Сергей Прикоп - Тропою испытаний. Чужой мир

Следующие пару минут монета так и кочевала туда-обратно, удивляя меня таким постоянством. Может мне и показалось, но и у моего визави выражение лица было задумчивым. Но потом Ворон выкинул одну из условленных комбинаций.

— Шесть-четыре-четыре, — произнес Ворон и с ожиданием уставился на меня. Эта комбинация, входящая в четырнадцать условленных*, кратко назывется "останься". Она является противовесом к еще одной, называемой "бегство", и заставляет противника, намылившегося уйти из игры досрочно, продолжать игру.

Я молча сделал свой бросок. Опровергая все доводы теории вероятности, мне выпало именно "бегство".

— Чтоб меня хъярны драли! Никогда не видел, чтоб сходились "крылья" с "кандалами"! — раскатисто пробасил вдруг кто-то позади меня. Ого, наша игра собирает болельщиков! За моей спиной помимо Свенда маячило еще несколько фигур. Автор комментария, звероватого вида отиец — вихры черного цвета выделялись на фоне светловолосых аррцев — задумчиво теребил бороду. Остальные важно кивали, соглашаясь.

После этого кости стали жить своей жизнью. Помимо обычных комбинаций все чаще стали выпадать высшие. Началось с того, что я выбросил комбинацию четыре-два-шесть, обязующую моего противника бросить в следующем ходу не только за себя, но и за меня. Самое смешное, что себе Ворон выкинул обычную пару, а вот мне, с его легкой — удачнее не скажешь! — руки выпала комбинация шесть-шесть-один, означающая, что он из своих денег должен передать мне самую большую и самую мелкую монеты. Когда золотой грифон в компании с медным тарлом перекочевали мне, Ворон выкинул высшую комбинацию — три двойки, заставляющую меня отдать ему мою ставку. Было бы обидно отдавать ему серебро или, тем более, золото. Поэтому я спокойно отдал ему его тарл, заставив засмеяться свою сторону болельщиков. Вот и пригодилась мне неожиданно моя очереднось броска!

Посражавшись пару раз на восходящих и нисходящих линиях, я неожиданно выкинул три пятерки против обычной пары, не имеющей смысла**, и следующий кон в два раунта ушел в споре двух рядов, в которых Ворон обыграл меня на одно-единственное очко. Из-за текущего уровня дубль-ставки, установленного тремя пятерками, отток денег из моего кармана увеличился вдвое. Ворон был на коне, как бы не фантасмагорично это не звучало. Из двадцати с лишним золотых на руках у меня уже было только шестнадцать с половиной***. Однако и его удача не продержалась слишком долго.

(Прим.:

* Условленная комбинация — одна из высших комбинаций, не являющаяся безусловной, т.е. не состоящая из трех одинаковых цифр. Условленных комбинаций — 14, безусловных — 6.

** Выпадение высшей комбинации у кого-либо из игроков автоматически означает игнорирование любой другой комбинации его противника, кроме высшей.

*** Аррская системя денежного счета:

Золотой грифон, равняется пятидесяти серебряным раунтам.

Раунт, серебряная монета достоинством в пятьдесят тарлов.

Тарл, медная монета, на которую, согласно королевского указа от 645 года после Раскола, во всех трактирах, гостиницах и прочих приимных домах можно купить или пол-кружки пива, или кружку молока, или краюху хлеба.)

Выпавшая ему условленная комбинация — один-шесть-шесть — означала, что он вслепую должен выбрать случайного болельщика, который сыграет со мной вместо него следующие пять конов. Ворон с кислой миной на лице подкинул в воздух тарл, который поймал один из его давешней компании, стоявший у него за плечом. После этого игрок уступил свое место невзрачного вида мужичку с рыжей болодкой клинышком и хитрыми глазками, ставшего моим временным противником.

Первым же ходом рыжебородый выбросил еще три пятерки, и теперь обычная ставка достигла четырех раунтов за раз. В ответ я растряс костей на три шестерки. Ура! "Миловать", высшая безусловная и самая приятная комбинация в игре! Теперь я обогатился на пятнадцать золотых монет, одномоментно выигранных благодаря такой удаче. Три шестерки в игре означали, что выкинувшему такое сочетание костей игроку его противник отдает половину заявленной им в начале игры суммы. Я был готов вскочить на свой табурет и сплясать на нем ирландскую джигу.

— Ну что, Ворон, плакали твои денежки! — слегка грубоватый но несомненно женский голос из-за моей спины заставил меня обернуться. Оказывается, болельщиков у меня сильно прибавилось. Среди них оказались и виденные мною ранее, опасные даже на вид валькирии, одна из которых нависала могучим бюстом, заключенном в кованый нагрудник, чуть ли не прямо над моей головой.

— Не пугайся, малыш, я не укушу, — проворковала она, кладя тяжеленную руку мне на плечо. Грянул согласный смех всех присутствующих, и танцевать джигу мне почему-то перехотелось.

— Задай этому шулеру, заставь его раскошелиться! — напутствовала меня эта сверхженщина.

— Что, Дитрис, все еще обидно вспоминать проигрыш? — тут же издевательски осведомился Ворон. Та в ответ витиевато и с веселой улыбкой послала его подальше, и компания снова одобрительно заржала.

Поправив капюшон, я вернулся к игре.

Вытряхнув три черверки, рыжий победно улыбнулся. Эта высшая комбинация позволяла сделать дополнительный ход. Я выбросил обычную пару, и он сразу же снова взялся за кости. С превосходством глядя на меня, подпевала Ворона выбросил... Три двойки. Кто-то за моей спиной поперхнулся пивом, остальные заулюлюкали — эта комбинация для выкинувшего ее означала "отдай ставку противнику". Поэтому мои четыре раунта вернулись ко мне в компании еще четырех. Хмурая физиономия шла как бонус к выигрышу. Черт, я начинаю получать настоящее удовольствие от этой игры! Спустя три ничем особо не выделявшихся кона упомянутый шулер вернулся за стол и наше противостояние продолжилось.

Ворон выбросил бесполезную сейчас комбинацию из трех троек. Так как наши ставки были одинаковы, обмен ими не имел смысла. Однако, когда я предложил было оставить все как есть — не передавать друг другу одинаковые суммы денег, то встретил дружное неодобрение толпы. Мне популярно объяснили, что негоже отступать от правил игры, пускай и в данном конкретном случае это и похоже на глупость.

— Ты подумай, а что было бы, поставь Ворон золотой против твоего паршивого тарла? — втолковывал мне какой-то престарелый воин, обдавая меня крепким винным перегаром. Поэтому я со своим уставом в этот храм игры и не полез, усовестился и мы торжественно обменялись одинаковыми стопочками серебряных монет. Под смешки и подтрунивания собравшихся вокруг игорного стола все большего числа посетителей таверны Ворон снова метнул кости. Три пятерки! Вот это уже серьезно! Только что наши ставки стали еще вдвое больше — теперь они равнялись восьми раунтам.