких. Ещё он использовал множество различных способов, чтобы похвалить Бай Сяочуня. По выражению лица Бай Сяочуня нельзя было сказать, что он очень впечатлён, но на самом деле он вовсю наслаждался моментом. Он очень гордился, что стал предметом таких восхвалений. Иногда он кивал, иногда качал головой, а иногда от души смеялся.

Когда прошло около часа, главный старейшина, очевидно, решил, что Бай Сяочунь уже достаточно умаслен. Наконец он решил рассказать о причине своего визита, когда неожиданно понял, что Бай Сяочунь смотрит на него с ободряющим блеском в глазах. Он немного помедлил, а потом пошёл на второй круг восхвалений.