Александра Лисина - Провидица

— Вы правы, лер, — бесстрастно отозвалась девушка, по-прежнему не поднимая глаз.

— Когда же было принято это решение? Неделю назад? Месяц? Вряд ли вчера — наш новый директор не склонен к поспешным выводам. И раз он назначил вам учителя, значит, был уверен, что это необходимо. Предварительно убедившись, что вы сумеете поладить…

Она сжала челюсти, но промолчала, не желая просвещать настойчивого эльфа касательно своей неслучившейся инициации. Вернее, она как раз случилась, но не тогда, когда он считает.

Лер Легран не нравился ей. И его настойчивость не нравилась тоже. Особенно, эта нелепая попытка примирения, которая случилась после последней вспышки. Что это? Случайность? Просто совпадение, что он сменил гнев на милость сразу после Ковена магов? И случайность ли, что он так похож на лера Соитарэ?

— Жаль, — неслышно повторил лер Легран, глядя на ее лицо, на котором не отразилось никаких эмоций. — Айра…

Ну вот, теперь по имени снова назвал! Что-то точно не так!

Он качнулся навстречу, собираясь взять ее за руку, но Кер обнажил зубы на всю длину, и эльф с досадой отступил.

— А ты стала другой, — с сожалением сказал лер Легран, когда Айра, придержав недовольного метаморфа, отступила на шаг. — Раньше ты умела улыбаться.

— Простите, лер. В некоторых ситуациях улыбаться уже не получается.

— Что случилось?

— Ничего, лер.

— Айра…

— Прошу прощения, мне надо идти, — сухо отозвалась девушка, отступив еще на шаг. А затем развернулась и, не дожидаясь разрешения, быстро направилась к выходу. При этом будучи совершенно уверенной, что он не стерпит подобного отношения.

— Айра, не уходи… пожалуйста.

Девушка от неожиданности едва не стукнулась о закрытую дверь. А затем ошарашенно обернулась и с нескрываемым подозрением уставилась на эльфа, на лице которого не было ни тени раздражения. Напротив, лер Легран был полон какой-то вселенской печали, загадочной грусти и неподдельного сочувствия.

— Возможно, мы плохо поняли друг друга, — тихо сказал он под негромкое шипение Кера. — Возможно, я чем-то задел тебя или незаслуженно обидел. Возможно, мне не стоило быть таким неосторожным на Балу, и это позволило бы тебе преодолеть его с меньшими… трудностями. Жаль, если мои слова причинили тебе беспокойство. Жаль, что все вышло так нелепо. И еще больше жаль, что я не смог тебе помочь.

Эльф наклонил красивую голову и пристально всмотрелся в ее старательно прикрытые челкой глаза.

— Я прошу у тебя прощения за то, что произошло. И клянусь тебе… именем своим клянусь: я не причиню тебе зла.

Девушка непонимающе замерла.

Да в чем все-таки дело?! Но нет, вроде его не подменили и не навели никакой личины. Это Легран. Несомненно. Те же губы, на которых застыла виноватая улыбка, то же привлекательное лицо, завораживающий голос, бездонные зеленые глаза, в которых так и хочется утонуть… манящие, зовущие… полные сладкой неги, почти открытого приглашения и поистине нечеловеческой страсти…

— Я никогда его не забуду, — внезапно проступили перед ее внутренним взором быстро истаивающие страницы чужого дневника. — Мой старый друг… враг… и тюремщик. Признаться, я верил ему. И подумать не мог, насколько чужды его помыслы и стремления. Не знал, что для него — впрочем, как и для них всех — не существует понятия верности. И мерить их нашими рамками — совершенно нелепо. Жаль, что я понял это слишком поздно. Жаль, что так долго позволял себя обманывать. И ужасно жаль, что я не распознал эти ловкие чары, сразу… чары подчинения, которые мой доверенный враг не погнушался использовать после двух веков обманчиво крепкой дружбы…

Айра вздрогнула, очнувшись от наваждения, внезапно охрипшим голосом произнесла:

— Это очень серьезная клятва, лер.

Лер Легран медленно наклонил голову.

— Да. Но я даю ее тебе. Сегодня и навсегда.

— Тебе стоит запомнить это имя, сын, — эхом прошептал в голове чей-то печальный голос. — Потому что ты будешь часто его слышать, если поднимешься в Ковене магов достаточно высоко или если вдруг окажешься в кругу Светлых старейшин. Не повторяй моей ошибки: не смогпри ему в глаза. И не забывай, как опасно приближаться к лесным озерам. Потому что красиво играющее на их поверхности солнце ни в один из дней не станет настоящим. Отражающаяся в воде обманщица-луна ни на миг не станет к тебе ближе. А загадочные огни в глубине нужны лишь затем, чтобы ты безрассудно поверил и, прельстившись холодной красотой далеких звезд, добровольно шагнул с крутого обрыва…

— Я-а… запомню, лер, — попятилась девушка, едва не зажмурившись. — Извините. Мне действительно пора.

Эльф чуть сузил глаза.

— Конечно. Но помни, что я сказал.

Айра выскочила в коридор, плотно притворила тяжелую створку и шумно выдохнула, потому что последние две минуты старательно задерживала дыхание.

Некоторое время она еще прислушивалась к происходящему в классе, но убедилась, что Легран, довольно усмехнувшись, вернулся к своему столу. Затем быстро оглядела пустой коридор. После чего наконец облегченно перевела дух и, припомнив изменение щита коварного учителя, недобро прищурилась.

— Разумеется, лер, — тихо сказала она в тишине под злое урчание Кера. — Я запомню, как вы можете играть словами. Однако вы забыли упомянуть одну маленькую деталь: ведь не причинять зла — это не значит сделать что-то хорошее. Ведь порой даже мучительная смерть может быть использована во благо. И вот об этом я точно никогда не забуду.

На урок естествознания она опять пришла последней — молчаливая, сосредоточенная и очень задумчивая. Молча прошла мимо удивленно обернувшихся учеников, отмахнулась от пришедших немного раньше Геса и Тора, так же молча заняла свое место, достала письменные принадлежности и даже не повернула головы, когда снаружи прозвучал сигнал к началу занятия, а в класс размашистым шагом вошел лер ля Роже.

Она рассеянно поприветствовала его вместе со всеми. Так же рассеянно села, неподвижным взором глядя прямо перед собой. Пропустила мимо ушей многословную чепуху, с которой нескладный мэтр начинал каждый свой урок. И, наверное, так бы и просидела в глубоком раздумье, если бы господин Сухарь не встал возле ее парты и не осведомился язвительно:

— А вы что скажете в свое оправдание, леди?

Айра удивленно подняла голову.

— Где ваше домашнее задание? — недобро прищурился учитель. — Где конспект по «Описанию сути вещей» и ваше собственное мнение по поводу труда всей жизни многоуважаемого Ликора Навирского?

Пожав плечами, девушка подвинула к преподавателю стопку исписанных листов, которые закончила пачкать три дня назад.

По ее мнению, этот Ликор был порядочным занудой и словоблудом, склонным к самолюбованию и ненужным речевым выкрутасам. И если бы избавить сей «труд» от изрядной доли воды, то все «Описание» уложилось бы в несколько страниц. А его смысл можно было бы выразить всего одной фразой: «Суть вещей — есть понятие крайне многообразное, сложное и воистину непознаваемое, ибо кто может понять замысел Всевышнего, отраженный в каждой существующей в мире частичке?»