Ольга Кузьмина - Живая вода [СИ]

— Она из Древних — тех существ, кто старше и богов, и демонов, и фейри, — Джарет сделал неопределенный жест рукой. — Я не знаю, как они сами себя называют.

— Ты уверен, что она на вашей стороне?

— До какой-то степени, да, — Джарет покрепче обнял Аниалу. — По крайней мере, теперь я уверен, что мы вернемся домой. Великий Хаос, как же мне надоело чувствовать себя селки на суше!

— Селки? — озадаченно переспросила она. «Только не молчать. Говорить о чем угодно. Отвлечься хотя бы на пару минут. Иначе я сорвусь!»

— Есть такие фейри. В морской стихии они — само совершенство. А на суше становятся совершенно беспомощными.

— Тебя с Ганконером беспомощными не назовешь, — усмехнулась Аниала. — Но я уловила аналогию. Ах, вот он!

Она высвободилась из рук Джарета и подобрала свой револьвер.

— Брось, — Джарет поморщился. — Авалон уже близко. Даже я чувствую.

— Вот когда появится, тогда и брошу… — Аниала вздрогнула. — Ты слышишь?

— Слышу и вижу, — Джарет огляделся.

Камни, в беспорядке валяющиеся на пляже, пришли в движение. Они медленно катились к телу Тори Эника.

— Впечатляющий будет курган, — пробормотал Джарет.

— Да уж… — Аниала глянула на светлеющее небо, перевела взгляд на горизонт. — Хм… Ты говорил, что вам для чего-то нужны свидетели?

Он посмотрел, куда она указывала, и с досадой топнул ногой.

— Проклятье! Только этого не доставало!

— Зайди в воду, — Шейла соскользнула с рук Ганконера прямо в набежавшую на песок волну. — Так нас никто не подслушает. А теперь дай мне руки, — она посмотрела ему в глаза и слабо улыбнулась. — Сама не верю, что говорю это. Но я клянусь, Музыкант, клянусь звездами и лунами всех миров, клянусь светом, тьмой и сумерками, своей силой и памятью, что никогда не причиню вреда ни тебе, ни Джарету. Никаким способом.

— Твоя клятва услышана, — Ганконер торжественно склонил голову. — Я могу рассказать Джарету?

— Нет, — она переступила в воде босыми ногами. — Он еще сомневается, на чьей я стороне. Пусть пока так и будет.

— Пока? — Ганконер мельком пожалел, что не разулся. Башмаки его полностью промокли. Но он тут же забыл о них. — О, я понял. Ты собираешься сделать что-то такое… — он заколебался.

— Да, — она потянулась и обняла его за шею. — То, что я намерена сделать, Джарет истолкует как предательство. Только не спрашивай, почему. Мне бы следовало промолчать и отложить все объяснения на потом. Но я не хочу, чтобы ты перестал мне верить хотя бы ненадолго.

— Я не перестану.

Она запрокинула голову. Ганконер наклонился и поцеловал ее в сухие шершавые губы. И тут до них долетел крик Джарета:

— Все на яхту! Быстрее!

Даже воздух здесь был иным. И ветер дул резкий, неприятный. С отчетливым запахом смерти. Давней, но не забытой. Дарина невольно взяла за руку Уну.

— Что здесь случилось? Даже после драконьего огня скалы так не плавятся.

— Здесь не водятся драконы, — слабым голосом откликнулась Алисса. Она поднялась с колен и теперь стояла, тяжело опираясь на один из черных камней.

Дарина передернула плечами. Какой страшный мир. Если бы она только знала…

— Да здесь вообще нет жизни! — Уна с нарастающей паникой осматривала мертвые острова, над которыми проплывал Авалон. — Где же нам их искать?

— Я вижу корабли, — Алисса указала на паруса, стремительно приближающиеся к архипелагу. — Спускаемся. Придется поговорить с местными жителями. Подчеркиваю, дамы, поговорить. По-хорошему.

— Хоть бы ветер переменился, — пробормотал Джарет, опуская бинокль.

Две яхты, полным ходом идущие к архипелагу, уже можно было разглядеть невооруженным глазом. Выдернутый из постели Арак завел мотор, но всем было ясно, что без парусов у них нет шанса уйти от погони, если Авалон не появится в ближайшие полчаса.

— Нам нужно свернуть к западу. За соседний остров, — Шейла принюхалась к ветру.

— Успеем? — Ганконер передал штурвал Араку.

— Должны. У них на пути рифы, это их немного задержит.

О ночных событиях Араку не рассказывали. Джарет лишь коротко сказал, что Эник погиб, а Ганконер представил Шейлу. Несколько секунд ожившая флейта и юный капитан истерзанной яхты смотрели друг другу в глаза, а потом Арак улыбнулся — так, словно забыл обо всех недавних смертях и своих сомнениях. Шейла ничего не сказала, но Ганконер счел не лишним постоянно держаться между ними.

— А самые первые фейри не знали, что такое ревность, — она лукаво улыбнулась, заметив его маневры.

— Просто у них не было соперников, — фыркнул Джарет. — А потом расплодились… всякие.

— О да, а вы оказались очень восприимчивыми к чужим недостаткам, — засмеялась Шейла. — К достоинствам, впрочем, тоже. Так, а вот и наша цель.

— Откуда здесь туман?! Только что не было! — Арак протер глаза. — Я что, сплю?

— Глуши мотор! — Джарет оттеснил его от штурвала. — Быстрее, пока мы ни во что не врезались!

Державшаяся в стороне Аниала коротко вздохнула. Начинается последний раунд. А эта тварь так и не сказала, каким образом собирается открыть путь в Запределье. И когда.

Аниала посмотрела на свой револьвер. Нет, пожалуй, эта вещь своё отыграла.

Она опустила руку за борт и разжала пальцы.

— Очень удачно всё складывается, правда? — промурлыкала Шейла, обхватив Ганконера за талию обеими руками. — Сейчас Авалон покажется во всей красе, и слухи о нем разойдутся по всему побережью.

Ганконер оглянулся на сбавившие ход яхты.

— Как ты думаешь, мы сможем вернуться сюда и…

— Сможете. Но сейчас не время обсуждать исход ваших потомков из нашего мира, — Шейла к чему-то прислушалась и довольно улыбнулась. — Ну наконец-то, проснулся, лентяй.

— Кто? — быстро спросил Джарет, косо глянув на нее.

— Тот, кто давным-давно предпочел устраниться от игры. И кого я всю ночь пыталась разбудить.

Шум мотора стих. Шейла выбежала на середину палубы и закружилась, раскинув руки.

— С добрым тысячелетием!.. Ну-ну, я тоже рада тебя слышать!.. Нет, даже не надейся на это… И не вздумай снова засыпать, старый ворчун. Я еще вернусь!

Джарет переглянулся с Ганконером. Глаза у короля гоблинов засияли, но сказать он ничего не успел. Туман впереди раскрылся широким коридором.

— Это… — Арак ухватился за борт так, что побелели пальцы, — это Исчезающий остров?!

— Да, — светло улыбнулся Ганконер.

Тело наливается вязкой тяжестью, готовое растечься, впитаться в землю, напоить собой глубинные корни Перекрестка. Глаза еще видят и даже лучше обычного — далеко и насквозь, не задерживаясь на внешней оболочке. Алисса прищурилась. Так вот почему Джарету нравятся совы! Интересно, он сам знает, как выглядит его душа? А рядом с ним горят два ярких клинка — Ганконер и кто-то еще — незнакомый, но не менее сильный. Откуда-то из глубин памяти всплыл давно устаревший титул — «рыцарь-эльф».