Кирилл Сызранцев - Исповедь безумца [СИ]

- Спустись ниже. Я что-то видел. Там вроде человек.

- Понял, выполняю.

- Сажай поблизости! Он ранен! Надеюсь, ещё жив.

Группа из четырёх мужчин с носилками направилась к лежащему Кириллу. Он был без сознания и тихо, едва заметно, хрипел. Аккуратно погрузив его на носилки, спасатели направились к вертолёту. Ещё была возможность спасти юношу. Высоко в небе летали две, невероятно большие, птицы, не похожие ни на каких известных спасателям. Но им было не до этого. Их задача была проста до невозможности - спасти раненного.

- База, это Третий. У нас раненный. Тяжёлое состояние. Требуется хирург. Ориентировочное прибытие десять минут.

- Принял. Проблем не возникло?

- Нет. Разве что птицы. Большие. Очень. Проблем нет. Просто летают. Но нас инструкторовали, что в данных местах нет крупных птиц.

- Не обращайте внимания. Срочно доставьте раненого.

- Уже выполняем...

Это был единственный пострадавший в данном обвале. Операция прошла относительно хорошо. Жизни юноши ничто не угрожало. Но он был в глубокой коме. Множественные переломы костей, местами раздроблённых, словно разбитое стекло. При нём не было документов, лишь шрам на груди в виде пентаграммы с буквами KVS.

... Спустя почти четыре месяца он пришёл в себя. Всё его лечение было проплаченно независимой научной группой, исследовавшей новые препараты.

- Здравствуйте, вы помните, кто вы? - спросил лечащий врач, мужчина сорока лет, но уже покрытый сединой.

- Я... Я Кавес!

- Странное у вас имя. Вы помните, какой сейчас год? Понимаете, где находитесь?

- Отпусти меня! Ты не знаешь, с кем говоришь, смертный! - почти рыча, произнёс Кавес.

- Простите, но я вынужден удалиться. Думаю, надо поставить вопрос о вашей вменяемости.

Врач наскоро удалился. Он понимал, что произошедшее может быть последствием комы или экспериментальных препаратов. Но он был не компетентен в установлении точного диагноза. Зайдя без стука в кабинет психиатра, он начал рассказывать о лечении того, кто назвался Кавесом. Психиатр имел богатый опыт в лечении пациентов с поствоенными синдромами, но, последние годы специализировался на реабилитации тяжелобольных пациентов.

- Здравствуй, Кавес. Позволь мне, несведущему смертному, узнать, кто же ты. - вкрадчиво говорил психиатр, звавшийся Гавриилом.

- Шеер геол! Нарак кера хардис!

- Хм, и что это? Я должен был что-то сделать?

- Что? Почему на тебя это не действует? Почему мои силы покинули меня? Эти двое лишили меня сил? - говорил пациент.

- Может быть, вы расскажете, что случилось?

- Я... Кавес... Ангел, Демон... Владыка Хаоса... И будущий Творец миров...

- Для меня честь, видеть вас. - ответил Гавриил, понимающий, как важно "играть" по правилам пациентов, дабы не травмировать их и без того пошатнувшийся рассудок. - Но, будьте так любезны, расскажите мне вашу историю...

... Прослушав длинный рассказ о жизни пациента, наполненную приключениями, магией и всевозможными ужасами, Гавриил был поражён буйностью его фантазии. Конспектируя всё повествование, он не переставал удивляться столь подробному описанию событий и явлений. На лицо была шизофрения. При этом, вряд ли она была связанна с комой или лечением. Всё больше склоняясь к тому, что пациент был болен уже несколько лет, Гавриил не мог не заметить и ещё одну особенность. Повествование велось разными голосами. Менялась стилистика речи. И даже мимика была необычайно разнообразной, а отношение к одним и тем же событиям менялось с завидным постоянством. Складывалось впечатление, будто в одном человеке уживалось как минимум три разных личности. Но кто же доминирует? Что послужило отправной точкой данного безумства? И на что он способен в своих навязчивых идеях? Эти вопросы занимали Гавриила куда больше, чем лечение.

- Простите, Кавес. Но ваши враги могут угрожать вам. Позвольте, мы обеспечим вашу защиту? Я приду завтра, дабы больше узнать о вас. Хорошо?

