Влад Поляков - Кодекс крови

К тому же скучать гаар-гулу в гостях у Тори точно не придется. Подружки баронессы тоже… падки на экзотику. Наверняка ещё и хвастаться будет та, которой удастся обаять нашего каменного приятеля.

Нам тоже скучать не дадут, пусть и в другом плане. Разговор с Дровосеком – то ещё сомнительное удовольствие. Извилист, скользок, а промывать ему мозг как-то не годится. Полезный человек, нужный, боюсь напортить. Хм, хорошо, что челядь этого красавца на нас никакого внимания не обращает. Идут люди, причем в сопровождении одного из холуев Фрола, так оно и надо, значит. А ежели не надо будет, то их свистнут, тогда и решать будут. Простые ребятки, ну прям как валенки. Тоже задумка Дровосека из неглупых – умные только в самом близком окружении, а в отдалении – исключительно тупое мясо. Из тех, которые не то что на воле, в жизни по несколько лет полностью лишние.

– Хозяин, к вам гости, – тусклым голосом пробормотал находящийся под моим контролем, предварительно постучав во внешне ничем не примечательную дверь.

– Пусть заходят…

Отказываться от приглашения в мои планы точно не входило. Да и заходить можно было без опасений, ибо следов магии не ощущалось, а каких-либо пакостей от Фрола ожидать – весьма маловероятно. Не идиот же он, в самом деле! И качество его, с позволения сказать, охранников, заметно уступает подготовке боевых офицеров, не то что возможностям любого, самого бесталанного вампира.

Заходим… Та же самая обстановка, кочующая вместе с Дровосеком из одного места в другое. Привязчив он к вещам, пусть и к небольшому количеству оных. Но тут как раз ясно – всегда готов быстро сменить место нынешнего обитания на другое во избежание попадания в одну из тюрем. А полиция по нему давно горькими слезами рыдает, только вот прихватить никак не получается. Сложно ведь поймать того, кто сам по себе давно уж не убивает, не грабит, даже краденое у себя не держит. Только указания, консультации, посреднические услуги. Потому и на воле бродит до сей поры. Впрочем, лукавлю, не только из-за вышеперечисленного.

– Здорово, Фрол, что-то не вижу у тебя на лице должной радости и энтузиазма. Давай уж, встречай гостей, не стой столбом.

– Чаю прикажи подать, закусок разных, – подхватил Клим, ища место поудобнее, где можно было расположиться. – Тут у тебя трактир или так, бутафория?

Радости у Дровосека не наблюдалось. Оно и понятно, слишком уж мы для него… опасные знакомства, от которых вроде и не скрыться, а всё равно хочется. Если низы преступного сообщества узнают о его связи с представителями департамента полиции… плохо будет. Впрочем, о чём это я? Мы ведь уже давно не там, а вовсе в другом месте.

– Заходите, гости дорогие, – стряхнул наконец с себе некое оцепенение Дровосек. – Давно к старику не захаживали, давно… Прошка, по-господски стол накрой! Сейчас всё будет.

– Не сомневаюсь. А у нас к тебе, как сам понимаешь, разговор не праздный, а деловой. Глядишь, и нам польза, и тебе прибыток будет. Ты нас с Климом знаешь, мы слов на ветер не бросаем. К тому же и дело такое, что от тебя особых усилий не потребует. Только информация, ну и контакты с некоторыми весомыми в твоей среде людишками. Начнем, пожалуй…

– Позже, ваша милость, позже… Людишки мои верные, да только и при них не стоит. Времечко тяжёлое теперь.

Вот так эдак! Дровосек всерьёз обеспокоен окружающей обстановкой, давно такого не припомню. Такое только в одном случае может быть – коли его положение пошатнулось, причем это нынче явно не со стороны властей. Тут тихо, я проверял. Остаются только происки соперников, и при таком раскладе надо будет выведать поподробнее.

Пока помолчим. Молчание – золото, особенно в подобных случаях. Скажешь слово, и вот уже повернул ситуацию к себе фасадной частью. Сие же, знаете ли, отнюдь не есть хорошо. Я вертел в пальцах стилет, ожидая, когда челядь Дровосека быстренько накроет на стол и уметётся в дальние дали.

– А вот теперь и поговорить можно, – уселся я за небольшой стол, но так, чтобы держать дверь под наблюдением. Клим устроился рядом, выложив на стол револьвер. – Как там у тебя дела малозаконные, Фрол?

– Плохи дела, ваш благородие. У нас, сами ведаете, как у волков. Ослабел, дак сожрут. Я ведь не тот уже…

– Да ну? Лично я ничего подобного не замечаю. Заведение твое процветает, услуги посреднические оказываешь. Охрана… неплохая для вашей компании молодцев с большой дороги. Финансы хорошие, даже счетами в банке стал баловаться. Не говорю про захоронки, ты ж как хомяк запасливый. Конкурентам только завидовать остаётся, да головой о стену биться. Я ничего не запамятовал?

– Здоровье, вашбродь, ни за какие деньги не купишь, а от костлявой мои мальчики не огородят. Тока не о том печалюсь, отмогильное зелье и для царя не отрыли. У нас хворых не любят, сковырнуть с места горазды. Узнают про болезнь мою, так нашепчут всем вокруг. Стар стал Фрол, пора его на покой. А у нас покой и смерть близко ходят. Мне живым сложно уйти будет, не дадут.

Искренне говорит, ни капли лжи не чувствуется. Боится Дровосек, но не будущей смерти, а возможности помереть не на своем специфическом, но «трончике», а как скинутый оттуда «бывший». Забвения при жизни боится, снисходительной жалости и одновременно травли. Понимаю. Сочувствую? Ничуть, больно человек он по ту сторону грани, хотя и не худший из этого класса.

– Клим, а посмотри-ка ты на него повнимательней. Сам знаешь, я в этом не силён.

– Конечно, Стилет, тут и говорить не о чем, – мой друг пристально посмотрел на Дровосека, опешившего от полного непонимания происходящего. Пара пассов, фраза на умершем наречии, позволяющая сконцентрировать энергию должным образом. Вот и видимое лишь посвящённым в мистику легкое серебристое свечение, окутавшее фигуру осматриваемого. Готово. – Что тут сказать, чахотка. Лечится травами какими-то, внешние симптомы пока не часто проявляются. Но через год, если так всё и дальше пойдет, совсем сдаст.

– Откуда… вы… Дохтур сдал?

– Да уймись ты, жертва паранойи, – отмахнулся Клим от Фрола, как от надоедливой мухи. Тот, кстати, от непонятного слова и вовсе заскучал. – Что делать будем?

– Договариваться, мон шер ами, что же ещё. Лучше всего человек работает не за плату, а за идею. Особенно если эта идея – возможность… отсрочить переход в мир теней. Хоть на некоторое время. Так что, Дровосек, жить хочешь?

Голос, которым мы проговариваем слова, фразы – явление своеобразное. Даже обычные люди порой достигают вершин во владении словом, что уж тут говорить о несколько иных, дополненных возможностях. Голос плюс ментальное воздействие – надёжный рецепт убеждения. Тем более коли ты говоришь правду.

Дровосек жить хотел. Однако хотеть и верить – две большие разницы, посему определенная доля скепсиса присутствовала: