Яна Ясная - Батарейка для арда

Был звонок от офицера Честера, который на мой вопрос о новостях отмолчался, а на свой повторный о психологе получил ответ — да оставьте вы человека в покое, пусть живет!

И все. Пусто. Грустно. И одиноко.

«Не раскисай, Линетт», — строго пыталась построить я сама себя. — «Что ты какая размазня!»

Все ведь не так уж плохо. Правильно сказала Сэм — все закончилось благополучно. А Рэй… они обязательно во всем разберутся. Так что соберись, тряпка! Думай о хорошем, например, о том, что фактически пристроила все семейство, кроме мамаши! Это ли не повод для радости? Конечно, повод! Надо отметить!

И вот я сидела на диване, в пижаме и разных носках. Лохматая. Несчастная. И уныло жевала праздничное мороженое из большого ведерка, когда услышала, как щелкнул замок. Дверь открылась. Закрылась…

Ведерко покатилось по полу, я сорвалась с места и с радостным визгом бросилась на шею Рэю, впечатав не ожидавшего такой прыти арда в стену.

Я вцепилась в него, как клещ, впилась в губы, обвила руками, ногами, с восторгом ощущая его ответ — язык, скользнувший в мой рот, и руки, подхватившие меня под попу, и стойкое ощущение того, что этого поцелуя он ждал не меньше меня.

Мой. Мой ард — никому больше никогда не отдам!

— Ли… Ли… — от хриплого шепота сладко дергало живот и внутри все сжималось. — Ли, пусти… я грязный весь, дай я хотя бы душ приму.

Я замотала головой, вцепившись еще теснее, и ард тихонько рассмеялся мне на ухо, порождая ворох мурашек по позвоночнику.

После чего выпустил, и под непреодолимым воздействием силы тяжести я все же сползла с него вниз и встала ногами на пол.

— Я быстро, — он звонко чмокнул меня в губы, шлепнул по попе и скрылся за дверью ванной, захлопнув ее перед самым моим носом, а для верности еще и провернув замок.

Неженка! Чистюля! А еще ард называется!

Я пнула закрытую дверь, а потом от души попрыгала на одной ноге, поджав подбитый палец. Из ванной послышался шум воды, а из комнаты — дружное строенное чавканье. Я сунулась туда и обнаружила, что мороженое украсило пол красивым сливочным пятном, а коты продолжили празднование без меня.

Я метнулась за тряпкой. Потом представила, что не успею, Рэй выйдет, а я тут на полу, кверху задницей и с тряпкой. Потом озадачилась что хуже — я с тряпкой или лужа мороженого. Потом плюнула — бес с ним, с мороженым! — он выйдет из ванной, весь такой сверкающий-благоухающий, а я душ, конечно, принимала сегодня, но на голове бардак, и шорты эти по-хорошему не то чтобы соблазнительно смотрятся… Рванула в спальню, вспомнила, что расческа в ванной, рванула в ванную, вспомнила, что там Рэй…

Словом, ард, выйдя из душа в одном полотенце, застал меня посреди гостиной в одном носке, трусах и вывернутой второпях наизнанку шелковой финтифлюшке, низ от которой я безуспешно пыталась отыскать в шкафу, но потом решила, что мороженое все же лучше убрать…

Я растерянно застыла, почему-то поджав босую ногу, и почувствовала, что краснею. Такой он был красивый, стоя передо мной, высокий, сильный, столько в сером взгляде было неприкрытого любования приправленного теплой насмешкой… что сразу стало ясно, что до моей прически и финтифлюшек прямо сейчас арду не было ни малейшего дела.

Он сделал шаг вперед — и я задержала дыхание. Еще шаг — и тяжелые ладони легли мне на талию. Судорожный вдох — и горячие губы с запахом мяты накрыли мои.

Рэй подхватил меня на руки, унес в спальню, и под жаркими, то лихорадочными, то упоительно долгими поцелуями я даже не заметила, как осталась без одежды. Но когда Рэй попробовал уложить меня на спину, вдруг мотнула головой и потребовала:

— Нет, ты ложись.

Ард подчинился, раскинулся на кровати передо мной, полностью в моем распоряжении.

Я улыбнулась ему, провела ладошкам по груди, по животу, обхватила ладонью горячий, твердый, уже поблескивающий смазкой член и, решившись, наклонилась и легонько коснулась его губами.

Рэй шумно выдохнул и смял в кулаках покрывало.

Я была рада, что он не тронул меня, не попытался проконтролировать — пусть даже и чтобы показать, как надо. Наверное, если бы он вмешался, я бы растеряла настрой и бросила затею, а так только метнула в него лукавый и смущенный взгляд из-под ресниц и закрыла глаза. Лизнула солоноватую головку (и вовсе не противно!) и снова обхватила губами, теперь уже глубже, со вкусом, лаская языком гладкую теплую плоть.

Рэй дышал рвано, подавался мне навстречу бедрами. Я вздрогнула, когда горячая ладонь легла мне на талию, провела по позвоночнику с нажимом — вверх и вниз. А потом, огладив бедро, скользнула вниз, между разведенных ног, во влажные складки.

Я тихонько застонала, подаваясь навстречу этой ладони и чуть сильнее сжала губами его плоть во рту, чтобы услышать ответный стон.

— Ли, хватит… — хрипло выдохнул Рэй, и я не сразу поняла почему — вскинулась удивленно — не нравится? Я что-то делаю не так?

Но озвучить вопрос не успела, потому что ард дернул меня за руку, опрокидывая на постель, перевернулся, подминая под себя и вошел одним резким движением.

Я вскрикнула, выгнулась, прижимаясь к нему животом и грудью, чтобы усилить это прекрасное ощущение наполненности и продлить сладкое мгновение первого проникновения. И Рэй будто понял — не торопясь двигаться, наклонился, целуя меня — глубоко и жадно, совершенно не смущаясь того, где только что были мои губы.

Я обхватила его руками, ногами, вдавливая в себя всеми доступными мне силенками, и не отпуская. И когда ард начал двигаться, то почти не выходил из меня. И от каждого медленного, глубокого размеренного движения внутри мне становилось все горячее.

И пик наслаждения, пронзивший тело до онемения на кончиках пальцев, в этот раз показался мне каким-то упоительно долгим. Я смаковала его, задыхаясь, вцепившись в широкие плечи и почти теряя сознание. А Рэй, словивший свое наслаждение одновременно со мной, уткнулся мокрым лбом в мое плечо, и его жаркое дыхание приятно щекотало влажную кожу.

Я нежно погладила пальцами красноватые лунки отпечатков собственных ногтей и, не удержавшись от соблазна, больно куснула за мочку уха арда, вознамерившегося будто бы прямо на мне и задремать.

Между прочим, теперь, когда физический голод утолен, можно заняться и любопытством!

Мы лежали под покрывалом — я то ли на Рэе, то ли рядом с ним. Ровное тепло, исходящее от мужчины, приятно грело, а задумчиво-массирующие движения пятерни в волосах рассыпали по телу приятные мурашки. Он не дал мне сразу наброситься на него с вопросами и сначала сам подробно расспросил меня о самочувствии, физическом и моральном, не хуже доктора Эдны, а в чем-то даже дотошнее. Он совершенно не поддавался на провокации и попытки увильнуть от ответов и, кажется, только убедившись окончательно и бесповоротно, что визит на Грань ничего фундаментально во мне не травмировал, отстал, отдавая мне инициативу.