Роман Суржиков - Кукла на троне

– Я никак не возьму в толк… Отчего ты все говоришь: «Ориджин правит»? Он сражался и сверг тирана, и отдал трон законной наследнице. Правит владычица Минерва, а не он.

Могер Бакли покрутил головой и остановил взгляд на Зубе:

– Прости, дружище, сделаю из тебя пример. Смотри, Салем: этот парень зовет себя генералом, а кое-кто поддакивает, хотя на деле он – зубодер, и не сразил ни одного врага страшнее, чем дырявый клык. Вот так же и с императрицей: она только носит титул, а управляет страной Ориджин. Все поборы, все налоговое бесчинство – его дело. Моим хозяевам это не по нраву. И никому в столице тоже! Владычица бессильна скинуть его гнет. Но если ты придешь в Фаунтерру, во дворец, и скажешь: «Ваше величество, мы за честный налог!» А потом еще скажешь: «Мы против лорда-канцлера. Пускай он умерит аппетиты, иначе мы поднимем не тридцать тысяч, а всех крестьян государства. Вы должны править, владычица, а Ориджин пускай уйдет». Если ты скажешь так, ее величеству будет на кого опереться. Она получит рычаг, чтобы прижать подлеца и скинуть со своей шеи!

Салем задумался. Встал, упер руки в бока, глянул исподлобья.

– Вот что скажу тебе, Могер. Я не понимаю этого «лорд-кансер», или как оно там. Я знаю только герцога Ориджина. Он пощадил тысячи моих земляков. Он и меня пощадил. Я видел северных волков – им ничего не стоило расстрелять и растоптать нас там, под Лабелином. Герцог мог щелкнуть пальцами, и это бы случилось. Но он вышел впереди войска, подставил грудь под рыцарское копье. Только потому я сейчас жив и говорю с тобой. Может, он ошибся. Может, опьянел от победы, натворил всяких глупостей. Но я не подниму против него эту вот штуку.

Салем пнул сундучок с самострелами.

– Могу обещать только одно: я поговорю с владычицей и Ориджином, и попрошу их поступить по правде. Если твоим хозяевам этого мало – пусть забирают свой дар.

Бакли развел руками:

– Ладно, друг, ладно. Я ни на чем не настаиваю. Просто поговори с людьми, кто бывал в столице, расспроси, что да как. А дар возьми – бескорыстно, без никаких условий.

Салем шумно вздохнул и долго молчал прежде, чем кивнуть головой.

Зуб спросил:

– Сколько их тут?

– Шестнадцать штук – святая дюжина, – мигом ответил Бакли. – Это только первые, на пробу.

– А есть еще?!

– О, у хозяев много чего имеется! Я же сказал: они – сильные люди… Тридцатью милями северней Фаунтерры есть поле, что зовется Святым. Там боги явили чудо, послав людям свой первый Дар. Мои хозяева – конечно, не боги, но тоже подарят вам кое-что чудесное. Придите на Святое Поле через две недели – и получите тысячу искровых копий и тысячу самострелов, по шесть стрел на каждый.

Зрачки Бакли отразили огонь, вспыхнувший в глазах Зуба и Доджа.

– А тебя, вождь Салем, прошу об одном: подумай. Просто подумай. Если я ошибусь, и ты побеседуешь с Ориджином, и он образумится – я выкачу тебе бочку шиммерийского вина. Но если я прав… Если – да спасут Праматери! – я прав, то лорд-канцлер встретит вас со всем своим войском.

* * *

Когда Могер Бакли покинул шатер, случилось еще кое-что, достойное внимания. Все молчали, осмысливая ситуацию, и в голове Зуба возникла некая мысль. Она побудила его потянуться к сундучку, а Рука Додж мигом уловил зубову мысль и сказал:

– Могучее искровое оружие обязано быть помещено под строгую охрану. Передадим его на хранение нашей самой боеспособной части – роте молодчиков.

Салем не возразил, поскольку думал о своем, и две руки разом – зубова и доджева – схватили ларец. Прежде, чем они захлопнули его, третья рука, принадлежавшая Бродяге, выхватила изнутри два самострела.

– Для личной безопасности вождя! – сурово заявил он.

Ларец с оставшимся оружием был быстро заперт и засунут под ковер в дальнем углу шатра. А четверо молодчиков были поставлены на вахту со строжайшим приказом: не допускать вынесения из шатра любых вещей, без личного разрешения Зуба или Доджа. Имя Салема почему-то упомянуто не было – видимо, само собой подразумевалось.

Джоакин ушел восвояси, думая нелегкую думу. Он поделился ею с Весельчаком. Рассказал обо всем, что случилось, и подвел итог:

– Какой-то богач ненавидит Ориджина и дарит нам искровые самострелы. Сейчас мало, а позже обещает много. Он же просит нас поднять голос против Ориджина. Чего же этот богач добивается? Прозрачно, как стекло: стравить нас с кайрами. Но неужели он думает, что мы сможем их побить? Глупо было бы питать надежды. А если он таки надеется на нашу победу, то почему не дал все самострелы сразу?

Весельчак ответил:

– Темное дело – эта ваша политика. Я в ней ни черта не понимаю. Но одно чую наверняка…

– Лопатки? Сегодня, брат, я их тоже чую. А как избежать – не знаю. Салем считает меня своим советником. Скоро позовет и спросит: как поступить? А что ему ответить – не пойму.

– Так может, того… Просто не биться с Ориджином? Если человек не хочет сражаться, то его ведь никто не заставит. Не полезем к нетопырю – и он нас не тронет.

– Боюсь, это не сработает. Если хозяева Бакли не спровоцируют нас, то найдут подход к самому Ориджину. Наплетут ему что-нибудь, убедят послать на нас полки. Бакли прямо сказал: я уверен – это он сказал – Ориджин встретит вас со всем войском. Значит, по плану его хозяев непременно быть битве меж нами и нетопырями.

– И-иии, брат, – Весельчак нахмурился пуще обычного. – Это верные гробки-досточки!

– Согласен…

Оба подумали какое-то время. Джо сказал:

– Может, послать гонца к Ориджину? Чтобы подробно ему рассказал, как все складывается. Чтобы герцог понимал, что кто-то нас нарочно стравливает.

– Может, и послать, да кто ж согласится? Ведь говорят, что герцог озверел, все милосердие растерял. Он того гонца вот так вот повесит, – Весельчак лихо прищелкнул языком, – раз и готово!

– Меня не повесит… – угрюмо вымолвил Джо. – По крайней мере, сначала выслушает. Меня-то он в лицо знает…

Весельчак уставился на него:

– Нет, брат! Слышишь, что говорю? Нет, нет и нет! Ты ж сам обещал, что во дворец – ни ногой! Дал слово – теперь держи! Ты благородный, в конце концов! Что я твоему отцу скажу? Что ты сперва нарушил слово, а потом еще и помер?! Позорище!

– Ты прав… – кивнул Джо. – Не хочу я во дворец. Надо что-то другое выдумать…

– О! – воскликнул Весельчак. – Что, если так сделать: принести самострелы на встречу с императрицей, как бы в подарок? Они же дорогущие, ее величество обрадуется. А вдобавок все увидят, что мы отдали оружие – значит, пришли с миром. Никто не станет бить парней, которые сами отдали оружие!

– Может, ты и прав… – Джо помял подбородок. – Но это если нас пустят к императрице. А если перехватят по дороге…

– Кхм, – кашлянул подошедший Бродяга. – Прерву ваш военный совет. Салем дал нам троим задание: пойти в хвост и расспросить людей.