Роберт Асприн - Корпорация М.И.Ф. в действии

Мне приходит в голову, что повышения в чине становятся совершенно неуправляемыми.

— Мгммм… Да мы вполне довольны и теперешним положением дел, дон Брюс, — быстро так говорю я.

— Да, — вступает в разговор Нунцио. — Мы считаем, что при теперешнем положении дел Боссу понадобится вся помощь какую мы только сможем оказать ему.

— Хммм… Полагаю, вы правы, — говорит дон, заставляя нас обоих чувствовать себя немного неуютно из-за того, с какой неохотой он похоже отказывается от этой мысли повысить нас в звании. — Вот что я вам скажу, хотя я, как говорит Скив, и не могу открыто приложить руку к тому, чем вы занимаетесь, но если вы хотите, я могу придать вам в помощь нескольких ребят!

В голове у меня мелькает одна картина. Картина того, как я пытаюсь уснуть, не говоря уж про действовать, при ошивающемся поблизости Змее.

— Я… думаю не стоит, — говорю я. — Мы порядком привыкли работать с той командой, которая у нас уже сложилась. Кроме того, любому из преданных нам вами парней придется записываться в армию… и нет никаких гарантий того, куда именно их направят.

—… И большинство из них предпочтет скорей завязать, чем дать увидеть себя на людях в тех нарядах, какие вы носите, — смеется дон Брюс, подмигивая Тананде.

— Да, Вы в чем-то правы.

Мы с Нунцио выдавливаем из себя улыбки, большего для присоединения к веселью нам сделать не удается.

— Ну, обязательно дайте мне знать, если я смогу чем-нибудь помочь.

— Разумеется, дон Брюс.

— Спасибо, дон Брюс.

— Ах, да! Еще одно. Как там дела у Банни?

— У Банни? — говорит Тананда, отделяясь от стойки, словно боксер-профессионал. — У той маленькой…

— Разумеется! Ты же помнишь Банни, — быстро перебиваю я. — Работающую у нас племянницу дона Брюса?

— О! Верно! — моргает Тананда и снова прислоняется к стойке.

— Она очень хорошо работает, дон Брюс, — поспешно сообщает Нунцио. — На самом-то деле, в данное время она хозяйничает у нас в конторе, пока мы в поле.

— Да, правильно, — отмахивается дон Брюс. — Но как она ладит со Скивом?

Хотя нам, возможно, и удается время от времени запудрить ему мозги, дон весьма сообразителен, и улавливает наше колебание и глядит на Тананду.

— Скажите-ка… вы сами, мисс Тананда, не интересуетесь Скивом?

Тананда на секунду задумывается, а затем морщит носик.

— Да вообще-то нет, — говорит она. — Полагаю, он для меня вроде младшего брата.

— Понимаю, — кивает дон Брюс. — Ну, а не могли бы вы в порядке услуги для меня взять под свое крыло и Банни? Она любит на словах прикидываться крутой и выступать так, словно она опытная и повидала свет, но внутри она по-прежнему просто ребенок. Понимаете мою мысль?

В ответ Тананда лишь медленно кивает. На мой взгляд, она, похоже, не в большом восторге от этой идеи… особенно после того, как услышала, насколько серьезно относится дон Брюс к обещаниям.

— Вы же знаете, каким бывает Босс, когда дело касается дам, — быстро говорю я. — Медлительней, чем вносящий залог поручитель, которого надували три раза подряд.

Я пытаюсь отвлечь внимание от Тананды, но дон игнорирует меня и вместо этого пристально глядит на нее.

— Скажите-ка… с вами все ладно? — спрашивает он, неверно истолковывая ее сигналы. — Похоже, что вам досталась в этой операции больше, чем положенная, доля шишек.

— Просто немного устала, — говорит она, сверкая улыбкой. — Хотя вы правы. Годы берут свое, и я не уверена сколько еще подобных ночей я смогу выдержать.

— Почему бы тебе не отправиться обратно к Большому Джули и не присоединиться к Коррешу? — предлагаю я. — Нас отсюда переводят, а сама ты мало чего сможешь сделать учитывая то, в какой ты форме.

— Переводят?

— Совершенно верно, — подтверждает Нунцио. — Нас повысили и перевели в штаб. Похоже, что потенциальных лидеров умеют замечать не только в Синдикате.

И указанием на пережитый нами за этот вечер физический и нервный стресс служит то, что у меня нет энергии даже подумать об удушении его.

— Ну, сержант Гвидо, вы и ваше отделение прибыли с отличными рекомендациями. Да, безусловно отличными рекомендациями!

— Так точно, вашбродь. Спасибо, вашбродь.

Ладно, допустим, я немного пересаливаю. Однако, учитывая количество офицеров, которых я вижу здесь, в штабе, такая установка кажется самой разумной для унтера вроде меня… и которая, попросту говоря, всего на одну ступеньку выше подхалимажа.

— Ну, — говорит он, отставляя наше личные дела в сторону и принимаясь рыться в других стопках бумаг у него на столе, — давайте посмотрим, что же мы можем подыскать для вас в смысле назначения.

На самом-то деле, я бы удивился, если бы он смог отыскать в этом кабинете собственные ноги. Мне лишь несколько раз доводилось видеть столько бумаг, набитых в столь малом пространстве кабинета… и большинство других разов приходилось на кабинеты, в которые я тыкался, разыскивая этот. Бумаги лежали везде, на стульях и на полу, на подоконниках, и на шкафах с документами… не говоря уж о стопках поверх документов, уже лежащих в выдвинутых ящиках названных шкафов. Есть также, конечно, и груды разных бумаг на столе офицера, с которым я разговариваю, и именно в этих стопках он сейчас и роется.

— А! Вот кое-что, — говорит он, останавливаясь поглядеть на один из перетасовываемых им листов. — Что вы скажете, если я направлю вас и вашу команду на работу операторами санузлов.

— Кем-кем?

— Ну, знаете, — говорит он, — копать и закапывать отхожие места.

Мне приходит в голову, что хотя в такой работе и может быть потенциал для развала армии, я почему-то не горю особым желанием идти таким путем. Понимаете, Нунцио все еще подкалывает насчет моей работы с «Реалистическим Собачьим Безобразием с Натуральным Ароматом, Действительно Липнущим к Рукам» при выполнении моего последнего задания для корпорации «М. И. Ф. », и поэтому я предпочел бы на этот раз избежать работы с вариациями настоящих экспериментов.

— Наряд этот кажется дурнопахнущим… вашбродь, — эти слова вырываются у меня вроде как сами собой.

Я пытаюсь исправить дело, добавляя «… если вы позволите такую игру слов… вашбродь».

Это чтоб он знал, что я начитанный.

Я ожидаю, что моя прямолинейность немного растопит его, но вместо этого он просто слегка пожимает плечами.

— Ну разумеется, — говорит с желательной искренностью он. — Но вспомните, где вы находитесь, сержант. Это же Штаб… мозг армии. Вполне естественно, что большая часть этой мозговой мощи направлена на поиски более приятных, более легких назначений для обладателей этих мозгов… то есть, попросту говоря, тут все по горло увязло в политике… если я ясно выразился.