Александр Аразин - Неприкаянное Племя: Сурвивалист

Семья Бреговичей располагалась сбоку от помоста, с "невестиной" стороны, точно так же, как моя свита - с "жениховой" стороны. Все прочие сидели перед помостом, занимая места в строгом соответствии со своим рангом. Ярче всех сверкал белый с золотом наряд Королевского Воеводы барона Игната Мосальского, находившегося ближе всех к помосту. Рядом с ним восседала его жена в платье из алой парчи, расшитой розовым жемчугом. Посреди буйства красок, представлявших все цвета радуги, выделялись мрачные фигуры в чёрных хламидах - два архимага из Королевской Ассамблеи сопровождали Мосальского на бракосочетании дочки его старого друга.

Когда я впервые увидел Королевского Воеводу, то неслабо так струхнул. Поймите меня правильно, создавая игру, разработчики обеспечили НПС «говорящей» внешностью. Так, например, если перед тобой воин - он будет обязательно высок, широкоплеч, с квадратным подбородком. Даже, если человек уже в летах, его лицо украсят боевые шрамы, а военная выправка однозначно подскажет о роде деятельности данного персонажа. Королевский Воевода не был бойцом, ничто не указывало что этот пятидесятилетний мужчина, с тонкими чертами лица и изысканными манерами - командующий одной из сильнейших армий на континенте.

Следующим по рангу полагалось считать семейство Шиманьских, но отсутствие Ксаверия не должно было оскорбить Анастаса Бреговича: вражда между орденом Серый Мисаль и бароном служила достаточным оправданием. Только на собраниях государственного значения, например, на коронации нового монарха или его дне рождения - встреча двух враждующих семей могла обойтись без вооружённого столкновения.

Позади свиты Воеводы я разглядел князя Залесского, баронов Ржевуского и Сангушко; вместе с Анастасом Брегович и отсутствующим Ксаверием Шиманьским они составляли Пять Великих Семей, самых влиятельных и знатных в Инураке. Мероприятие подобного ранга мог бы посетить и король Земовит Четвёртый, если бы не мой социальный статус «дема» - бывшего игрока, ненавистного многими местными жителями.

Жрица произнесла ещё несколько фраз, и раздался очередной удар гонга. Гости снова опустились на скамейки, а храмовые служители зажгли благовонные свечи. Тяжёлый аромат фимиама заполнил зал, когда верховная жрица приступила к прославлению Первых Мужа и Жены. При упоминании каждой из их добродетелей, молодожёнам полагалось кланяться, касаясь лбом пола. Делал я это с удовольствием - мраморный прохладный пол приятно холодил мой разгорячённый лоб.

Снова прозвенел гонг, и жрица вместе со служителями приступили к молитве-благословению, которая закончилась гораздо скорее, чем я мог ожидать.

Я встал с колен, следом за мной поднялась невеста; затем мы взошли на помост и очутились перед идолом Луно. Мы поклонились божественному лику, а к нам подошла жрица и возложила руки на плечи молодожёнов. Она благословила нас, окропила водой и замерла в неподвижности, ожидая, когда прозвучат брачные обеты.

Сделав несколько глубоких вдохов, я заставил себя успокоиться. Чеканно-твердым голосом я произнёс слова, которые лишали меня наследственных прав на титул епископа Риницы. Вслед за мной Катаржина из рода Брегович произнесла слова обета: она поклялась посвятить свою жизнь, честь и бессмертный дух этой земле. С настоящего момента владение стало называться княжество-епископство Риница.

В зале уже стояла жара. Знатные дамы обмахивались расписными веерами; музыканты, развлекавшие их с утра, время от времени обтирали инструменты, чтобы вспотевшие пальцы не оставляли на них следов; в храм допустили слуг, которые разносили прохладительные напитки.

Верховная жрица скрестила руки на груди, подавая условленный сигнал, и на помост поднялись мальчик и девочка, каждый из которых нёс клетку, сделанную из тончайшей золотой проволоки. В клетках на жёрдочках сидели голуби (самец и самочка), их белые крылышки были выкрашены в синий цвет Риницы.

Жрица благословила птиц, служки приняли у детей клетки. Из потайного кармана в рукаве, верховная жрица извлекла церемониальный жезл и, подняв его к небесам, воззвала к своей богине, заклиная её благословить брак Сергея и Катаржины. В зале наступила тишина; веера замерли в женских руках. Все - от самого захудалого помещика до Королевского Воеводы, знатнейшего из знатных, - вытянули шеи, наблюдая, как жрица своим жезлом отодвинула миниатюрные застёжки, удерживавшие дверцы клеток закрытыми.

Теперь птицы были свободны. Они могли улететь либо вместе, в радостном единении - и это считалось бы добрым предзнаменованием, сулящим удачный брак, - или порознь, на горе тем двоим, что сейчас стояли на помосте. Многое зависело от благосклонности Луно.

Слуги широко открыли все окна и двери в храме.

- Да будет этот брак благословен на виду у небес, - провозгласила жрица.

Служки слегка встряхнули клетки, чтобы согнать птиц с жёрдочек. Самец сердито заверещал и захлопал крыльями, тогда как самочка взмыл в воздух, облетела весь зал по кругу над головами гостей и ринулась вниз к своему другу. Она сделала попытку пристроиться на жёрдочке рядом с ним, но он встопорщил пёрышки и снова яростно захлопал крыльями, да ещё несколько раз ударил её клювом. Горлица отпрянула, а самец выбрался из клетки и с громким щебетом устремился к свободе, растворившись в сиянии солнечных лучей. Самка плотно обхватила коготками освободившуюся жёрдочку. Взъерошенная, она негодующе потряхивала маленькой головкой. Все замерли в молчаливом ожидании. А она почистила клювом хвостик, вспорхнула на крышку клетки и там позволила себе облегчиться.

Прошла неловкая, напряжённая минута; верховная жрица лишь шевельнула пальцем, в этом движении сквозило едва заметное, но бесспорное раздражение, и смущённая служка прогнал прочь оскандалившуюся голубку. Все глаза следили за ней, пока она лениво очертила в воздухе несколько кругов, а потом уселась на цветочную клумбу у самого дверного проёма и принялась клевать гусениц.

Кружева и парчовые банты всколыхнулись, словно волна пробежала по людскому морю. Верховная жрица кашлянула, устало опустив жезл. Наконец она взглянула на Катаржину, которая сидел, словно окостенев, с неестественно выпрямленной спиной, и сказала:

- Восславим доброту Луно, и да послужит нам предостережением урок, который она нам преподала. Пусть, следуя её наставлениям, эта пара обретёт милость, понимание и прощение. - Она снова прокашлялась. - Из предзнаменования следует, что в браке, который заключён сегодня, потребуется дипломатия, ибо как муж и жена эти два отпрыска благородных домов должны неизменно стремиться к единству. Такова воля богов.

В зале стояла гнетущая тишина. Служители и гости ожидали, что жрица продолжит поучение. Наконец стало очевидно, что она не собирается ничего добавлять к сказанному, и раздался очередной удар гонга.