Bandileros - Мета-Хоббит [СИ]

Я аккуратно прошёл через огромные ворота, взлетел левитацией над стеной и увидел главный вход в Эребор. Ворота были разрушены, расплавлены, одна створка лежала где-то внутри, вторая болталась на одной петле. Высота врат — где-то двадцать метров, ширина — пятнадцать. На дверь мне пришлось залетать — толщина выломанной двери добрый метр, да ещё и не дерева, а металла, бронзы. Эта створка ворот должна весить очень-очень много.

Я прошёл по ней и оказался в тёмном провале. Фойе гномьего королевства — огромный зал, с колоннадами по обеим сторонам, с одной стороны колонны были разрушены и оплавлены, с другой — целы. Потолок уходил куда-то совсем высоко. Похоже, Смауг был в секунде от суицида — высокие потолки в первую очередь означают большую нагрузку. Частая колоннада в этом зале — именно для снятия этой статической нагрузки, Смауг разрушил часть колонн, которые удерживали тысячи тонн камня наверху. И учитывая дистанцию и массу — его бы просто раздавило, если бы потолок обвалился. Это удар такой, что будь Смауг из чистой стали, его бы расплющило в тонкий блин.

Похоже, это приемлемый вариант ловушки — можно восстановить колонны и заминировать их вместе с потолком. Если оно обрушится на застывшего Смауга, от него останутся только кровавые ошмётки. Но сначала лучше попробовать с артиллерией, бьющей прямой наводкой. Замаскировать пушку в обломках перед дворцом, и выстрелить после попадания в азотную ловушку.

Я приступил к работе, и начал с создания бочек для жидкого азота. От количества и размера я отказался, мне нужно было реально много азота. Очень Много, поэтому идея с бочками была признана бесполезной. К тому же под таким потолком оказалось проще закрепить один резервуар, прикрепив его к колоннам — резервуар от одного края до другого, пришлось, правда, восстановить колонны. А на поддержание резервуара я трансфигурировал ту самую выломанную бронзовую створку ворот. Получился резервуар-бассейн, высотой в четыре метра, шириной тридцать и главное — длина резервуара — через весь зал, восемьдесят пять метров! При примитивных математических подсчётах выходил объём в десять тысяч кубометров жидкого азота.

Чтобы ловушка сработала как надо — необходимо было, чтобы азот не вытек, а это уже должны были обеспечить следующие части ловушки — гермозатворы, которые я с большим трудом вделал к главным выломанным воротам и к входу дальше в гору. Гермозатвор только называется так, на деле же это просто створка, которая призвана не выпустить хлынувший на пол гелий, ни о какой герметичности тут речи не идёт.

Закончив с этим, я задумался, как наполнить резервуар? Он был герметичным и термоизолированным — между внешней и внутренней оболочками находился слой теплоизолятора, который не позволил бы гелию выкипеть, к тому же зачарование холода на внутреннем слое — поддерживали низкие температуры. Их должно хватить примерно на несколько суток работы, но этого должно хватить.

Последний штрих — батарея из восьми зенитных пушек, поставленных на стрельбу прямой наводкой бронебойными снарядами, расписанными специально против дракона. Они все были нацелены на выход из горы…

Какой же он всё-таки огромный! Смауг и правда был огроменным драконом, но он — ничто, по сравнению с теми огромными горами золота, на которых он лежал. Это было и правда феноменальное количество золота для столь небольшого мира, как Арда. Золотые горы образовывали целые барханы, золота здесь было не просто много, а феноменально много. Я прошмыгнул внутрь, пользуясь невидимостью. Но дракон всё равно проснулся — он вылез из под золота, подняв голову. И заговорил, на свою беду.

— Кто это тут? Я не узнаю твой запах. Ты не гном… не важно.

— Это практически не имеет значения, — я не был идиотом и воспользовался заклинанием невидимости, чтобы дракону было сложнее меня найти. Запах ему показывал разве что примерное направление. А звук я транслировал через простенькое устройство, не выпуская его за пределы шлема. Устройство положил телекинезом на другой стороне соровищницы. Смауг встал весь, обернувшись, чем породил целую бурю из маленьких и больших золотых монеток гномьей чеканки. Однако, после повернулся в мою сторону:

— И чего же ты хочешь?

— Камень, который называется Аркенстон, — честно ответил я, — он где-то тут лежит.

— А, тебя подослали коротышки, — ответил Смауг, — они ни монетки от меня не получат! Сколько они тебе пообещали? Богатства?

— Богатства? Едва ли золото можно назвать богатством. Это просто металл, один из многих. Слишком мягкий для меча, слишком тяжёлый для доспеха. Бесполезный.

Дракон встал над золотом, он выглядел разозлённым:

— Ты не получишь от меня ничего.

Ну вот, разговор и окончен. Я заметил Аркенстон и через мгновение камень оказался в моих руках и я снял невидимость. Сам Аркенстон взять телекинезом не получилось и поэтому я облепил его монетами и уже с их помощью притянул к себе.

Когда светящийся внутренним светом удивительно красивый камень лёг мне в руки, я улыбнулся, посмотрев на Смауга, хотя это не было видно из под маски брони:

— Похоже, ты проиграл, дракон. А теперь — прощай. Чахни над златом, и закончишь так же, как алчные гномы.

Дракон был в ярости — я забрал его сокровище. Смауг изрыгнул пламя, но я среагировал быстрее и с помощью ускорителя улетел в коридоры, слыша, как за мной грозными могучими шагами несётся дракон. Коридор, поворот, выход в тронный зал, перелететь на другую сторону. Я приостановился, чтобы увидеть, как Смауг взмахнул крыльями и легко перелетает ко мне. Передо мной были огромные двери в большой вестибюль-ловушку. А дракон нёсся за мной, он рыгнул пламенем. Это плохо, это очень плохо. Если пламя повредит сосуды с азотом раньше времени — будет плохо всем, ловушка сорвётся и придётся надеяться только на сражение один к одному, да ещё и при условии противодействия ПВО.

Кстати, сейчас уже закат был часа два назад и день Дурина. Гномы должны быть у тайной двери на Эреборе.

Дракон влетел ко мне, я заметил падающий затвор. Ну блин, он же и повредил растяжку, когда пальнул пламенем, скотина такая! Почему я это не учёл и не сделал автоматический детонатор? Ручной?

Предполагал, что меня может к тому моменту уже сожрать дракон. Я еле успел у самой земли выскочить из зала, и то меня как закрутило! Аркенстон отлетел в сторону, а я метров пятьдесят тормозил своей физиономией о землю, пока не остановился. И тут услышал сильный хлопок. Дверь из бронзы выгнулась дугой вовне, обычная бронзовая плита намертво впечаталась в края камня и загерметизировала Смауга внутри, и в этот же момент там сейчас должно быть просто охрененно холодно. Температура азота минус двести градусов, к тому же азот не горит и не поддерживает горение, поэтому у Смауга должны быть большие проблемы с обогревом. Без кислорода пламя не горит, даже магическое — окисление необходимо в любом случае.