Влад Поляков - Кодекс крови

– Сейчас Череп начнёт речь хозяина дома, – шепнул мне приблизившийся Седрик. – Будет затронуто то, что гости станут слушать очень внимательно. Ты понял?

– Несомненно.

Как тут не понять. Если все внимательно слушают, значит, это поможет побеседовать с Мануэллой так, чтобы Люциан даже не почуял ничего подозрительного. Этому будет способствовать и этикет, согласно которому при речи организатора приёма ближе всего стоят вампиры, представляющие своей персоной клан, а остальные находятся несколько дальше. А вот для нас, принадлежащих к клану хозяина дома, практически никаких ограничений нет, мы можем почти произвольно перемещаться. Единственное исключение – не вставать рядом с главными представителями кланов в это время. Но именно это мне точно не требуется.

Бам-м… Удар гонга разлетелся по всему залу, напоминая собравшимся о том, что спустя минуту-другую начнётся речь хозяина приёма, посвящённая тому поводу, из-за которого все присутствующие и получили приглашения. Почему не сразу? Гостям давалось время свернуть текущий разговор, если это требовалось, или же просто занять место поудобнее и в то же время соответствующее статусу.

Статус… Я видел, как кривится физиономия Луи д’Антрага, вынужденного наблюдать, как рядом с Сети Бальзамировщиком, Рагнаром Лаброком, Артуром Кронсби и другими встаёт Полина фон Зейгерс, а сам он вынужден оставаться позади, несмотря на положение Примарха Трайденти.

Мне же оставалось по возможности незаметно и ненавязчиво – спасибо отводящим внимание амулетам и заклятьям из той же области, в которых Вер-Заррен традиционно были сильны – расположиться рядом с Мануэллой. Вампиресса правильно оценила ситуацию и заняла положение не в первом ряду, а к тому же подальше от тех, кто был, скажем так, не шибко хорошо настроен относительно клана Вер-Заррен. Так что ближе всего были парочка Ламорис, Страго и один Рэйбендраум. Последний, конечно, мог отметить интересный нюанс, но вот подслушать наш разговор всё равно у него не получится – на подобные случаи у всех кланов есть свои защитные заклятья.

Череп начал свою речь, которую я знал заранее, благо Наставник не держал от нас в секрете подобные нюансы. Это позволяло даже краем сознания не отвлекаться на этот компонент «звукового фона», сосредоточившись на другом, не в пример более важном. Висельник же ассистировал, то есть следил за тем, чтобы к нам с Мануэллой не было привлечено постороннего внимания. Если же подобное вдруг обнаружится, а стряхнуть его не представится возможным… что ж, тогда мой друг даст мне чуток времени на сворачивание разговора, после чего будем действовать по резервному плану, точнее планам. Одним вариантом никто из нас ограничиваться не любил, зная своеобразность выпадающих порой раскладов.

– А вот теперь вновь скажу… Действительно рад тебя видеть, – говорю тихо, но знаю, что меня внимательно слушают. – Неизвестно, сколько есть времени, поэтому сначала кратко и чётко о делах. Потом… сама понимаешь. Такая уж ситуация.

– Понимаю, – улыбается вампиресса. – Но сначала… я рада, что всё обошлось с тем нападением на ваш особняк. Очень рада! А вот теперь можно и к делу. Мы расшифровали письмена с добытых у Моранов плит. Там не было особенных откровений, но оказалось кое-что из древней истории. Лунному Кругу она не показалась интересной, но нам…

– Уже интересно. Продолжай.

– Само по себе начертанное на плитах ничего не стоит, но совмещённое с другими текстами, находящимися в распоряжении клана, даёт возможность подобраться к знаниям о сгинувших кланах.

Охотничья стойка – именно так можно было назвать мгновенно возникшее у меня состояние души.

– Кто?

– Неизвестно. Понятно лишь, что сгинувшие кланы или один из них пытался выстроить сеть тайных убежищ и закрыть их от проникновения любых чужаков. Имеющееся у клана раньше, добытое мной – этого достаточно, чтобы увериться в существовании таких мест, но не хватает для получения сколь-либо точных координат.

– Их наверняка давно уже выпотрошили либо те, кто уничтожил, либо любящие подобные схроны Рэйбендраум. А то и другие кланы, тут никто не отказался бы.

– Нет, Рэйбендраум этого не нашли, Луравис тоже, хотя все искали. Там какие-то особенные хитрости. Я могу рассказать, но это очень долго.

– Тогда расскажешь потом. Как я понял, требуются недостающие элементы мозаики, так?

Мануэлла кивает, подтверждая моё предположение. Я же смотрю на Черепа и отмечаю, что он уже заканчивает говорить о годовщине создания клана Вер-Заррен, а значит, вот-вот перейдёт к разгрому Школы, недавнему нападению на часть кланов Красного Рода в домене и тому, что надлежит делать в ближайшем будущем. Более того, свяжет это с давним прошлым к удовольствию некоторых из присутствующих и крайнему раздражению других. Хотя найдутся и те, которые останутся нейтральны, причём немало.

– И эти недостающие элементы опять-таки у ликанов Лунного Круга, так?

– Верно, – грустно подтверждает Мануэлла. – Не у Моранов на сей раз, у Потрошителей.

– Это плохо, очень плохо. Примитивны даже по меркам ликанов, предельно агрессивны, подчиняются только прямым приказам и только от Жрецов. Моранов не выносят, но прислушиваются, уступая силе их Зверя.

– Нужные нам предметы тоже плиты, которые не имеют ценности. Потрошители просто хранят их, толком не понимая, зачем делают это.

– Будем думать, как их вырвать оттуда. Диктуй примерное расположение или что там вам вообще сказать соблаговолили.

– Люциану, я же знаю не так много, как хотелось бы. Но что известно, сейчас скажу. Запоминай.

Это мы со всей радостью! Ага, примерное местоположение, пусть и в нескольких вариантах, имена конкретных Потрошителей, которые в нашем домене находятся. И по положению в прайде обязаны знать об интересующем нас. Всё? Похоже, что так и есть. Вампиресса же, чьё лицо заметно изменилось, заводит разговор о том, что я уже знаю, но от того менее важным не становящимся.

– Люциан… Я сообщила сразу, как узнала. Он знал, он всё это устроил. Он… должен умереть.

– Мы постараемся.

– Надеюсь, что ты очень постараешься убедить Примарха и других, что это выгодно всему клану Вер-Заррен. Как только его голова будет отделена от тела, а прах развеян над ближайшей сточной канавой… я открою Вер-Заррен очень многое, что знаю сама и что знал он. У моего бывшего учителя есть привычка вести дневники и собирать архив. Он думает, что никто не знает, где он прячет его часть, но я знаю. Клянусь Провозвестником и мёртвыми Архонтами, я не хотела бы ещё раз платить такую цену за знания, – вампирессу аж скрючило от явно наипаршивейших воспоминаний.

– Я тебе всё равно помогу, сама знаешь.