Галина Гончарова - Зеркало отчаяния

Часть наемников она заберет с собой, пока ее не будет, господин Сельвиль наймет еще человек двадцать-тридцать, и подыщет таких, чтобы кто-то из них смог стать капитаном стражи. Вместо Сетона.

– Вы его хотите выгнать?

– С этим есть проблемы?

– Ну… Он неплохой капитан. Неглупый, не вороватый, а что подарки берет и…

Господин Сельвиль откровенно смутился. Малена махнула рукой.

– Договаривайте. Моей мачехе жизнь скрашивает.

– Д-да… Он неплох. Стража дело знает, оружие вычищено, кони в порядке, все работает…

– Учту. И рубить сплеча не буду, – согласилась Малена. В общем-то, с Дораком она договориться могла. Уже смогла, по дороге в Донэр. Может, и правда не спешить?

– Посмотрим , – согласилась Матильда.

А вот что началось за обедом!

Общество было то же самое. Только вот Лоран был совершенно неэстетичного красного цвета, который не гармонировал с его светлыми волосами. Лорена смотрела, словно больная крыса.

А все остальные при взгляде на Рисойского начинали кашлять, чихать, прятать улыбки и искать столовые приборы. Под столом.

Малена, то есть Матильда, которой она уступила свое место, была сама невинность. Накладывала себе на тарелку тушеную фасоль, придирчиво выбирая из нее кусочки посимпатичнее и не замечала гневных взглядов.

Первой не выдержала Лорена.

– Мария-Элена, как твоя мать, я не потерплю разврата под этой крышей!

Матильда мило улыбнулась.

– Мне передать капитану Сетону, что он уволен?

Лорена поперхнулась.

– Что?!

– Ну… матушка, да вы не расстраивайтесь из-за этого мерзавца. В столице мы вас вообще замуж выдадим! Вот у одной моей монастырской подруги отец молодой и холостой, каких-то семьдесят лет мужчине! Великолепный возраст!

Астон перестал жевать и глотать. А то ведь так и убиться можно… подавишься – и помер со смеху?

А говорят, смех продлевает жизнь?

Врут!

Лорена медленно отложила столовые приборы.

– Так ты ночью была у капитана Сетона?

– Нет… а он настаивает? – Матильда смотрела удивленно. – А он знает, что бывает, во-первых, за совращение девушки из благородной семьи, а во-вторых, за ложь?

Лорена зашипела.

Видимо, Дорак знал и в этом участвовать не собирался.

– А где ты была ночью?

– Меня дядюшка попросил освободить спальню, – с невинным видом ответила Матильда. – Ему некуда было даму пригласить.

Динон, не обладающий отцовской мудростью, так подавился вином, что заплевал полстола, в том числе и Силанту.

Лоран побагровел так, что Матильда даже заинтересовалась. А вдруг инфаркт? Или инсульт? Любопытно будет посмотреть!

Людям она посочувствовала бы, но это ж Рисойские! Твари, которые гнобили ее подругу, почти сестренку! За такое…

Убить – мало!

Нет, не помер. Обрел дар речи и в следующие пять минут выпаливал все, что думает о Малене.

О ее родословной, ее характере, ее внешности, привычках, родителях, детях, будущих внуках…

Судя по всему, такой твари земля еще не носила. Провалиться боялась.

По сравнению с милой девушкой печально рыдал в подворотне Чикатило, просили перенять опыт Сансон и доктор Гильотен…

Маркиза де Бренвилье билась головой о стену, и горько жалела о свей неискушенности графиня Батори.

Матильда слушала, как песню. Главное, было придержать графа, чтобы тот придержал сына. И им это удалось.

Наконец, Лоран высказался и успокоился.

– А он, похоже, подлечился кальяном. Смотри, зрачки какие…

Зрачки у мужчины и правда были неестественно расширены.

– Шикарно!

Матильда встала. Медленно сложила салфетку.

– Что ж, дядюшка. Мы старались стать одной семьей, но если не вышло… не смею отягощать вас своим гостеприимством.

– ЧТО?!

Первой опомнилась Лорена.

– Матушка, вы хотите, чтобы ваш брат здесь остался? Это невозможно. Он, единственный мужчина в семье, только что жестоко оскорбил девушку, которую должен был защищать. Меня… Если бы отец это видел…

Из глаз Малены побежали слезинки.

– Граф Ардонский, умоляю вас, помогите?

Астон выпрямился во весь рост. Брат сияющий, в этот миг он искренне восхищался Марией-Эленой. Это ж надо такая гадюка выросла!

Может, и не надо Динона с ней… того? Если она сама согласится, тогда можно, а если нет…

Астелу за ее счет вывезти, может, Даранель, договориться… и экономия, и… да много чего можно получить! Много!

Только по-хорошему надо.

– Мария-Элена, я никогда не откажу в помощи дочери моего старого друга.

– Граф, увезите меня отсюда, умоляю… Мои вещи сложат и отошлют, что останется, слуги соберут, многое уже готово… я не могу оставаться под одной крышей с человеком, который… вот так…

Слезы лились почти потоком.

И ничего удивительного в этом нет, надо просто вспомнить что-то жалобное. Матильда сейчас думала о бабушке и рыдала, как крокодил.

Астон Ардонский обнял девушку за плечи, протягивая ей платок.

– Мария-Элена, мой сын останется и проследит за сборами. А я отвезу вас в наш замок, и мы выедем в столицу в ближайшее время.

– О, граф…

– Динон, срочно предупреди слуг, нам нужно с собой две служанки.

– Моя Ровена… моя личная служанка.

– Отлично. Динон! Шадоль!

Из комнаты рысями метнулись и виконт, и дворецкий.

– Не плачьте, дитя… я никому не дам вас в обиду.

– Да что вы… – опомнилась Лорена.

Поздно. Граф смотрел так…

– Вы, мать! Смо́трите, как на ваших глазах унижают и оскорбляют вашу дочь! Пусть падчерицу, но все же! Вы обязаны были о ней позаботиться! Если бы мой друг Томор узнал о происходящем, он бы из гроба встал! Идемте, дитя мое…

Лоран воздвигся на пути у графа.

– Ну нет! Никуда ты не пойдешь, сука!

Астон попробовал шагнуть вперед… не успел.

Мария-Элена картинным жестом вскинула руку к лицу.

– Вы поднимете на меня руку?

И из ее пальцев, прямо в раскрытый рот, в выпученные глаза Рисойского, вылетел мелкий порошок.

Красный жгучий перец. Тонкого помола.

Это была идея Матильды, которая пару раз спасалась именно так. И посоветовал ей сие оружие знакомый курсант.

«Мотя, у нас сейчас толерастия, – объяснял он подруге. – За пистолет – посадят, за нож посадят, баллончик и шокер неплохо, а если у скота сердце больное или еще чего… Тебе надо – по судам за всякую мразь таскаться? Сдохнет, не дай Бог… Ему-то туда и дорога, но толерастия… а вот молотый перчик в морду, так, к примеру – отличная штука. Шла домой, купила пряности, случайно порвался пакетик, случайно высыпался порошок… Горе!!!»

Матильда согласилась, и тренировалась две недели перед зеркалом, а потом перед бабушкой. Правда, с мукой вместо перца.

Лоран согнулся, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Потом опустился на пол, и зашелся в непрестанном кашле. Из глаз его ручьем лились слезы, мужчину начало тошнить…