Дарья Абрамова - Заклинатель кисти [СИ]

— Отведи меня в ее покои, — коротко распорядился Уджа, проигнорировав последние слова работника.

Дзи, раскланиваясь, подчинился приказу, и они тотчас направились на второй этаж. Проходя по коридору, Уджа ощущал на себе множество испуганных глаз куртизанов и куртизанок, осторожно выглядывавших из чуть приоткрытых раздвижных дверей. Словно стадо овечек и барашков смотрело на проходившего мимо волка. Уджа не надо было даже видеть труп, чтобы догадаться, что было у многих на уме: местный люд несильно величает заклинателей кисти, пускай и подчас пользуется их услугами. Виноваты ли этому легенды, где они часто предстают злодеями, или же реальные случаи, когда мастера использовали свои способности в корыстных целях?.. Пожалуй, и то и другое…

Как Дзи и говорил, ни в коридоре, ни рядом с покоями ни крови, ничего особо необычного не было. Помедлив, работник пробормотал еле слышимо какую-то коротенькую молитву и открыл раздвижную дверь, ведущую в покои Саки. Там-то внешнее лживое спокойствие убранства этажа рассеивалось, представляя глазам уродливую картинку исколотого тела, лежавшего на окровавленном матрасе в одном спальном халате. Глаза Саки были широко распахнуты, на губах лежала одна из множества черных прядей, и, приглядевшись, Уджа приметил, что в правой руке у нее что-то было. Помедлив, господин прошел в покои и задумчиво осмотрел труп, затем склонился над ее рукой, силой расцепил ледяную и твердую хватку, сломав покойной пальцы, и извлек из ладони маленькую резную фигурку богини Онмё.

«Богиня целительства? — нахмурившись, подумал Уджа. — Зачем она могла понадобиться ей?»

Затем хозяин борделя приблизился к телу и осмотрел его. Ножевые раны. Причем весьма грубые и рваные. Должно быть, убийца был неопытен. Глядя на убитую, Уджа, однако, не испытал каких-либо сильных и жгучих чувств. Да, ему было неприятно, что Саки нашла свою смерть… таким образом, вот только ничего с этим нельзя было поделать — все ныне живущие когда-нибудь умрут. Однако виновного стоило наказать… невзирая на то, что каждому уготован свой финал, это не значит, что в его заведении к подобным выходкам будут относиться с пониманием.

— Говоришь, повинен во всем этом Энки? — вложив фигурку обратно в руку покойной, закрыв ей глаза и поднявшись с пола, спросил Уджа.

Дзи аж встрепенулся.

— Ах… есть такое подозрение, господин! — его глазки нервно забегали. — Однако нам всем кажется, что его околдовал этот гадкий заклинатель! Вечно он тут ходил да вынюхивал всякое!

— Заклинатель? — мрачно и с нажимом спросил господин. От его сурового взгляда работник, казалось, от испугал сгорбился и сделался меньше ростом.

— Да, господин. Тот самый, кого Униром величают…

— И почему же ты думаешь, что он повинен в произошедшем?

Однако Дзи не смог пропищать ничего вразумительного, и Уджа, раздраженно вздохнув, подумал: «Кучка суеверных болванов». Сказать по правде, невзирая на получаемые доходы, его, мягко говоря, начинал тяготить бордель со всеми этими сплетнями и внутренними дрязгами. Не заведение, а муравейник какой-то, и последнее — вовсе не комплимент.

— Где Энки? — не желая более выслушивать жалкие попытки работника сильнее очернить Унира, спросил с недовольством Уджа.

Дзи тут же поспешил отвести его в одно из немногих подсобных помещений второго этажа, где они оставили связанного юношу. Однако, придя туда, хозяин и работник никого не обнаружили. Лицо Дзи давно уж не походило на свеклу, а сделалось белым, как мел.

— Г-г-господин, он точно должен быть здесь! — воскликнул в отчаянии упитанный мужчина, в мыслях, небось, представляя какие жестокие наказания его ожидают, если Энки и впрямь пропал.

— Но его здесь нет, — скрестив руки на груди, произнес Уджа. Тон его был спокойным, но от него разило зловещим холодом.

— Я… мы!.. мы найдем его, господин!

— У тебя есть час. И еще, Дзи, постояльцы не должны знать о том, что произошло — следи, чтобы никто не проболтался. И стражам правопорядка пока ничего не докладывать — я сам с этим разберусь. Саки остается в своих покоях, и никто не имеет права туда заходить. Ясно?

— Да… да, господин!

Сказать по правде, это было не первое убийство в борделе — однажды прилично выпивший и безнравственный клиент забил куртизанку насмерть. В тот раз Уджа просто сдал его властям, и они казнили наглеца, а хозяину заведения была выплачена компенсация. Такие случаи необычайно просты, если в дело не вмешиваются крупные аристократы — например, в случаях когда бедокуром оказывается сынишка главы какого-нибудь влиятельного клана. Эта же ситуация… неоднозначна. С одной стороны, хорошо, что ни у Энки, ни у Саки нет родни, а то те смело могли бы предъявить Уджа претензию, но, с другой… хмммм… Пожалуй, если во всем, действительно, виноват Энки, то дело можно решить самосудом, не доводя до магистрата. Там и так дел по горло — ничего страшного, если до их ушей не дойдет весть о судьбе одно-единственного жалкого человечка. А если будут лезть… что ж, это не та проблема, которую не решают деньги. Однако важным вопросом остается даже не кто это сделал, а зачем . Нужно будет переговорить с обоими заклинателями, остановившимися под крышей его борделя…

Отпустив перепуганного Дзи, Уджа спустился на первый этаж и хотел было поинтересоваться у работницы на стойке, куда подевалась Йой, и не пожаловали ли к нему какие-нибудь незваные гости, однако с этим пришлось повременить…

Как раз когда Уджа уж намеревался пройти к стойке, в заведение вошел Линж со своими двумя телохранителями-подхалимами. Судя по его довольному выражению лица и гаденькой улыбке, ничего хорошего визит бывшего товарища по мечу не мог принести. Похоже, боги решили еще сильнее испортить утро Уджа — сначала Унир, потом убийство Саки, теперь еще и это…

По пути на третий этаж Уджа распорядился первой подвернувшейся под руку работнице, чтобы им с Линжем приготовили чай. Девушка, встрепенувшись, безропотно подчинилась. Тогда же Линж остановил работницу и с улыбкой сказал ей проводить его телохранителей в гостевую комнату и хорошенько накормить их. Смелый поступок, учитывая, что тогда мужчина останется с хозяином заведения один-на-один. Впрочем, у Уджа не было никакого желания причинять Линжу вред, и тот прекрасно знал об этом. Телохранители удивились такому повороту событий, но встревать не стали — не положено.

Когда они поднимались вдвоем на третий этаж, Линж сказал:

— Нечего им слушать наши с тобой разговоры.

— Эти разговоры что, настолько ценны для тебя? — с легкой насмешкой спросил Уджа.

Линж на это усмехнулся.

— Куда более, чем ты можешь себе представить.