Анна Бруша - Иди к черту, ведьма!

— Ева, подержи их.

Варфоломей поднялся.

— Кого, Варфоломей?

— Бесов. Протяни руки.

Ева машинально выполнила просьбу.

— Я их не вижу, — шепотом сказала она и вздрогнула. Ощущение было таким, словно ее ладони коснулся краешек меховой шубы на морозе.

— Совсем холодные, — пробормотал Варфоломей, после чего буквально выставил Еву за дверь.

— Григория я разыщу. Подожди здесь.

Кот окопался под кроватью и приготовился выдержать осаду. Глаза были словно блюдца, уши прижаты, он открывал пасть, демонстрируя острые зубы, шипел и плевался. Казалось, Григорий совершенно обезумел и черта не узнал. Варфоломей только потянулся к нему, как на запястье появились четыре глубоких пореза.

Пришлось набросить на кота одеяло. Варфоломей выскочил из квартиры со свертком, из которого то и дело появлялась когтистая лапа. Кот не сдавался.

— Идем, Ева. Не урони бесов.

Черт и ведьма спустились в квартиру Варфоломея, выпустили ошалевшего Григория. Варфоломей забрал у Евы бесов и устроил их на столе.

— Что с ними? — спросила Ева, глядя на пустую столешницу.

Григорий неожиданно успокоился и степенно прошел в комнату, где запрыгнул на кровать и немедленно погрузился в дрему. Впрочем, один глаз он оставил открытым.

— Что с моим котом, Варфоломей? Что вообще происходит?

— Ева, оставайся здесь, я должен все проверить. Скажи, кто-нибудь к тебе приходил? Что-то приносил?

— Не-ет. Ничего. Никто.

Ева занервничала и растерялась.

— Может, какой-нибудь курьер? — предположил черт.

Ева потерла лоб.

— Я ничего сегодня не заказывала. Варфоломей, да объясни же? Что происходит?

— Значит, никого не было?

Взгляд Варфоломея стал тяжелым, напряженным.

— Вспомнила! Из газовой службы приходили. Сказали — плановая проверка. Но… Варфоломей, что за чертовщина?

Ева ничего не понимала.

— Посиди здесь. Дверь никому не открывай. Никуда не уходи. Я скоро вернусь. Если что — сразу звони, телефон у меня с собой.

Варфоломей вышел. Поднимаясь по лестнице, набрал номер Амадея.

— Гр-р-р… Амадей, — прорычал черт, — это срочно! Да, совсем срочно.

И сбросил вызов.

Перед дверью Евиной квартиры черт остановился и перевел дыхание. В крови бежало адское пламя, шерсть встала дыбом, хоть под одеждой это и было не заметно.

— Ну же… Амадей, давай.

Двери лифта открылись. Пахнуло серой и самим Адом.

— И что за срочность? У тебя был такой голос, что я уж подумал — действительно нехорошее. Даже явился, опять нарушив все законы…

Зверь и Зайцев сидели в машине и ждали. Рация мерно зашипела и ожила.

— Сокол один. На позиции.

— Сокол два. На позиции.

— Кондор. На позиции.

— Орел. На связи.

— Ладно, парни. Ждем сигнала.

Алексей нервничал и прикидывал риски. Он любил все тщательно и долго планировать, а сейчас полностью утратил контроль. Все происходило слишком быстро.

— Дадим колдовству еще немного времени. Пусть черт ослабнет, — довольно улыбаясь, сказал Зверь.

Зайцев прикидывал, как так получилось, что он ввязался в эту авантюру и передал бразды правления в руки человека, которого знал меньше суток. Он ни секунды не колебался, когда тот приказал собрать людей. Да, конечно, его прислали на помощь, но вот так попасть?

Достав из кармана какой-то старый чек, Зайцев принялся его мять и рвать на мелкие кусочки. Еще Зверь пользовался магией. Монеты эти…

— Не нервничай, Леша. Я же твоим людям все подробно объяснил. Все, что им нужно, — просто подойти к двери и позвонить. Знаешь, как в книжке говорилось: «Стучите, и вам откроют». Один заберет ведьму, думаю, справиться с женщиной сил хватит. Два других выволокут черта. Ну, а четвертый будет придерживать двери и поможет в случае каких-либо осложнений. Так что нормально.

Он дружески хлопнул Алексея по плечу.

— Не доверяю я магии, — сказал Зайцев.

Зверь оскалился, назвать эту гримасу улыбкой не поворачивался язык.

— Подождем, — отрезал он.

Зайцев посмотрел на свои колени. Они были усеяны белыми обрывками.

Окружив себя всеми возможными защитными чарами, черти вошли в квартиру. Очень медленно, словно ступая по тонкому льду, двинулись на кухню.

— Я бы ничего не понял, если бы не бесы. Они под столом лежали, посинели и скорчились. Явно магия. Но я ничего не почувствовал.

— Ева? — деловито спросил Амадей.

— Нет, — ответил Варфоломей. — Точнее, очень в этом сомневаюсь.

Амадей понимающе кивнул:

— Да, мы все хотим во что-то верить.

Он очертил магический знак. Сначала ничего не произошло, потом над плитой появилось легкое, едва заметное свечение, которое тут же рассеялось.

— Дело в плите? — поинтересовался Варфоломей, хотя уже и так знал ответ.

— Да, что-то тут нечисто.

Черти очень аккуратно сдвинули плиту.

— Нечисто — это не то слово. Осторожно. Кот Григорий психанул, похоже.

Амадей достал телефон и включил фонарик.

— Ничего не вижу.

— Дай я посмотрю.

Варфоломей еще чуть отодвинул плиту и включил фонарик.

Заиграла веселая мелодия.

— Да, Ева. Все хорошо, мы пока разбираемся, что к чему. Я позвоню. Как там Григорий? Спит. Вот и отлично.

— Варфоломей! — возопил безрогий черт. — Тебе никто не говорил, что нужно отключать чертов звук, когда занят СЕРЬЕЗНЫМ ДЕЛОМ! Я чуть не… В общем, вашему коту было бы до меня далеко.

Варфоломей уставился на пол. Пыль, крошки, кошачья шерсть.

— Смотри!

— А кот-то совсем не дурак, — сказал Амадей, глядя на маленькую древнюю монетку, завязшую в липкой луже.

— Похоже, почуял неладное. И сделал что мог, чтобы обезвредить колдовство, — кивнул Варфоломей.

Он сходил за резиновыми перчатками и достал вещицу.

— И ему это удалось, — сказал Амадей. — Знаешь, значение кошачьей мочи недооценивают. Благодаря усиленной и самоотверженной работе мочевого пузыря Григория сейчас ты держишь в руках просто археологическую диковинку.

Амадей с отвращением уставился на полуистершийся профиль на монете.

— Но я видел такие штуки раньше. Действует против демонов, чертей и влияет на все потусторонние сущности. Сильная штука, просто так не найдешь. Хорошо, что у тебя бесы живут. По ним сразу же шарахнуло, и ты заподозрил неладное. А то пока бы почувствовал, поздно уже стало.

— Бесов жалко, — сказал Варфоломей. Рога его матово блеснули под лампой, а голубые глаза приобрели красноватый оттенок, каким бывает небо на закате, когда солнце бросает на него последние лучи.

— Жалко, — согласился Амадей и немного подбодрил друга: — Но они существа живучие. И кот твой — молодец. Отлично сработал! А то, обезвреживая эту магию, получили бы слабость на две недели. Знаешь, как это для мужского здоровья вредно?