Ольга Кузьмина - После бала [СИ]

— Но он не маг! — граф всплеснул руками. — У него ни разу не получилось наколдовать ничего путного!

— Кто он?! — Арден встряхнул его.

— Мой сын Герберт, — неохотно ответил граф. И тут же уточнил: — Приемный сын.

Эльфы переглянулись.

— Силу ему могла одолжить скоге, — задумчиво пробормотал Алан. — Но даже если так… У этого Герберта недюжинный талант.

— Меня больше волнует участие в деле Драккони, — Селар поднял глаза к темнеющему небу. — Он один из тех, кто сторожит Тьму.

— Полагаешь, скоге связана с ней? — Алан нахмурился. — Пожалуй нам придется-таки обратиться к Ториусу.

— О нет, меня увольте от этой встречи, — решительно запротестовал Арден. — К троллям я не пойду.

— Я, пожалуй, тоже воздержусь, — поддержал его Селар.

— Даже не сомневался в вас, — усмехнулся Алан. — Кстати, за сегодняшний день нападения были?

— Нет.

— Нет.

— Хорошо. Тогда я отправляюсь в горы. Как только разберусь в этом деле до конца, извещу вас, — тон Алана недвусмысленно намекал на нежелание больше видеть дорогих гостей в своих владениях.

Оставшись один, повелитель Лесного края еще раз открыл и закрыл дверь в башню. Вампир-маг? Редчайшее сочетание. И он постарается сделать этот феномен еще более редким. Практически, вымершим.

Оставшись наедине с Джаретом, Игрейна окончательно потерялась. Еще и платье испорчено… Она попыталась вынутой из волос заколкой скрепить кружева.

— Оставь, — Джарет забрал у нее заколку и прицепил к своей мантии. — Небольшой беспорядок в одежде тебе идет.

— Да? — скоге с трудом преодолела напавшую на нее немоту. Получается, Герберт был прав. Платья имеют значение. — В первую нашу встречу ты так на меня не смотрел.

— Ты тоже смотрела на меня иначе, — Джарет встал и подал ей руку. — Хочешь, я покажу тебя Лабиринт? Вечером он очень красив.

— Хочу, — Игрейна пошла за ним. Сейчас она пошла бы за ним куда угодно.

В сумерках Лабиринт выглядел таинственным, но не жутким. Сильно пахло шиповником и еще какими-то цветами, названий которых Игрейна не знала.

— Он очень древний, да? — она провела рукой по выщербленной стене.

— Лабиринт был здесь задолго до Исхода, — Джарет крепко сжимал ее ладонь и вел куда-то по извилистой тропинке. — Сначала на него претендовал Алан. Но Лабиринт выбрал меня.

— Он живой?

— В определенной степени, — Джарет остановился в совершенно темном закоулке. — Игрейна, ты действительно согласна отказаться от мести?

— Наверное, это предательство, — она прислонилась к стене и посмотрела в его глаза. — Но теперь я хочу жить. Хочу любить, и чтобы меня любили. Во Тьме плохо, Джарет. Я не хочу, чтобы она убила Алиаса, Герберта, гоблинов. И особенно — тебя.

Джарет снял перчатки и обеими руками погладил ее волосы. Скоге задрожала, но не от страха или холода. Что-то пульсировало в глубине ее тела. Ах как плохо, он слишком затянул с обрядом. Тьма уже близко.

— Я люблю тебя, Джарет, — Игрейна дрожала всё сильнее. Ее переливчатые глаза наполнялись слезами. — Что со мной происходит? Я сейчас умру, да? Тьма меня не отпустит…

— Ты не умрешь, — прошептал Джарет. — Ты всегда будешь здесь. Со мной. Я люблю тебя, Игрейна.

Ее губы пахли шоколадом. Он закрыл глаза, целуя ее — нежно, жадно, прижимая ее всем телом к камням, и удерживая то, что рвалось из нее. И когда его руки коснулись шершавой кладки стены, а губы — мягкого мха, он понял, что победил. И открыл глаза.

В покоях, куда гоблины проводили Алиаса и Герберта, было две смежных спальни и роскошная ванная комната, в которой сразу же исчез Герберт. Алиас предпочел сразу же лечь в постель, хотя и сомневался, что у него получится уснуть. Не скоро он сумеет забыть опаловые глаза скоге. Разумеется, ему и раньше приходилось совершать поступки на грани предательства. Профессия обязывала. И каждый раз он клялся, что бросит эту работу ко всем демонам Ада, и займется чем-нибудь более приятным. Хоть бы в золотари пойдет. И каждый раз нарушал клятву. Но сейчас Алиас твердо решил, что пора на покой. Вот только пристроит Герберта и уедет в Верхний мир. Ох, Герберт, Герберт… Алиас надеялся, что у него хватит совести не беспокоить его этой ночью. Но услышав, как открылась дверь из соседней спальни, понял, что надежда была напрасной.

— Иди спать, — некромант покосился на вампира. В черном шелковом халате тот выглядел бледнее обычного и еще более стройным.

— Алиас, — Герберт с хорошо разыгранным смущением теребил кисти пояса. — Ты неправильно понял. Я просто не хотел, чтобы она меня читала. Но я люблю тебя.

— Врешь, — спокойно ответил Драккони. — Но это уже не важно. Иди спать, я сказал.

— Я хочу с тобой, — с видом капризного ребенка Герберт потеснил Алиаса на кровати. И тут же оказался на полу, весьма чувствительно приложившись пятой точкой.

— Я не повторяю свои приказы три раза, — Драккони закрыл глаза и даже не вздрогнул от возмущенного хлопка дверью.

Алиасу всё же удалось заснуть под самое утро. А уже через час его разбудил гоблин и передал приглашение его королевского величества на завтрак. В ванную комнату пришлось идти через вторую спальню. Алиас не удержался от взгляда на кровать, но Герберта не увидел под ворохом одеял и подушек. Только тонкая рука свисала с края постели. А рядом на стульях висели два роскошных костюма — черный и сиреневый. Алиас покачал головой. Гостеприимство короля гоблинов иногда заходило даже слишком далеко. Или это он начал расплачиваться по счетам? Драккони переоделся в ванной комнате, стараясь производить как можно больше шума. Но когда вышел, Герберт всё так же крепко спал. Или притворялся? Алиас вернулся в ванную и налил в чашку холодной воды. Подошел к кровати и откинул подушки. Получив в лицо пригоршню воды, Герберт заорал так, словно на него вылили целое ведро. Но некромант не проявил ни малейшего сочувствия.

— Быстро одевайся и идем завтракать. Джарет ждать не любит.

Имя короля гоблинов оказало эффект, еще более сильный, чем холодная вода. К тому же Герберт заметил новый костюм, что стало дополнительным стимулом поторопиться. Алиас ждать его не стал. Не заблудится, а если и заблудится, найдется, кому проводить. Он спустился в столовую, где гоблины накрывали стол на троих.

— Твоему вампиру сейчас доставят кровь, — Джарет вошел в столовую через окно.

— Ты очень любезен.

— Перестань, Алиас, — король гоблинов сел на подоконник, обхватив руками колено. Он был в бежевой рубашке с оборками, черном жилете и таких же лосинах. — Дело сделано, можно перестать ломать комедию.

— Для тебя это была комедия?

— Ну пусть будет драма, — Джарет усмехнулся. — Никто не умер, Тьма не проникла в наш мир, а те, кто заслужил награду, получат ее в самое ближайшее время.