Энтони Рейнольдс - Владетельный рыцарь

Протрубили рога, и вся колонна постепенно остановилась.

Бертелис недовольно покачал головой, увидев, как сотни ратников и других крестьян устало садятся на землю. Другие слуги быстро открыли повозки с продовольствием и напитками, и побежали вдоль рядов рыцарей, предлагая своим господам закуски.

- Уйдет куча времени, чтобы заставить их снова двинуться вперед, - проворчал Бертелис.

Подскакав к голове колонны, братья увидели группу рыцарей, собравшихся вокруг Лодетэра, чтобы выслушать принесенные им вести. Светловолосый парравонский рыцарь, явно наслаждаясь всеобщим вниманием, говорил с лордом Ордериком, тем вельможей, который организовал турнир.

Калар и Бертелис подвели коней ближе, пока не оказались сразу позади круга рыцарей, и стали прислушиваться, чтобы услышать слова Лодетэра.

- Они скачут в десяти милях вперед нас, мой лорд, - говорил парравонец, отвечая на вопрос Ордерика.

- О ком он говорит? - спросил Калар у рыцаря поблизости.

- Шайка норсканцев, - ответил тот.

- Они едут быстро, стремясь скорее соединиться с главными силами. И с ними женщина, бретонская дворянка, - Лодетэр театрально обвел взглядом собравшихся рыцарей.

Калар нахмурился. Несколько рыцарей не удержались от брани, выражая свое возмущение.

- Пленница? - спросил один рыцарь.

- Вероятно, да, - ответил Лодетэр. - Конечно, я бы попытался спасти ее, но из-за сильного встречного ветра такая попытка стала бы просто самоубийством. Мои пегасы и так подвергаются большому риску, летая в такую погоду.

- Ну конечно, - проворчал Бертелис.

- Ее надо спасти, - заявил Ордерик. - Нельзя допустить, чтобы благородную бретонскую леди постигла страшная участь в руках варваров. Как думаете, если мы пошлем всадников вперед, они успеют догнать этих норсканцев до того, как те соединятся с главными силами?

- Нет, - ответил Лодетэр. - Но и еще кое-что. Похоже, врагу надоело уклоняться от боя. Главные силы норсканцев стоят лагерем и ждут нас не более чем в половине дня пути отсюда к северу. В этот раз мы наконец встретимся с ними лицом к лицу в битве!

Рыцари встретили эти слова радостными возгласами.

- А что с армией герцога Адаларда? - спросил Калар, возвысив голос, чтобы быть услышанным. - И с войсками Курони и Л’Ангвиля?

Лодетэр посмотрел сквозь толпу на Калара, оценивая того, кто обратился к нему. Его взгляд снисходительно скользнул по гербу Калара, и на красивом лице парравонца мелькнула гримаса отвращения. Явно не впечатленный, он отвернулся.

- Армия Леонуа расположилась лагерем в пяти милях от норсканцев, - сказал он наконец. - Если поскачете быстро, то сможете добраться до них до конца дня.

- А рыцари Курони и Л’Ангвиля? - спросил Калар, в его голосе послышалось раздражение.

- Они в полутора днях пути отсюда, - сказал Лодетэр, бросив еще один снисходительный взгляд на Калара. - Я ответил на твои вопросы, бастонец?

Калар услышал, как несколько рыцарей засмеялись, и почувствовал, что его лицо краснеет. Заметив, что Бертелис потянулся к мечу, Калар протянул руку, чтобы остановить брата.

- Пока да, о Возлюбленный Парравона, - язвительным тоном ответил Калар, отчего среди рыцарей снова послышался смех.

- Счастливого вам пути по снегу и грязи, - сказал на прощание Лодетэр, развернув пегаса, фыркавшего и бившего копытами. Пегас рванулся в галоп, разворачивая крылья, и резко взмахнув ими, взлетел в небо.

- Готов спорить, через час он будет пить вино в лагере герцога, - сказал Бертелис, когда они вместе с Каларом повернули коней от разъезжавшихся рыцарей.

- Проклятый ублюдок.

Когда на северные земли Леонуа, подобно савану, опустилась ночь, отряд всадников Квельдульфа въехал в лагерь норсканцев. Бьярки и Хегтесс скакали впереди. Бока мохнатых норсканских пони блестели от пота. Рычали псы, воины и рабы почтительно уступали дорогу всадникам, с вожделением разглядывая ведьму.

Хегтесс ехала с высоко поднятой головой, наслаждаясь взглядами. Она привела себя в порядок перед встречей с лордом скелингов, заплела волосы в косы и смыла кровь и грязь со своей бледной кожи. На ее плечи была наброшена шкура кровавого медведя с густым мехом и шипами, с изысканного серебряного пояса ведьмы свисали куклы-тотемы. Скелингам Хегтесс казалась некоей иноземной принцессой, и они гордились тем, что эта женщина родит их ярлу сына. Бледная, молодая, холодная и прекрасная, она притягивала множество жадных взглядов и восторженных возгласов мужчин, у которых уже несколько недель не было женщин. Но те, кто оказался близко к ней, опускали глаза и отходили в сторону, чувствуя насколько сильно в ней прикосновение богов.

Ночь наступала быстро, и в небе над лагерем было темно от множества птиц. Десятки тысяч воронов и ворон сопровождали скелингов, их стаи парили над головой, словно грозовая туча, голодные и нетерпеливо ожидавшие начала бойни. Эти огромные стаи птиц-падальщиков сопровождали норсканцев от самой их родины, следуя за их кораблями, словно гигантская бесформенная туча черных перьев и злой воли, зная, что скоро можно будет пировать мягкой плотью мертвецов.

Кружили над головами норсканцев и иные, не столь обычные твари, призрачные шипящие существа с кожаными крыльями, хлопавшими, словно паруса.

В отдалении раздался трубный рев, и земля содрогнулась, когда некий зверь громадной тяжести и силы стремился порвать сдерживавшие его путы. Смех и крики пирующих воинов смешивались с лязгом затачиваемого оружия и заклинаниями провидцев, призывавших благословения Темных Богов. Те норсканцы, в которых было больше от зверя, чем от человека, известные как ульфверенар , выли на восходящую зеленую луну - око богов, и к этому звериному вою присоединялся другой вой и рычание - многих сотен огромных псов, бродивших по окраинам лагеря в поисках легкой добычи.

Хотя Хегтесс внешне выглядела сейчас молодой и здоровой, она чувствовала, как внутри нее растут черные злокачественные опухоли, начинавшие пожирать ее новое тело. Они уже прорастали в печени и желудке, их отвратительные черные метастазы тянулись к легким. Теперь это происходило быстрее, чем было раньше на ее памяти - каждое новое тело, которое она захватывала, разрушалось быстрее, чем предыдущее. Похоже, этот процесс ускорялся все сильнее. Она сомневалась, что это тело, хотя оно и было молодым и сильным, прослужит ей больше, чем несколько лет - десять в лучшем случае. После этого тело станет гниющим трупом, беззубым и дряхлым, с каждым прошедшим сезоном старея на десятилетие.

Большая часть ее колдовских сил была сейчас направлена на защиту ее матки от раковых опухолей, распространявшихся по телу. Нельзя допустить, чтобы она стала бесплодной - демоническое дитя, которое она родит от ярла скелингов, станет ключом к ее бессмертию.