Яна Ясная - Батарейка для арда

— Слева — шкафы, — продолжил Рэй, пригладив выемку пупка. — Посуда, продукты, бытовая техника, которой пользуются от случая к случаю… Словом, все просто!

Я задумчиво покивала, чувствуя, как пальцы Рэя выводят а моем животе круги.

Конечно, все просто. Куда уж проще?

Особенно, если учитывать, что вся правая сторона ничем не отличается от левой — сплошные дверцы из темно-зеленого тостостенного стекла. Разве что слева есть несколько открытых полок, а справа — плита да столешница из искусственного мрамора.

Вот только слева — там и правда шкафчики во всю стену, а справа — все дверцы фальшивые, и маскируют прорву всевозможных кухонных девайсов…

Я из них всех только собственно плиту и нашла. Как говорится — кто ж знал?!

Тот, кто знал, повел подушечкой большого пальца над резинкой моих шорт — туда, обратно, на возвратном движении будто случайно прочертив по моей коже линию ногтем.

Я с трудом заставила себя сделать забытый вдох, и волевым усилием расслабила поджавшиеся пальчики на ногах. Совладать с сосками я была, к сожалению, не в силах, и они вызывающе торчали, натягивая тонкую ткань.

— Пойдем, я покажу тебе ванную, — хрипловатым, чувственным голосом выдохнул мне куда-то в шею Рэй, коротко куснул чувствительное место, где она переходит в ключицу, и потащил меня дальше.

— Душевая кабина! — объявил Рэй, втащив меня в ванную, поставив перед оной, а сам снова встал сзади и положил мне ладони на талию, словно невзначай задрав майку. — Шестнадцать режимов подачи воды. Гидромассаж в двух вариантах. Ароматерапия, контрастный душ, подсветка…

Рэй говорил, а его руки в это время блуждали по моему телу. Оглаживали, сживали, потирали. Пощипывали соски. Нахально проникали под свободную резинку шортиков, чтобы потеребить венерин холмик, скользнуть шаловливыми пальцами ниже, погладить нежные складки — и вновь покинуть завоеванную территорию.

Он перестал держать дистанцию и прижался ко мне вплотную, и теперь я всем телом чувствовала его жар, а ягодицами — еще и кое-что дополнительно. Во рту пересохло, кровь прилила к губам, к груди, к коже, сделав ее невероятно чувствительной, а меня всю — одной сплошной эрогенной зоной. Губы пересохли, грудь ныла а между ног было горячо и мокро.

Рэй подтолкнул меня под попу, мимолетно, но ощутимо сжав ее, побуждая войти в душ, и шагнул следом за мной.

— Телефон громкой связи. Радиосвязь, — он рассказывал, а я бессмысленно таращилась, пытаясь сообразить, о чем речь.

Руки, теребящие грудь, тискающие и сжимающие ее, мысли отбивали напрочь. А, да, экскурсия.

— Была еще функция голосового управления, но я ее отключил, — мурлыкнул Рей сзади мне в ухо, прикусывая мочку, а затем беря ее в рот и легонечко посасывая.

Уперев меня руками в стенку кабины, он потянул вниз мои шортики, и просунув руку мне между ног, развел половые губы, проник пальцами внутрь меня, убеждаясь, что я готова, властно и по-хозяйски уверенно, надавил на спину, нагибая и заставляя упереться в стенку кабины, подбил коленом ноги, вынуждая расставить их шире.

Молча, бесцеремонно.

А потом резко, толчком, взял меня, проникая сразу и на всю глубину.

И от этой властности и бесцеремонности у меня в голове что-то сместилось. Что-то темное, древнее ревущим потоком поднималось из глубины меня, сметая налет цивилизации, оставляя лишь первобытное желание отдаваться своему мужчине, доставлять ему наслаждение.

И не было ничего великолепнее, прекраснее Рэя, берущего меня. Свирепо. Яростно. Не думая о моем удовольствии.

Толчок. Толчок. Каждый — как таран, и близость — как в последний раз. И я отвечала. Неистово. Восторженно. Не думая о своем удовольствии.

И получая от этого огромный, обжигающий, непередаваемый кайф.

Ощущения накалялись Грубые. Примитивные. Я замерла на краешке, на самой грани. И когда Рэй вогнал в меня член в последний раз, и в меня ударила горячая пульсирующая струя, он наклонился и куснул меня в шею, и я сорвалась в ослепительный оргазм.

Рэй, переждав мою кульминацию, легонько подул на место укуса, холодя влажную кожу, и прижав мою попу к себе теснее, объявил:

— За сим экскурсию объявляю оконченной! Ли, серьезно — чувствуй себя как дома, не морочься и спокойно пользуйся всем, чем хочешь. Что не знаешь, где найти, — спрашивай, что надо — смело бери, опасные и секретные вещи я домой с работы не приношу.

Чуть позже, когда мы оба пришли в себя, Рэй остался в ванной, доделывать свои утренние дела, а я отправилась делать свои.

Коты собрались возле кресла в ожидании кормежки, и я, приветственно потрусив пачкой с кормом, отчего серое семейство заметно оживилось, наполнила миски. И пока хвостатые увлеченно ели, продолжила: налила воду, проверила кошачий угол на сюрпризы — к счастью, отсутствующие. Проверила лоток в туалете — так и есть, все в порядке. Кошка и впрямь оказалась домашней, а я везучей — к лотку своих детей она приучила самостоятельно, мне почти и не пришлось вмешиваться, только в самом начале. Заменила наполнитель в лотке.

Привычный утренний круг забот, покончив с которым можно позавтракать и самой.

Поймав себя на этой мысли, я хихикнула: хозяюшка! Всех питомцев накормила, и пушистых, и гладеньких!

Рэй Харди, как раз вышедший из ванной, вопросительно вздернул бровь на мой смешок, и я ответила ему самым невинным своим взглядом:

— Завтракать будешь?

— Буду, — скорбно вздохнул ард, видимо, вспомнив о диете. — Куда я денусь…

Я хихикнула — уморительно он все же выглядел в своей тоске по нормальной еде, хотя мне, как девушке, которая периодически пытается похудеть, эта тоска была очень даже понятна.

— Ну, хочешь, я с тобой на бульончиках посижу? — щедро предложила я, по опыту зная, как бесят запахи вредной, но вкусной пищи тех, кто волею обстоятельств ее лишен.

— Не надо, — великодушно отказался Рэй. — Сегодня потерплю, а завтра уже легче будет…

Я вздохнула и покачала головой, и все же не утерпела:

— Знаешь, ты б оделся… А то зарядное устройство застудишь!

И, давясь смехом, ловко увернулась от шлепка по попе — начинал вырабатываться навык общения с Харди.

— Слушай, что это? — спросил Рэй, когда я по всей гостиной разыскивала невесть куда засунутый терминал.

Из одежды на нем были одни боксеры, но и на том спасибо!

— А? — я обернулась на вопрос, и обнаружила, что Харди разглядывает подключенную к видеопанели игровую приставку, к которой я успела привязаться всей душой. — А! Игрушка моя — я себе завела, чтобы в одиночестве не тосковать, пока ваше ардовское величество изволит пребывать в отключке.

Я сказала совершенно честно, безо всякой задней мысли, и вовсе не ожидала, что ответом мне станет великолепное выражение превосходства на мужской физиономии.