Алиса Борей - Попаданец для нее [СИ]

— Он охраняется?

— Это большой, богатый дом.

Дори поднялась и задумчиво прошлась взад и вперед.

Андрей видел лишь изящные замшевые сапоги, украшенные вышивкой из бисера.

— Поедешь со мной в Бельдерун. — Женщина остановилась, придя к какому-то решению.

— Зачем? — Вопрос сорвался автоматически.

Дори посмотрела вниз на свою жертву, и ее губы растянулись в усмешку.

— Может, ты хочешь дождаться Субедея? Ему не терпится пообщаться с тобой.

— В Бельдерун, так в Бельдерун, как скажешь. — Андрей содрогнулся только от одной мысли о встрече.

Флиган сидел в углу палатки, зашивая свою порванную рубаху, и старался не обращать внимания на маячившую перед ним Тайю.

— Нет, ну ты скажи. — Девушка повернулась к старику. — Куда он мог подеваться? Подумаешь, обиделся.

— А было на что? — Поинтересовался Флиган.

— Честно говоря, да. — Тайя опять принялась нервно мерить пространство шатра. — Я назвала его трусом.

— Ну что же вы так неаккуратно-то, милая девушка, помягче как-то надо с нами, мужчинами. — Старый слуга усмехнулся. — Тем более юноша далеко не трус.

— Да знаю я. — Тайя всплеснула руками. — По глупости сорвалось, а он обиделся и убежал. Сейчас уже вечер, ливень хлещет, а его нет. Где он может быть?

— А почему ты так волнуешься, что может случиться с ним в лагере Торгешхана?

— Да, мало ли. — Попыталась увильнуть девушка. — Может, поссорился с кем и его избили, а может, напился и лежит сейчас в канаве под дождем.

— На него непохоже. — Усмехнулся Флиган — Хотя я, может, чего не знаю.

— Есть кое-что. — Тайя уселась на сложенные в углу тюки и напряженно уставилась в пустоту.

Слуга отложил свое шитье и подошел к девушке.

— Для всех будет лучше, если ты расскажешь всю правду.

Тайя встретила требовательный взгляд Флигана и, наконец, решилась.

— Здесь в лагере мы встретили человека, от которого мы сбежали. По букве закона, мы до сих пор его рабы, и не просто рабы, а взбунтовавшиеся и убившие его сыновей, рабы. По всем законам нам полагается смерть, понимаешь, теперь, почему я не торопилась рассказывать об этом. Мы уже встречали его здесь, и он нас не узнал. Я решила, что мы достаточно хорошо замаскировались и можно не волноваться, но теперь, когда Андрей пропал, меня мучают сомнения.

— Кто он?

— Сотник Торгешхана Субедей.

Флиган задумался и затеребил седую бороду.

— Это непростительное легкомыслие, милая дама. Надо искать вашего друга и как можно скорее. Что-то мне не верится в случайность.

— Точно. — Тайя вскочила и бросилась к выходу.

— Подожди, сумасшедшая. — Старик остановил ее у самого входа. — Надо посоветоваться с Оливией, она женщина умная. Надо выработать хоть какой-то план, лучше нее с этим никто не справится.

Несмотря на ливень, в шатре у Мелисаны было сухо и натоплено. Жарко краснели в очаге раскаленные угли, а по краям стояли два светильника, воскуряя аромат благовоний. Сама Мелисана лежала обнаженной на одеяле из лисьих шкур, подставляя свое тело под ласкающие руки Эшфора.

— Хорошо, молодец! Вот так! — Прикрыв глаза, она подбадривала своего любовника.

Губы Эшфора, целуя каждый миллиметр ее тела, медленно продвигались от сосков к низу живота. Неожиданно женщина, прервав размеренность игры, схватила двумя руками голову раба и резко сдвинула ее сразу к своему лону.

— Я слишком возбуждена сегодня, сделай все быстро.

Голова юноши скрылась у нее между ног, и Мелисана застонала от наслаждения.

Неожиданно у входа послышалась возня и крики, затем полог качнулся и в шатер вошел Дагор. С мокрой одежды Парфюмера на дорогие ковры ручьями бежала вода, а сапоги оставляли жирные, черные следы. Он остановился на пороге, рассматривая открывшуюся картину, а затем прошел вовнутрь.

— Не время баловаться. — Дагор остановился прямо над слегка обалдевшим Эшфором.

Мелисана открыла глаза и ничуть не смутившись, заявила глядя прямо в смеющиеся глаза Парфюмера.

— Тебе повезло, что я уже кончила.

Затем подняла за подбородок голову раба.

— Можешь идти, на сегодня все. — Она убрала другой рукой спутанные волосы с его лба. — Иди, милый.

Эшфор вскочил и, захватив свою одежду, проскользнул к выходу, а Мелисана, набросив на плечи шелковый халат, прожгла Дагора злым взглядом.

— Надеюсь, это что-то очень важное.

Он снял свой мокрый плащ и бросил его на ковер, из-под него сразу же начало расползаться мокрое пятно.

— Это как посмотреть. Может быть, похищение твоего фигуранта оставит тебя равнодушной. Кто знает?

— Какого фигуранта, что попроще нельзя изъясняться. — Мелисана выругалась, но больше по инерции, она все прекрасно поняла.

— Кто это сделал?

— Некая дама из свиты твоего братца. — Парфюмер уселся в плетеное кресло, и вытянул промокшие ноги к очагу. — Очень интересная дама. Очень.

— Еще что-нибудь знаешь о ней? — Мелисана позвонила в колокольчик и бросила появившемуся Эшфору. — Одеваться.

— А мне пусть принесут горячего вина. — Добавил Дагор и вновь повернулся к хозяйке. — Я навел кое-какие справки и выяснил, что птица она непростая. Правая рука и любовница сотника Субедея. Ты, кстати, его видела сегодня на турнире, он с нашей протеже вышел в финал.

— А, любимец Торгешхана. — Вспомнила Мелисана. — Тот против кого ты десять тысяч поставил?

— Именно, он. — Парфюмер прекратил ковыряться с ногтями, и поднял глаза на женщину. — Собственно, поэтому я здесь. Если мы атакуем эту бой-бабу, то за нее встанет сотник, а за сотника придется отвечать перед самим ханом. Целый дипломатический скандал. В общем, тебе решать. Я могу отправить их всех на тот свет, до того мне надоела эта степь, грязь и вонючие дикари.

— Ну, наконец-то. — Он даже привстал навстречу рабу с подносом.

Протянув руку, Дагор взял бокал горячего вина и, откинувшись на спинку, сделал глоток.

— Божественно.

Раб, принесший вино, удалился, но тут же вошел Эшфор с одеждой для хозяйки. Мелисана, беззастенчиво скинув халат, начала одеваться.

— Ты-то сам, что думаешь? — Она положила ладонь на лоб и прикрыла глаза. Голова начинала болеть, а никакого решения не приходило.

— Вот теперь, когда я выпил и насмотрелся на твои прелести, у меня в голове просветлело. — Парфюмер сделал еще глоток. — Боюсь только нам надо пересмотреть некоторые статьи контракта. Я ведь брался тебя охранять, а не ввязываться в сомнительные операции.

Мелисана сразу же открыла глаза и насторожилась.

— Имей совесть, Парфюмер, я и так плачу тебе сумасшедшие деньги.

— Во- первых не ты, а Алазар, чего тебе беспокоиться о чужих деньгах.

— Алазар — скряга, спросит за каждый медяк. — Женщина затянула пояс и накинула плащ. — И мне не хочется доплачивать из своих. Сумма оговорена, назад пути нет, мой милый Дагор.