Виктория Скляр - Темные стихии [Litres]

– Брысь, – приказала растениям, но они послушались не сразу. Сначала ощерились на меня, одновременно напряглись и, кажется, сильнее сжали Ала. Моя тьма досадливо прошелестела внутри меня, заставив передернуть плечами. Видимо, Александр влил слишком много силы, и растения начали коллективное общение через ментал. Класс!

Я вытянула правую руку перед собой и, пристально взглянув на представителей флоры, призвала всю силу темной друидки. Сами напросились.

– Расползлись обратно по горшкам. Живо! – Стебли начали светиться насыщенным зеленым светом, а потом, пища и ругаясь, выполнили мой приказ. Один цветок даже плюнул в меня желто-красной ядовитой желчью. Вот гад неблагодарный! Я тебя Таи на опыты отдам! Сразу шелковым станешь!

Ал резко выдохнул и отряхнул одежду. На его коже остались следы от нежных объятий, рубашка и брюки были в разноцветной пыльце.

– Ты как? – спросила у мужа, но вместо ответа получила раздраженный взгляд.

– Всегда знал, что растения – это зло, – пробурчал он. Избавиться от пыльцы оказалось невозможно. Потому что магически оживленные растения таким же магическим образом приклеивались к своему хозяину, желая оставить хотя бы частичку себя. Поэтому друиды и не носили дорогую одежду. Это было пустой тратой денег и ткани.

Видимо, поняв, что следы так и останутся на рубашке и брюках, Ал решил просто выкинуть их. Конечно, золотом и серебром мой муж никогда не был обделен – мог в любой момент купить любой магазин одежды.

Когда Ал скинул рубашку, мои глаза зажглись, а тьма внутри предвкушающе завибрировала. Только что усыпленные растения начали оживать, поднимая свои стебли, чтобы подсмотреть за нами. Низ живота потяжелел от желания, и, чтобы сдержаться, я сжала кулаки.

Хм… у нас такие красивые стены… А полоска темных волос, что уходит вниз под брюки… Так! Мои мысли явно направились не туда. Я предательски покраснела, во рту собралась вязкая слюна, а в голове не осталось ни одной приличной мысли. И я бы хотела списать все на магию брачных уз, да вот только ни черта это была не магия. Метка не нагрелась и не остыла, она осталась обычным рисунком на коже.

Мои соски напряглись, неприятно натянув ткань бюстгальтера и академической рубашки. Хорошо, что Ал этого не видел.

Зато, судя по тому, как он напрягся, тьма во мне сообщила ему обо всем.

Предательница!

– Твои глаза, – выдохнул муж, делая неосознанный шаг ко мне.

– Что с ними? – сухим напряженным шепотом спросила я. В горле застрял ком, не позволявший нормально говорить и дышать. Я быстро облизнула пересохшие губы.

– Они черны, как ночь. – Ал пересек разделяющее нас пространство и заключил мое лицо в чашу своих ладоней. Я судорожно вздохнула, стоило нам соприкоснуться. Нарастающее напряжение чуть спало, но не отступило. – Твоя тьма прекрасна, – прошептал Ал, он едва ощутимо касался моих губ, ласкал их своим ртом и языком.

– Она твоя, – выдохнула я, чувствуя, что если мы продолжим, то закончим уже в спальне. Если доберемся до нее. Стол у нас тоже очень даже удобный.

– Наша, – поправил меня Ал, а потом темная страсть поглотила нас, заставив забыть все заботы и проблемы и позволив наслаждаться прикосновениями друг друга.

– Вот то, что ты просила. – На парту рядом со мной с громким ударом опустилась тяжелая книга. Клуб серой пыли поднялся над деревянной поверхностью, заставив несколько раз недовольно и раздраженно чихнуть.

– «История экспериментов», – прочитала я золотые буквы на почерневшей обложке. – Что это? – спросила у Томаса, посмотрев на него с неприкрытым удивлением.

– Дэя, у тебя проблемы с памятью? – с явной издевкой поинтересовался профессор, скривив от недовольства узкие губы. – Здесь все, что можно найти по Каахрану-Ахиру.

Наконец до меня дошло, что именно принес мне профессор. Но только я хотела взять книгу в руки, как ее забрали, недовольно цокнув языком.

– Нет, не так просто, милая, – ухмыльнулся Томас, и его взгляд, такой изучающий и липкий, совершенно мне не понравился.

Как назло, все мои одногруппники опаздывали на занятие. Вот же… несправедливость!

– И что вы хотите от меня за эту книгу? – прямо спросила у преподавателя, смотря в его напряженное привлекательное лицо. Его глаза вспыхнули… чем-то странным и пугающим, взгляд прошелся по мне сверху вниз, остановился на бедрах.

– Хм… даже не знаю, – нарочито спокойно ответил мужчина. – Чего может желать взрослый образованный мужчина от юной прекрасной девушки? – загадочно отозвался он.

– Я замужем и спать с вами не буду! – вспыхнула от смущения и злости. Резко вскочив со стула, сжала кулаки и с яростью уставилась на профессора. Тьма внутри меня непроизвольно начала увеличиваться, я чувствовала, как она пытается покинуть мое тело, чтобы добраться до Томаса и уничтожить его.

Я была нисколько не против такой идеи. Наоборот, мои чувства откровенно поддерживали эту затею. Я бы еще и растениями эту наглую морду разукрасила, шипами от роз, например, удачно вышло бы и очень красочно!

Но вместо злости и угроз я услышала… смех – заразительный и громкий.

– Хармон… ну ты… конечно… – сквозь приступ веселья пытался что-то сказать Томас. Мужчина держался за живот, а второй рукой опирался о парту. Я же стояла и моргала, не особо понимая, что происходит. – Спать? Я что, похож на самоубийцу?

– Не смешно, – недовольно пробурчала я. – И вообще, что еще можно подумать после вашей фразы: «Чего может желать взрослый образованный мужчина…» Знаете, тут вариантов как-то немного.

– Дэйра, ты красивая девушка, спорить не буду. – Сейчас Томас говорил уже спокойным голосом, и в его взгляде скользила уверенность. – Но я знаю, кто твой муж, и знаю, что ты теперь темная друидка. Уверен, секс с тобой был бы изумительным. – На этих словах я покраснела и зарычала от возмущения. – Однако я не настолько люблю «кроватные» утехи, чтобы согласиться лечь из-за них на три метра под землю.

М-да… я и правда даже не подумала о том, что если бы Томаса не придушила я, то Александр сделал бы это мгновенно, да еще и проклял бы до десятого колена и до шестнадцатого наследника.

– Извините, не подумала… – как-то сконфуженно промямлила я. Да уж, влипать в неловкие ситуации, кажется, стало моим коньком.

И так стыдно сделалось из-за своего позорного предположения. Румянец расползся по щекам до самой шеи, опаляя жаром. Так неловко и гадко за подобные мысли. И почему я думаю о людях плохо? Правда, профессор сам виноват. Его слова действительно были провокацией, и ничего другого после такой постановки вопроса никто не подумал бы.

– Мне даже льстит, что ты так отреагировала. Но давай перейдем к делу. Я хочу, чтобы ты помогла мне с одним любопытным экспериментом. Темные друидки – большая редкость в нашем мире, а мне как раз необходима подобная сила.