Алекс Рауд - Сердце мира

- Тебя бы вымыть.

Все, что он себе позволил, это многозначительно посмотреть ей в глаза. А потом ответил:

- Если вы присядете, госпожа, мне будет проще укрыть вас от вихрей.

- Они уже стихли.

И в самом деле, ветер все еще гудел, но лисьи хвосты огненных воронок больше не мелькали. Зато в просветах между рядами было видно, как центр площади полыхает в пожаре. С той стороны, где находилась лавка Киддира, раздавались крики и потрескивание огня. Таш прислушался. Кто-то яростно требовал нести ведра и воду из бочек на углу рынка.

Заб, который успел добраться до закутка первым и теперь жался между стеной и дощатыми лавками, выглянул наружу.

- Пожар, - тихо сообщил он очевидное. - У выхода из рынка все еще давка. Огонь до нас не дойдет, волноваться не о чем. Нам бы переждать тут...

Последнюю фразу раб произнес робко, как будто стеснялся собственного предложения. Ли Лаана нервно переступила с ноги на ногу.

- Госпожа, - добавил Таш, - не нужно бояться. Мы не причиним вам вреда.

Она поджала губы.

- Я знаю, что такое магия рабских ошейников и что вы даже если захотите, не сможете ударить человека благородной крови. Я беспокоюсь за Гиссерта и Нади. Их не видно?

Таш припомнил, что так Ли Лаана обращалась к своим слугам. Попытка высмотреть их ничего не дала - в дыму все фигуры казались одинаковыми. Мельтешит кто-то и мельтешит, не разобрать.

Да и горела к этому времени уже не только лавка Киддира. Заб в ответ на вопросительный взгляд пожал плечами: за чьими-то слугами он не следил. Таш проглотил слова о том, что женщина и старик могли задохнуться гарью. От нее даже здесь першило в горле.

- Простите, госпожа, не видно.

Ли Лаана посмотрела сначала на Заба, потом на Таша и вздохнула.

- Тогда сопровождать меня до дома будете вы двое. Приличной даме нельзя ходить по улицам Тамин-Арвана одной, а тут я больше ни мгновения не выдержу. С Киддиром я за вас расплачусь позже.

- За обоих? - не веря своим ушам, переспросил Таш.

- У тебя больные уши? Плохо слышишь? Киддиру придется сделать мне большую скидку.

Таш расплылся в улыбке. Ему нравилась эта странная маленькая госпожа, совсем не похожая на аристократку. Даже Заба он был готов расцеловать.

Этот человек явно приносил ему удачу.

2. Жена

Лаана мерила шагами спальню на втором этаже особняка эс-Мирдов. В просторной комнате для этого хватало места: от украшенной фреской стены мимо кровати с балдахином до окна получалось семь маленьких женских шажков. Туда-сюда, туда-сюда. Душный запах ладана, которым помещения окуривали от мошек и москитов, успокоиться не помогал. Наконец Лаана остановилась и выглянула во внутренний двор. Внизу управляющий объяснял двум новым рабам, Забвению и Ташу, что они должны знать про дом и как себя вести при хозяевах.

Суетящиеся во дворе слуги заметили госпожу и начали гнуться в поклонах. Лаана сразу притворилась, будто любуется апельсиновыми деревьями, которые возвышались в кадках посреди двора, вместе с другими растениями образуя маленький садик. Семена везли из самой Ллитальты, Водных земель, славящихся буйной зеленью. В Силане такое не росло, а в родном Шердааре, ежегодно сгоравшем в пожарах, и подавно. Если бы не стены особняка, со всех сторон окружавшие дворик, нежные деревца погибли бы в первую же бурю.

Мысли об ураганах напомнили о сегодняшней неприятности на невольничьем рынке. Лаана передернула плечами. Старому Гиссерту, ее помощнику в торговых делах, повезло. Он всего лишь ушиб руку, когда рядом подломился шест с тентом. А Нади, бедняжка Нади, получила несколько ожогов и потом ужасно плакала, когда добежала в особняк и другие слуги обработали ей рану. Если бы не тот парнишка, Таш, быть бы Лаане сейчас тоже в повязках.

Она притопнула ногой. Проклятый работорговец, сэкономивший на пропитке! Ведь знал же, проклятая сволочь, что Ли Лаана эс-Мирд может продать ему жидкость дешевле, чем другие купцы! Кому еще, как не шердке, это сделать? Ее караваны возили из Шердаара в Тамин-Арван самую лучшую пропитку, которую жители Огненных земель соглашались отдавать чужестранцам. Именно благодаря этому семья эс-Мирд и вернула благосостояние. Это значило больше, чем статус, слегка пошатнувшийся после того, как Лердан, единственный наследник, женился на дочери пускай и богатого, но безродного купца. Сегодня весь Тамин-Арван знал: если нужна отменная пропитка, которую не проймет никакой огонь, иди к эс-Мирдам и только к ним! Но нет, Киддиру приспичило рискнуть жизнью ради ничтожной выгоды. Работорговцы - все они такие. За монету душу продадут Кровавому богу.

Лаана жестоко улыбнулась. Недавно вернувшийся с рынка домой Гиссерт рассказал, что в пожаре пропало почти все имущество Киддира, а сам сын песчаной ящерицы обгорел до полусмерти. Так ему и надо. Только безумно жаль рабов, которые пострадали из-за его тупоумия.

Это единственное, что портило Лаане настроение. Она не первый раз оказывалась в давках и быстро оправилась от испуга, тем более что Таш не дал даже волоску упасть с ее головы. Неприятные моменты полностью искупило удовольствие от ловко провернутой сделки.

Постучав ноготками по ставню, Лаана снова принялась шагать по комнате. Грудь переполняло нетерпение. Хотелось броситься вниз и приказать слугам собираться к барону Хинтасу эс-Биру. Он тоже будет рад. О, как он будет рад! Барон несколько раз говорил ей поторопиться с приобретением раба, но Лаана отмахивалась от его стариковского брюзжания. И как выяснилось, оказалась права. Да ей сама судьба помогла!

Шердка сжала прятавшуюся глубоко в вырезе платья подвеску в виде солнца и прочитала молитву Создателю Илаану, которого силанцы звали Илем. В том, как сложились обстоятельства, не могло не быть божественного провидения. Сначала Лаана думала, что это наказание, когда один из караванов вернулся из Шердаара потрепанным в огненном вихре. Стихия застала людей прямо на узкой горной тропе - не скрыться, не убежать. Погибли люди, товар пришел в негодность. Чтобы понять, насколько плохи дела и заодно улучшить купеческие навыки, за которые отец постоянно упрекал ее в письмах, Лаана устроила проверку документов.

Так и обнаружилось, что один из писцов подворовывает, хотя он клялся, что просто ошибся. Возможно, так оно и было, но Лаана приказала ему выметаться, пока не нашлись другие доказательства обмана. И совершенно не удивилась тому, что писец в тот же вечер убрался. Лаана два дня громко пострадала, что в нынешние времена нигде не найти подходящего честного работника, и направилась прямиком к Киддиру. Слава богам, светлому и темному, Забвение до сих пор оставался там, иначе пришлось бы перекупать раба у незнакомых людей.