Роман Суржиков - Кукла на троне

– Милорд, будьте так добры, назовите свое имя.

– Славный Ней-Луккум из Оркады. А мою спутницу зовут Шарлотта, она из того же города.

– Простите, милорд, я потрачу минутку, чтобы записать это… Вот так… Скажите, будьте любезны, вы обналичите всю сумму или часть?

– Все двадцать эфесов и ни агаткой меньше! Как вы могли убедиться, мне предстоит купить целую телегу лучших мехов!

– Только одну шубку… – жалобно шепнула рабыня.

– Милорд, с вашего позволения, банк удержит одну двадцатую с суммы. Вы получите девятнадцать эфесов. Будьте так добры, напишите вот здесь свое имя в знак согласия.

– Всенепременно…

– Согласия с чем? – сверкнула глазами рабыня.

– С тем, миледи, что банк удержит одну двадцатую часть…

– А одна двадцатая – это сколько?.. – Западница нахмурилась, подсчитывая в уме.

– Один золотой эфес, миледи, – помог Мортимер.

– То есть, ты заберешь себе один наш золотой эфес?

– Не я, миледи, а банк. Но, прошу прощения, да, банк возьмет.

– А за что?

– С позволения миледи, за услуги.

– За какие такие услуги? – рабыня резко подалась вперед. – Ответь мне! Ты возьмешь один золотой – за что? За то, что записал имя моего любимого в свою книгу? Или за то, что подал нам кресло?! Да если хочешь знать, за один золотой ты должен целый месяц двигать кресла!

– Ну-ну, сладость моя, это все по праву, – южанин погладил ее по бедру, но не успокоил.

– По какому праву? Он отбирает у нас золотой просто потому, что умеет писать?! Да за такие барыши я сама научусь писать! Клянусь – завтра сяду и к послезавтрему научусь! Но только я ни разу не слыхала, чтобы писарь получал золотой за минуту работы!

– Миледи, – пробубнил Мортимер, – прошу прощения, но так полагается с точки зрения банковского дела. Банк удерживает одну двадцатую с суммы, которую выдает по векселю. Этим гарантируется надежность финансовых услуг. Таковы правила, миледи.

– Слышишь, луна моя: таковы правила.

Южанин вновь потянулся подписать, но рабыня выдернула у него перо.

– Я знаю только одно правило: никто не смеет обманывать моего любимого! Всякому, кто попытается, я выцарапаю глаза!

– Миледи, не я установил правила…

– А кто?

Мыслишка мелькнула у Мортимера, и он ляпнул:

– Начальник отделения.

– Начальник?.. Зови сюда, поговорю с ним!

– Ну-ну, сладкая, не стоит…

– Зови!

Мортимер вскочил из-за стола и подбежал к двери начальственного кабинета. Краем глаза успел заметить, как ухмыляются его затруднению громилы-охранники, а Хаген бешено скрипит пером под диктовку типа в шляпе.

– Чего тебе? – рявкнул начальник, вскидываясь.

– Изволите видеть, милорд…

Мортимер спешно изложил суть проблемы.

– Какая чушь! Разберись сам.

– Простите, милорд, но клиенты очень желают видеть вас. Исключительно крайне настаивают.

– Гр-рм.

Начальник грузно поднялся с места, одернул сюртук и с важностью галеона выплыл в зал.

– В чем затруднение, милорды? – осведомился он, с высоты положения озирая сидящего южанина.

– Никакого затруднения, любезный! Прошу простить нас за беспокойство. Моя дорогая не очень хорошо понимает в банковском деле…

– Зато понимаю в людях, – обиженно буркнула рабыня. – Это прохвосты, они хотят тебя обжулить.

– Грррм. Сейчас, господа, мы проследуем в кассу, где вам в точности выплатят причитающуюся вам сумму. Я лично прослежу, чтобы, за вычетом положенного процента, каждая агатка была вами получена и подсчитана. Это вас удовлетворит?

Видимо, рабыня не уловила значения слов «за вычетом процента» – и согласно кивнула. Южанин всплеснул ладонями:

– Разумеется, удовлетворит! Всенепременно! Вы говорите, проследуем в кассу?

– За мной, господа.

Начальник величественно развернулся кормой к клиентам и взял курс на кассовый зал. Южанин зашагал следом, бросив в кресле свою громадную шубу. Верная рабыня не отставала, а Мортимер глядел ей в затылок. Коротко стриженные рыжие волосы женщины стояли торчком, как шерсть на кошачьем загривке.

В кассовом зале оба громилы встрепенулись и вытянулись при виде начальника. Кроме пары мордоворотов, которых Мортимер давно уже привык считать частью меблировки, в зале имелась пара стульев и узкая полочка, прикрученная к дальней стене. На полочке стояла масляная лампа и шкатулка с цилиндрическими выемками – складывать монеты при счете. Над полочкой зияло оконце в самую сокровенную комнату банка – кассу. За оконцем встрепенулся кассир, поправил форменную фуражку с кокардой, распахнул решетчатую форточку.

– Чем могу служить, милорд начальник?

– Выдай по векселю…

– Сию минуту!

– Позвольте вексель, – начальник протянул руку южанину, и тот вложил в ладонь бумагу:

– Всенепременно.

Начальник повернулся к оконцу и сунул кассиру вексель. На одну секунду взгляды Мортимера, начальника и кассира скрестились на размашисто выписанных словах: «Двадцать золотых эфесов».

За эту секунду произошло несколько событий.

Рабыня скинула с плеч плащ. Он еще падал, а Мортимер все еще глядел на вексель, когда она обеими руками сорвала с пояса и метнула два ножа. Один вошел в глаз громиле слева, второй – в шею громилы справа. Южанин ударил кулаком в точку между животом и грудью начальника, и тот захрипел, тщетно пытаясь глотнуть воздуха. А южанин сунул руку в оконце – Мортимер все еще глядел на вексель! – поймал кассира за кадык, подтащил к форточке и прижал к шее короткий нож.

* * *

От Мелоранжа идут четыре дороги. Три из них были для Спутников закрыты.

На юг – в стан орды – считай, прямиком в пыль. На восток – в джунгли, вотчину ползунов – тоже смерть, лишь менее расторопная. На западе – Пастушьи Луга, священные земли для всякого шавана, именно туда и устремится погоня. Остался один путь: на северо-запад, вдоль берегов Крайнего Моря, в герцогство Надежда. Туда и повел Чару Неймир, пока разъяренные всадники погони мчались на запад.

– Надежда?.. – спросила Чара, когда нашлось время отдышаться. – Что нам там делать?

– Как – что? Снимать!

Есть три достойных дела для шавана: водить, воевать и снимать. Водить – значит, держать стада и табуны, кочевать с ними, охранять от налетов. Воевать – собраться всем вместе и дружно бить врагов Запада. А снимать – значит, брать у других то, что они не смогли защитить. Говоря имперским языком, грабить.

– А есть что снимать в Надежде? – уточнила Чара.

Она изъездила Степь вдоль и поперек, но редко бывала восточнее Холливела, и никогда о том не жалела. Что может быть хорошего за краем Степи?..

Неймир рассмеялся в ответ. Он нанимался на службу в четырех разных землях, и слаще всего было именно в Надежде. Платили щедро, кормили жирно, то и дело награждали за успехи. Только такая темень, как Чара, может не знать: лорды Надежды купаются в золоте!