Энтони Рейнольдс - Владетельный рыцарь

- Да, боюсь, что мы слишком задержались в гостях, - сказал он. - Будем надеяться, что мой брат не сделал в наше отсутствие ничего такого, что принесло бы новое бесчестье нашему гостеприимному хозяину.

Но Калара не покидало неприятное чувство, что именно это Бертелис и сделает.

- Вставай!

Бертелис попытался не обращать внимания на голос, и повернулся на роскошной кровати, закрыв глаза рукой.

В него швырнули одежду - его одежду, как он понял. Бертелис со вздохом потянулся.

- Возвращайся в постель, - сказал он, протянув руку и все еще не открывая глаза.

- Вставай, дурак! - сказала девушка, в ее голосе звучала паника.

Бертелис опустил руку и сел на кровати, бросив взгляд на поспешно одевавшуюся девушку.

Леди Селеста, младшая дочь барона Лотгара, была красавицей, изящной, небольшого роста, с прекрасными формами. Бертелис смотрел на нежный изгиб ее спины, пока она натягивала платье. Ее светлые волосы были заколоты, но пряди, выбиваясь из прически, рассыпались по бледным плечам. Он улыбнулся, наблюдая, как она нагнулась, чтобы поднять одну из своих туфлей. Одежда, валявшаяся по всей комнате, была разбросана в пылу страсти прошедшей ночью.

Селеста увидела его улыбку, и в ее глазах сверкнула смесь испуга и веселья.

- Вставай скорее! - сказала она. - Мой отец возвращается домой!

Улыбка исчезла с лица Бертелиса, он отбросил потные простыни и голый вскочил на ноги. Угроза того, что их застанут здесь вместе, придала ему энергии.

- Почему он возвращается так рано? Я думал, охота займет у него целый день, - спросил Бертелис.

- Она и заняла целый день, - сказала леди Селеста.

Открыв деревянные ставни, девушка выглянула на улицу.

- О, святая Владычица, он уже на пути к замку! - воскликнула она. - Он отречется от меня!

Селеста заметалась по комнате, хватая разбросанные предметы одежды и кидая их в корзину в углу. Подняв стеганое одеяло с пола, она резким движением набросила его на постель.

Бертелис продолжал ошеломленно стоять, прижимая к себе охапку одежды. Селеста, пытаясь на бегу собрать свои растрепавшиеся волосы, бросилась к двери и выглянула в коридор. Бертелис пошел было за ней, но она, услышав шаги и голос отца, вдруг отскочила и в панике захлопнула дверь.

- Он здесь! - воскликнула она, ее взгляд в ужасе метался по комнате. - Владычица, спаси меня!

Ее взгляд остановился на окне. Бертелис, поняв, что она задумала, покачал головой.

- Нет. Нет! - закричал он, когда Селеста начала толкать его к окну. Он едва успел подхватить свою одежду.

- Ты что делаешь? - сказал Бертелис, смеясь. - Там же пятьдесят футов до земли!

- Больше, - сказала Селеста, продолжая выталкивать его в окно. - Но там есть карниз. Иди же!

Холодный ветер хлестнул по спине Бертелиса, когда он вылез в окно. Оглянувшись через плечо, молодой рыцарь увидел далеко внизу мощеный булыжниками двор.

Послышался стук в дверь комнаты.

- Он здесь! - в ужасе воскликнула Селеста.

Бертелис повернулся на месте, оказавшись спиной к комнате. Карниз был в ширину меньше фута.

Леди Селеста захлопнула ставни, чуть не сбросив при этом Бертелиса во двор. Секунду он балансировал на карнизе, прежде чем восстановил равновесие. От холодного воздуха по всему телу пошли мурашки.

Боясь, что может произойти, если лорд Лотгар откроет ставни, и перед бароном окажется голый зад Бертелиса, молодой рыцарь начал пробираться по карнизу, прижимаясь к холодной каменной стене и держа охапку своей одежды перед собой.

Посмотрев вниз, он заметил, как во двор замка въезжает его брат Калар со свитой и вассалами, возвращаясь с охоты. Бертелис увидел, как Тассило, взглянув вверх, разинул рот от изумления.

Взгляд Калара остановился на Бертелисе, стоявшем на карнизе на высоте семьдесят пять футов. Бертелис ухмыльнулся и помахал рукой.

- Ну, нам еще повезло, - сказал Калар.

Пять рыцарей Гарамона в сопровождении трех десятков ратников в красно-синих геральдических цветах кастеляна Калара были уже на расстоянии четырех миль от замка барона Лотгара. Дождь шел все сильнее и уже наступали сумерки.

- Кто бы мог подумать, что барон Лотгар владеет таким… красочным языком? - усмехнулся Бертелис.

- Не я, - ответил Калар.

- У меня до сих пор в ушах звенит.

- Думаю, каждый отец нашел бы что сказать, если бы увидел голого мужчину под окном своей дочери, - заметил Калар.

- Особенно когда старший брат того мужчины только что отказался жениться на другой его дочери, - вмешался в разговор Тассило.

- Да уж, - сказал Бертелис. - Ни за что бы не подумал, что она еще настолько молода.

- Или что мы выпили так много самых лучших вин из погреба барона, - сказал Калар.

- Век живи - век учись, а?

- Воистину так, - кивнул Калар.

Смеясь, братья со своей свитой поехали дальше из владений барона, направляясь на северо-запад.

На мгновение казалось, что все как в старые времена, и напряжение и отчужденность, возникшие между братьями после смерти отца, как будто бы забыты.

Но это было ненадолго.

***

Элизабет очнулась от боли. Болело все тело, и казалось, что на грудь положили какую-то тяжесть, из-за которой трудно дышать. Она лежала на боку, прижав колени к груди. Когда она попыталась подняться, суставы заскрипели. В руках словно не осталось никакой силы, и каждое движение причиняло новую боль.

Она увидела, что все еще находится в пещере, хотя зрение было слабым и затуманенным. Свечи вокруг еще горели, распространяя отвратительное зловоние, но Элизабет была одна - ведьма Хегтесс пропала.

Ужасная кукла-тотем, изображавшая Элизабет, лежала на подстилке и глумливо ухмылялась ей.

Почувствовав, что власть ведьмы над ней исчезла, Элизабет попыталась вскочить на ноги и убежать из этого страшного места, но в глазах все поплыло, ноги подогнулись, и она бессильно рухнула на землю. Задохнувшись, она хрипло закашлялась, сердце слабо стучало о ребра, и Элизабет заплакала.

Что ведьма сделала с ней?

Только тогда она посмотрела на свои руки. Они были высохшие и истощенные, кожа дряблая и покрытая темными пятнами. Ногти на пальцах были желтыми и потрескавшимися. Она заметила, что волосы, свисавшие на ее глаза, были седыми, и чувствовала, как по голове ползают вши. Оглядев себя, она увидела, что ее молодое стройное тело исчезло, сменившись дряхлым, иссохшим и покрытым опухолями телом Хегтесс.

Стон ужаса вырвался из ее изношенных полумертвых легких, и, разинув беззубые окровавленные десны, она испустила хриплый вопль.

Снаружи Хегтесс услышала этот крик отчаяния и улыбнулась. Она провела руками по своему новому - украденному - телу, чувствуя приятное сочетание мягкости и твердости, упругости и эластичности молодой кожи. Ведьма глубоко вздохнула, наслаждаясь четким зрением и силой в руках и ногах.