Наталья Нестерова - Волшебное настроение (сборник)

— Подожди, ты сказала «Орден»? Орден Жёлтого Дятла, что ли? — Ольга рассмеялась, вспомнив любимую детскую книжку. В ней говорящие рыбки оказывались принцами и убивали себя, прыгнув на горячую сковороду, а ягуары шли войной на детей, но те спасались от них на ходулях. Сашкина история по уровню безумия вплотную приближалась к той сказочке.

— Уж скорее Орден Воробьиного Сычика… Да не пугайся ты, это всё антураж, иностранцам без него скучно. Да и гранты наверняка выбивают из каких-нибудь долбанутых богатеев, которые просто так бедным гениям не дадут, а вот секретному обществу писательниц отсыпать могут.

— Точно не психи? А ты уже эту самую клятву давала? Что, прям кровью, да?

— Ну тебя… Нет, посвящение у них ежегодно тридцатого октября, а занятия с осени. Я тоже недавно приехала, в августе, просто уже успела всё узнать и со всеми перезнакомиться. С первого сентября начнется двухмесячный вводный курс, а потом уже надо решить, играешь дальше или как. Думаю, это как в пионеры — торжественно и формально.

— А Катя?

— Катька вообще с весны, она в фаворе у стажёрок, хотя тоже ещё кандидатка.

— Погоди, стажёрки — это кто?

— Ну, тут как бы иерархия: мы с тобой — просто гостьи, кандидатки на вступление. Потом идут ученицы, или стажёрки, те, у которых уже посвящение было. А через некоторое время они проходят ещё одну ступень и называются «дамы». Но это уже ранг серьёзный, до него некоторые много лет учатся.

— А, гербалайф! Супервизор там, директор…

— Только бесплатно.

— Точно?

— Точно.

— Ой точно? Им квартиры ещё никто не завещал?

— Не ссы, при мне — никто.

— Да, это внушает доверие. Охренеть, куда-то я влипла опять.

— Не дёргайся ты так, посмотришь, нормальные вменяемые тётки, силком никого не держат, методики обучения у них, говорят, крутые.

— И кто это говорит?.. Ладно, прямо сейчас не сбегу, пошли, пообедаем, что ли.

Столовая напоминала ресторанчик, условно стилизованный под монастырскую трапезную: длинный стол, вмещающий человек двадцать, лавки по бокам, кованые подсвечники, но есть барная стойка и в углах небольшие кабинки на четверых, с диванчиками и зелёными лампами. Стиль стилем, но об удобстве позаботились. У входа висела доска объявлений с трогательными магнитиками: дурацкие котики, несколько сов, мышь, вцепившаяся в кусок сыра, жаба с ручкой во рту. Видимо, гости часто привозили их с собой в качестве подарка.

Зал — хитрой шестиугольной формы, вроде гробика, — был почти пуст. За общим столом сидели только Елена, Катя и ещё какая-то рыжая девица.

— Добрый день, Ольга. — Кажется, Елену отличала особенная мягкая вежливость, которая позволяла сколь угодно долго сохранять необидную дистанцию равного с равным. Так, наверное, держались тургеневские дворяне, знающие друг друга по тридцать лет, но не переходящие на «ты» ни при каких обстоятельствах. — Познакомьтесь, это Агафья, вам предстоит учиться вместе.

Ольга взглянула на рыжую, но тут распахнулась неприметная дверь, и появился ещё один сотрапезник. Тощая женщина с непричёсанными каштановыми кудрями вошла, гремя коралловыми браслетами и путаясь в длинной оранжевой юбке этнического вида. Быстро приблизилась, попыталась поздороваться, но наступила на подол, поэтому приветствие её прозвучало примерно так:

— Ойбля, извините, меня зовут Марго, очень приятно, ой, — с этими словами она почти упала в кресло, стоящее во главе стола.

— Милая Марго, — зашептала Сашка, — отличается тем, что всегда и везде как бы случайно занимает место свадебного генерала.

— Подожди-подожди, это которая «искренняя и нежная легенда»? — Ольга процитировала дурацкий слоган, украшавший обложку нового романа писательницы.

— Ну да.

— Но та ведь считается красоткой, а это что такое?!

— Великая сила искусства, Оль.

«Никогда не поймёшь, где кончается магия слова и начинается банальное на…лово», — философски подумала Ольга. Таинственная романтическая красавица, известная читателям чувствительными книгами и несколькими удачными фотографиями, в миру, оказывается, подозрительно похожа на огородное пугало. «Любовно сделанное, впрочем. С конопляного поля».

Затем в зал вплыла пышная повариха в цветастом фартуке и белом платочке, повязанном по-крестьянски.

— Алла, — представила её Елена, — она потрясающе готовит и столь же прекрасно пишет.

— Здесь что, и в услужении писатели? — почти беззвучно спросила Ольга.

— У нищих прислуг нет, — так же тихо ответила Сашка, — сами берём суму и сами побираемся. Тут все стажёрки при обязанностях. Марго вон библиотекарь и по компьютерам…

— Эта кукушка? Она в собственных ногах разобраться не может, я смотрю.

— Типичный сумасшедший админ… Машка Панаева — медичка, она обычно позже ест.

— Графика нет никакого?

— Неа, отведено три часа на обеды и отдых, а там кому как удобно. Вот, а в комнатах сами убираем, там пылесос в нише, я тебе покажу. На кухне дежурят по очереди, и мы тоже должны.

— А сколько народу вообще?

— Точно не скажу, но обычно в неучебное время не больше дюжины бродит. Нас, кандидаток, всего четыре штуки.

— Погоди, весь этот сыр-бор из-за четырёх человек?

— Почему, мы же только первоклашки, у стажёрок свои лекции, а преподы те же, просто уровень другой.

— А, кстати, где они, преподы?

— На послезавтра назначен съезд…. Так, тихо, Алла первое несёт. Она ненавидит, когда за едой треплются, может за пазуху щей налить и половник на башку нахлобучить.

Ольга мигом представила капусту на ушах и горячие жирные струи по плечам, а тем временем с большой белой супницы сняли крышку, и запахло странно: вроде бы маминым картофельным супчиком, но с незнакомыми травами, будто к обычной еде приложила руку колдунья. «Добрая, будем надеяться».

После обеда Ольге показали библиотеку, классные кабинеты, крошечный спортзал и ещё множество больших и малых помещений, в которые вели коридоры, лестницы и лифты. Она всерьёз заподозрила, что оказалась внутри эшеровского пространства — ну не могла та типовая казарма, в которую она вошла утром, вместить в себя столько всего. Иллюзия усугублялась тем, что все окна плотно забраны жалюзи, которые никогда, похоже, не поднимались. Поэтому невозможно понять, на каком ты этаже, да и на каком вообще свете.

Вечером она удостоилась аудиенции у Рудиной, но голова уже отказывалась соображать, и Ольга почти ничего не вынесла из короткой встречи: просторная сумеречная комната, крупная немолодая женщина в большом кресле, освещённая чуть сбоку и сзади, так что и лица толком не разобрать, необязательные фразы. «Надеюсь, вам у нас понравится. Надеюсь, вы извлечёте пользу из наших занятий. Надеюсь…» — а Ольга только кивала и тоже надеялась — что впечатления сегодняшнего дня не порвут её на сотню маленьких оленек и завтра она сможет хоть как-то оценить невероятный сон, в который попала.