Яна Ясная - Батарейка для арда

Нет, я все же правильно сделала, что уехала на эти три дня, что дал мне на раздумья Гектор Честер. Что вышло бы, останься я у Рэя? Скандал? Извинения? Страстное примирение в койке? А потом все по новой?

Я, возможно, и была в чем-то наивной, но в то, что взрослого мужика можно перевоспитать — не верила. У всех у нас есть свои недостатки, и в какой-то момент надо задаться вопросом, можешь ты жить с этими недостатками всю оставшуюся жизнь или нет.

Жить в золотой клетке я была совершенно однозначно не готова. Но мне надо будет посидеть и подумать, как донести это до Рэя так, чтобы он понял. И убедить расстаться мирно. Потому что у меня были сомнения, что ард захочет меня отпускать…

Я понимала, что я уже скучаю по нему. До слез — скучаю. И мне больно от того, как все заканчивается.

Но перед глазами стоял образ Мины, практически угрохавшей свою жизнь на ведущие в никуда отношения, и я стискивала зубы и твердила себе, что ни в коем случае не должна повторить ее опыт.

Я проснулась от страшного грохота. Такого, который аж заставил подскочить на кровати. Спавшая в ногах кошка, выгнула спину, прижала уши и отчаянно шипела. А потом грохотнуло еще раз, и я поняла, что это не я подскочила на кровати, а кровать подскочила вместе со мной, когда сотрясся дом. Под окном отчаянно завыли сигнализацией машины.

Паника накрыла волной — это что? Землетрясение? Это у нас-то?!

Пока мозг судорожно пытался вспомнить основы поведения при землетрясении из школьного курса ОБЖ, я откинула одеяло, рванула к окну и замерла, глядя на открывшийся мне вид.

Затянутое облаками небо над городом было расколото зияющей трещиной — сверкающей и искрящейся молниями, которые, ударяя в землю, порождали новые сотрясения — дом снова качнуло и на кухне из шкафчика с грохотом посыпалась посуда.

Прорыв.

Я застыла, глядя на катаклизм и не веря, что вижу его вот так, вживую, а не на экране в новостях.

Кошка прекратила шипеть и низко завыла, раздуваясь, будто готовилась взорваться. Послышались крики, хлопанье дверей, а следом почти сразу взвыла городская сирена — призыв к эвакуации.

Я отмерла и бросилась к сумке.

Натянула джинсы, майку, защелкнула на руке идентификационный браслет. Дернулась было собрать то, что было раскидано по комнате, но дом снова содрогнулся, меня стукнуло о шкаф, с потолка рухнула лампочка, разбившись под моими ногами. Я схватила кошку, прижала ее к груди, не обращая внимания, на впившиеся в кожу когти, и вылетела из комнаты, а затем и из квартиры, дверь которой была раскрыта нараспашку — кажется, хозяйка ее уже покинула.

На улице царил хаос. Сверкали лучи прожекторов, из громкоговорителей и полицейских звучал холодный металлический голос, требовавший соблюдать спокойствие и покидать город без паники. Владельцев частного транспорта призывали проявить сочувствие и брать на борт максимум попутчиков. Те, у кого не было машины, должны были прибыть на вокзал — или на известные точки сбора, где будут ожидать автобусы.

Впрочем, этот голос терялся в том, что творилось снаружи. Люди запрыгивали в машины, кажется, без разбору — кто с кем и в чью! Кричали дети, визжали женщины, орали мужчины. Почти сразу на другом конце улицы взвыла еще и полицейская сирена, и уже человеческий голос сквозь динамики призвал успокоиться. Прорыв произошел не в городе, как могло показаться, но рядом, поэтому несмотря на то, что объявлена эвакуация причин для паники нет. Она будет совершена планово и спокойно, тогда никто не пострадает.

Я покрутила головой и бросилась на этот голос, чтобы скорее добраться до постовой машины.

Та прибыла с большим автобусом, к которому уже стремился поток людей, пихаясь и толкаясь и обретая какую-то видимость порядка только в паре метров от излучавших невозмутимость стражей порядка.

Поколебавшись мгновение, я решительно отделилась от толпы, и подскочила к ближайшему полицейскому.

— Мисс, не задерживайтесь, будьте добры, пройдите…

— Послушайте, мне нужно как можно быстрее вернуться в столицу, я…

— Мисс, автобус доставит вас в ближайший безопасный пункт, а оттуда вы уже можете…

— Нет, послушайте, — взмолилась я и, прежде чем мужчина властно отстранил меня, просто отмахнувшись и подтолкнув в сторону автобуса, затараторила: — Я донор! Я донор арда. Мне нужно в столицу. Он сейчас не в рейде, значит, его отправят ликвидировать Прорыв. И если с ним что-то случится, то я должна быть там, на месте, вы понимаете?

До полицейского, куда больше сосредоточенного на том, что происходило вокруг, чем на девице прыгающей у него под носом, кажется, начало что-то доходить, потому что он сфокусировал на мне взгляд. И я тут же сунула ему под нос браслет:

— Вот, проверьте, там есть вся информация. Мне очень нужно в столицу.

…все же не зря я ходила на курсы. Иначе откуда бы мне было знать, что в экстренной ситуации, когда необходимо добраться до арда, батарейке должны оказывать всяческую поддержку?

Он все же проверил.

Мазнул по браслету сканером, вгляделся в то, что отобразилось на экране, хмуро кивнул и бросил что-то неразборчивое в рацию.

А через какую-то четверть часа, я уже летела над городом в вертолете, стискивая жмущуюся ко мне кошку и неотрывно глядя на разлом в небе. Где-то там сейчас сражался Рэй, и в свете этого стало как-то совершенно неважно все, что случилось до. Губы сохли, я кусала, облизывала их и все равно не могла оторвать взгляда от одновременно прекрасного и жуткого зрелища, пока вертолет обходил его по широкой дуге.

Через полтора часа я была в столице.

Гектор Честер, встретивший меня, вместо того, чтобы высыпать на голову нотацию, похвалил за сообразительность, сообщил, что Рэй действительно со своим отрядом сейчас находится у Прорыва и новостей оттуда пока нет.

Я зашла в дом со странным чувством обреченности и облегчения. Кошка (не пора ли смириться и дать ей имя?) мгновенно соскочила с остохорошевших рук и удрала на любимое кресло, где тут же принялась ожесточенно вылизываться. Я приняла душ, переоделась, с кривой усмешкой порадовавшись оставшимся вещам и помянув сгинувшую в безымянном городке сумку, а потом прошла на кухню, достала кофе, включила новости и приготовилась ждать.

О том, что Прорыв благополучно закрыт, а вырвавшиеся в наш мир твари Изнанки ликвидированы сообщили лишь к вечеру. На вопрос о количествах жертв среди мирного населения, военных и — самое главное — ардов, министр обороны ответил невнятно, ударившись в подробные объяснения о том, что Прорыв был феноменальным по размеру, а твари — наименее изученными, а значит наиболее опасными…

Я сидела на диване, завернувшись в плед, хлебала холодный кофе и, кажется, перестала дышать, когда услышала щелчок двери.