Александр Быков - Дружина сестрицы Алёнушки (трилогия) [СИ]

— Я, Персиваль, сын короля Гамурета, рыцарь Круглого Стола вызываю на бой вашего вождя, кем бы он ни был! А если он не выйдет со мной на честный поединок, то пусть тубадуры заклеймят его, как подлого труса…

Через некоторое время ворота открылись и из них выскочил рыцарь в черных латах, на вороном, как ночь, коне. Проскакав мимо друг друга, всадники разъехались. Оказавшись по разные стороны широкого поля между воротами осадного лагеря и городскими, всадники развернули коней и, опустив копья, помчались навстречу друг другу. Они сшиблись прямо на середине поля. Лошади от удара чуть присели на задние ноги. Но оба всадника удержались в седлах. С треском лопнули ударившие в щиты копья. Черный рыцарь отбросил в сторону щит, треснувший пополам от копейного удара и выхватил меч. Персиваль тоже обнажил свой клинок и всадники закружили один возле другого, пытаясь зацепить друг друга мечами. Персиваль энергично наседал на противника, но тот умело парировал все его атаки. Наконец Персиваль, приподнявшись на стременах и перехватив меч обеими руками нанес сокрушительный удар, выбивший противника из седла. Над городскими стенами разнесся ликующий крик. Но Черный рыцарь еще не был сломлен. Рухнув с коня на траву, он поспешил подняться на ноги и, торопливо оглядевшись, поднял с земли уроненный в падении меч. Персиваль, соскочив со своего коня, снова двинулся на врага.

Пешая схватка была еще более жестокой, чем конная. Черный рыцарь медленно отступал под градом ударов Персиваля, изредка контратакуя его. И тот и другой уже несколько раз зацепили друг друга мечами, но, видимо, никаких серьезных ран не было. Бой продолжался с неослабевающим накалом. Черный рыцарь и правда, был верток. Пожалуй, даже более верток, чем юный Персиваль. Он несколько раз уклонился от почти неминуемых ударов а один раз даже, приняв меч Персиваля на свой, пнул благородного рыцаря в пах. Тот, согнувшись от боли, сумел однако уклониться от вражеского удара, а потом, отдышавшись, окончательно озверел и кинулся в яростную атаку. Противники обменялись сильными ударами. Меч Черного рыцаря пришел вскользь по коническому шлему Персиваля, а Персиваль рассек кольчугу на правой руке Черного рыцаря. Выронив меч, Черный рыцарь, схватился левой рукой за рану и стал отступать. Но Персиваль, уже пришедший в себя от оглушающего удара по шлему, бросился на него и повалил врага наземь. Отбросив меч, он выхватил из-за пояса длинный кинжал и занес его над поверженным врагом. Из ворот осадного лагеря на выручку Черному рыцарю уже мчались пятеро всадников в черненых доспехах и бело-синих мантиях. Увидев это и Гавейн, пришпорив коня, бросился к Персивалю и его поверженному врагу.

— Что происходит?.. Отчего он медлит? — Алена с замираннием сердца следила за боем и теперь никак не могла понять, почему Персиваль замер над поверженным врагом.

А юный рыцарь Круглого Стола, подняв забрало противника левой рукой, выронил из правой кинжал, да так и остался стоять на коленях. Черный рыцарь, обхватив Персиваля левой рукой за шею, сам приподнялся над землей. Они вместе поднялись на ноги, и Персиваль повел Черного рыцаря к городским воротам. Но морейские всадники были уже очень близко к поединщикам. А навстречу им мчался, опустив копье, Гавейн.

— Берегись, Персиваль! Вас настигают! — закричал во всю глотку рыцарь.

Персиваль оглянулся назад, и в этот момент Черный рыцарь, вывернувшись из обхватившей его за пояс руки Персиваля, оказался у юноши за спиной. Левая рука Черного рыцаря, лежавшая у юноши на плечах, мертвой хваткой обхватила теперь его шею и враг поволок пытающегося сопротивляться Персиваля в противоположную сторону, к воротам осадного лагеря.

— Ну я так и знал, так и знал! — хлопнул себя по бедру Добрыня. — Ах, какие дураки благородные. Честного искали поединщика. А Морейцам, поди, пленники надобны, чтобы вызнать побольше о городе! Им плевать, кто поединок выиграл. Ох, захватят сейчас всех наших рыцарей… Нам на помощь не успеть. Разве стрелами?

— Ох, опасно на таком расстоянии, — бормотал Алеша, торопливо пуская одну стрелу за другой. — Да и ветер уж больно изменчивый. Эх, и мечутся они, как угорелые. Попадешь тут не в того, в кого целился…

Почти все его стрелы, тем не менее, попадали в морейских всадников. Правда, некоторые из них не втыкались в противника, а, ударив вскользь, отскакивали от вражеских доспехов. Гавейн уже сшибся с первым из мчавшихся на них морейских всадников и одним ударом выбил того из седла. Затем, свесившись с коня, схватил Черного рыцаря за раненую правую руку и дернул вверх. До городских стен донесся высокий визг:

— Отпусти руку, скотина! — Черный рыцарь выпустил полупридушенного Персиваля и тот с трудом поднялся на ноги.

Гавейн от неожиданности ослабил хватку, и вырвавшийся Черный рыцарь кубарем покатился по траве. К нему тут же метнулись два морейских всадника. Гавейн развернул коня и помчался на выручку к Персивалю. Один из морейцев, подхватив Черного рыцаря, подсадил его в седло впереди себя и поскакал к лагерю, а остальные, словно коршуны, набросились на пешего Персиваля и кружащегося вокруг него Гавейна.

— Бегите! К воротам бегите! — надрываясь кричал им с башни Добрыня, но рыцари вряд ли его слышали. Из осадного лагеря выскочил еще десяток всадников, и над рыцарями, при всем их военном умении, нависла угроза пленения. Видимо, они тоже поняли это. Гавейн, подхватив Персиваля, перевалил его поперек седла и помчался к городским воротам. Прикрывая их отступление Добрыня выпустил одну за другой три стрелы. Один из преследователей упал наземь вместе с конем, другой вылетел из седла, пронзенный стрелой насквозь, третий, вцепившись рукой в простреленное плечо, чуть не упал с коня, но, удержавшись в седле, поспешил повернуть назад. Остальные преследователи немного приотстали. Тем более, что со стен в них уже посыпались и стрелы мореградских лучников.

Городские ворота торопливо раскрылись, и рыцари влетели в них на полном скаку. За ними следом немедленно упала, преграждая преследователям дорогу, железная решетка. Морейские всадники, увидев, что в город им не ворваться, немедленно развернули коней и помчались прочь от смертоносного дождя стрел. Алена облегченно вздохнула, и только тут заметила, что рядом с ними нет Кречета, хотя, когда Персиваль отправлялся на поединок, наместник стоял рядом с Аленой и богатырями. Зато в небе, над местом схватки, кружили три хищные птицы. Два грифа и один кречет. Впрочем, поединок магов-оборотней, незримо проходивший все это время в небе над полем боя, похоже, тоже закончился. Кречет спикировал на вершину башни и, едва только его когтистые лапы коснулись деревянного настила, обернулся человеком.