Алекс Рауд - Воин пепла

— Эль! — позвал маг. — Надо догнать его и…

«И убедиться, что он мертв», — хотел сказать Тайен и запоздало понял, что просить ашари добить собственного брата не лучшая идея. Эль, однако, откликнулась.

— Я проверю, что с ним.

Ее тень метнулась к тому переулку, где исчез Свикар. Подумав, что она сможет принять верное решение, Тайен повернулся к Карасу. Тот сгорбившись сидел прямо на земле и тяжело дышал. Правой рукой он вцепился в левую и сжимал ее под тем местом, куда вошла стрела.

— Проклятье… Карас, как ты?

— Ты себя так же чувствуешь, когда тебя протыкают стрелами? — сквозь зубы спросил тот. — Боги, как же тебе погано…

Тайен не смог удержаться от усмешки.

— Надеюсь, ты теперь будешь аккуратнее обращаться с моими ранами. Давай я помогу тебе встать. У Свикара могут быть сообщники. Нужно на всякий случай спрятаться за домами.

Карас кивнул. Огни, с помощью которых маг искал лучника, давно погасли, но он все равно смог рассмотреть это движение. Кровь как будто разом отхлынула от лица целителя, и оно светилось в темноте белым пятном.

Тайен мысленно взмолился Всесоздателю, чтобы пришедшее ему на ум сравнение оказалось лишь метафорой.

Маг взвалил его на плечо и, оглядываясь, потащил в переулок. Там хлопнуло несколько ставней, высунулись любопытные головы и тут же спрятались обратно. Никто не горел желанием выяснять, что за вопли звучали снаружи.

— Эй! — крикнул Тайен. — Здесь раненый! Кто-нибудь, помогите!

Ответом ему стали щелчки засовов.

— Провались они к Хаду, — маг скрипнул зубами. — Ты сможешь себя вылечить?

— Смогу… Когда доберемся до караван-сарая, — прохрипел Карас. — Тут я ничего не вижу.

— Прости меня, — сказал Тайен.

— За что?

— Этот ублюдок знал, что выстрел в меня ничего не даст, поэтому он хотел избавиться сначала от тебя.

— Ну давай, поной еще, как ты во всем виноват, — оборвал Карас. — Я понимал, на что шел, когда поехал за тобой. Так что хватит… Аш-ш! Бо-оги… — он вздрогнул и опять схватился за больную руку. — Полегче. Я тебя точно не прощу, если будешь так меня трясти.

— Извини, — на сей раз без особой искренности произнес Тайен.

Он медленно опустил друга на землю. Вовремя — в переулке показалась Эль. Она от чего-то убегала. Тайен приготовился к самому плохому и щелкнул пальцами, зажигая искру.

— Прячемся! Пыльная буря наступает!

Маг раздраженно погасил пляшущий на пальцах огонек.

— А Свикар? С ним что? Он был один?

— Да. Он бросился прямо в бурю, а там…

Она махнула рукой, не находя слов, затем бросилась к первой попавшейся двери и заколотила в нее кулаком. Взглянув за спину ашари, Тайен понял, почему она так торопится.

Пыльная буря — бич пустыни — стеной нависала над городом. С одной стороны улицы чистое небо ярко сверкало звездами, а с другой было видно только грязно-серую муть. Ни домов, ни алой луны — как будто художник смазал ладонью половину своей недописанной картины.

Тайен, только сейчас заметивший, что вокруг стоит неестественная тишина, быстро опустил край тюрбана, закрыл нос и рот, а потом помог сделать то же самое Карасу.

— Пустите! — жалобным голоском умоляла Эль, стуча в дома. — Пожалуйста! Ради Всесоздателя и его вестников, дайте переждать бурю!

Женские просьбы сотворили с жителями переулка чудо. Хотя та, в которую ломилась ашари, осталась закрытой, отворились две другие. Первая захлопнулась сразу, как только мужчина за ней понял, что у попавшей в беду женщины есть спутники. Вторая тоже дернулась, но Эль оказалась расторопнее. Она успела вставить ногу между дверью и порогом и радостно воскликнула:

— Вы так добры!

Судя по перекошенному лицу южанина, он уже проклял любопытство или похоть, которые заставили его встать с постели. Эль, не обращая на это внимания и не убирая ногу, заторопила друзей.

— Скорее, скорее!

Тайен почти что вбросил шипящего от боли Караса в здание и прыгнул следом. За ними бурым ореолом в дом ворвались клубы пыли. Пахли они чем-то похожим на гарь. Или же это был затхлый воздух лачуги, в которую они попали.

Хозяин, бранясь по-черному, пинком закрыл дверь.

— Вы кто такие, Херн вас побери? — рявкнул он на незваных гостей.

Эль повернулась, заставляя рукоять меча красноречиво блеснуть в свете лампы. Южанин перевел взгляд с ашари на стрелу в руке Караса и, резко притихнув, шагнул назад.

— Я… Э…

— Мы очень благодарны за то, что вы спасли нам жизнь, — устало произнес Тайен. — Уверяю, мы не причиним вреда. А теперь, может быть, вы будете великодушны и принесете миску с водой и чистую тряпку? Мой друг ранен. Мы найдем, чем отплатить за помощь.

Он сделал упор на слове «отплатить», намекая на монеты. Хозяин, видимо, понял это как угрозу. В его карих глазах отразилась смесь страха и сожаления о собственной глупости, а потом он чуть ли не быстрее пыльной бури исчез в соседней комнате и загремел глиняной посудой.

Маг помог уложить Караса на постели, которая представляла собой всего лишь набитый соломой тюфяк. Эль поднесла к ним лампу и охнула.

— Сколько крови!

Теперь стало заметно, что весь кафтан Караса измазан в крови. Заляпанным оказался и Тайен. Целитель нахмурился и проверил левый рукав. Он успел присохнуть к ране, но на нем, как ни странно, красных пятен почти не было.

— Это не моя. Это Тайена.

Удивившись, маг наклонил голову. На грудь капнуло, и по ткани расползлась алая клякса. Тайен вздрогнул и коснулся усов. По ним из носа текла густая кровь.

Вот она — цена за освещение улицы, огненные шары и поджог одежды.

— Не обращайте внимания, — кисло сказал маг. — Уж это я как-нибудь переживу.

Он попытался встать, чтобы помочь хозяину с приготовлениями, но Эль мягко толкнула его назад.

— Сиди. Мы справимся без тебя.

Ашари засучила рукава туники и ушла в ту же комнату, где шумел южанин. Тайен проследил за ней и уставился на окно, за которым бушевала пыльная буря. Песчинки проникали через рассохшиеся ставни и сыпались на пол, образуя горку.

— Вот и ответ, — тихо сказал Карас.

— Ты о чем?

— О том, надо ли будет искать Кейро. Она сама нас найдет.

В храме было сумрачно. Моления давно закончились, большинство прихожан разошлось по домам. Солнце село, и через узкие окна вместо света в помещения масляными лужами втекала тьма. Изредка по храму ходил бледный послушник с раскосыми глазами — тот самый эманец, который мучил Караса, — и поправлял фитили в лампах, чтобы они давали ровное освещение.

Двери Золотого храма были открыты всегда, гостеприимно привечая всех, кто искал утешения у Всесоздателя. Несмотря на поздний час, страждущие помолиться еще находились. Несколько из них стояли на коленях в передней части храма, у большого золотого алтаря. В Вессалии никому, кроме жрецов, не разрешилось к нему прикасаться, но в Гирантисе каждый желающий мог подойти и положить в чашеобразное углубление свой дар Всесоздателю. Считалось, что тогда Он благосклоннее выслушает просителя.