- Моё тело... Что с ним? Я едва могу шевелиться.

- Ваши враги одержали победу в битве, но, я уверен, не в войне. Тело слабо, но вы идёте на поправку. Скоро ваши враги будут повержены. А теперь, позвольте мне удалиться.

С этими словами он покинул палату. Этот удивительный случай действительно поражал своей красочностью. Но на обдумывание не было сил и желания. Рабочий день завершён, да и выслушивание этого бреда, пусть и столь красочного, заметно утомило не без того пожилого врача. Он направлялся домой. В небе кружили две птицы внушительных размеров. Их полёт был завораживающим в красных лучах заката...

... Снова рабочий день. Снова этот пациент, считающий себя неким гибридом Ангела и Демона, воплощением Хаоса. Гавриил не видел смысла в дальнейшей беседе. Но было необходимо составить полный психологический портрет, а уже после отправить на принудительное лечение. Он надеялся успеть сделать это за сегодняшний день.

- Здравствуй, Кавес. Как ночь?

- Как зовут тебя?

- Гавриил. Можно без отчества.

- Надо же, как Ангел. Где мои враги? Ты видел их?

- Хм. Вынужден вас разочаровать. - сказал доктор, желавший использовать некое подобие шоковой терапии, рассказав Кавесу о ложности его истории. - Вы больны. Психически. Ваш рассказ не более чем бред душевнобольного человека.

- Ты пришёл пошатнуть мою веру? Тебя послал Микаэль! Проклятый Ангел! Лжец! Я убью тебя, а позже сделаю умертвие, и ты будешь служить мне до скончания времён!

- Ваша история весьма интересна. Но нет доказательств её достоверности. Я ни разу не слышал о городах, которые вы называли, в том числе о том, где вы повстречали Ксению. Его нет на карте. Вы придумали его сами. Возможно, чтобы защититься от некоего события. Вашим родителям уже сообщили о вашем состоянии. Скоро они приедут, а после вас перенаправят на длительное принудительное лечение.

- Но... Нет! Ты лжешь! Я видел всё своими глазами! Я участвовал в этом!

- Это лишь деятельность вашего мозга. Я вколю вам успокоительное, а дальше вы обдумаете мои слова. Уверен, вам хватит рассудка, чтобы понять истинность моих слов.

- Доктор, позвольте вопрос. Что здесь раньше было?

- Лет двадцать назад был родильный дом. Именно здесь вы и родились, если верить базе данных и тому, как вас звали, среди людей, так сказать.

- Благодарю...

Кирилл лежал один в палате. Его тело было малоподвижно после перенесённых переломов. Вера в себя и свою жизнь была ослаблена. Он сомневался во всём. Уставший от всего, он хотел покоя. Мутное стекло, выходящее в коридор... В нём мелькал персонал, снующий всюду. В палату, сквозь стекло, заглянула огненно-рыжая девушка с серьёзным, словно чего-то ждущим, взглядом. "М-Моргана?" - спросил Кирилл дрожащим голосом, ища подтверждения своим воспоминаниям. Но девушка быстро ушла, будто не узнала его. Но теперь Кирилл был уверен. Его память истинная. Он там, где всё началось. И, кем бы ни был Гавриил, он выполняет свой долг. Пришло время завершить начатое. Ведь именно сюда он и стремился, убегая с поля битвы. Кавес не отзывался на призывы, но, тем не менее, Кирилл представился именно им. Он собрал всю свою волю в кулак и, стиснув зубы от боли, сделал попытку встать с кровати. Не зная, что будет делать дальше, Кирилл понимал, что лежать не имеет смысла. Вдруг он услышал шёпот, как в детстве. Тихий, едва уловимый. И он велел умереть, уничтожив тело там же, где и был рождён. Дабы жизнь и смерть слились воедино. Кирилл полз по полу к небольшой настольной лампе. Её оставил Гавриил, когда писал конспект его рассказа. Вырвав провода из неё, он уже было приготовился зажать оголённые окончания. Но в этот момент в палату вошёл Гавриил. Ему нужна была лампа, которую он, по своей забывчивости и усталости, забыл в палате Кирилла. Перед ним предстал Кирилл с проводами в руке.