Кира Измайлова - Злые зеркала

— А почему такой большой перерыв? — задал резонный вопрос Ран. — Смерти Лирра Наля и Риалы разделяет много лет. Допустим, она в самом деле долго пряталась, но почему тогда Зазеркальщик не принялся за прочих сразу? Отец часто пользовался связным зеркалом… И теперь понятно, почему мама оказалась с ним рядом, раз они вели дела вместе!

— Так, может, он просто наелся? — негромко произнес Файрани. — Высосал… не дух, но жизнь, и на время затаился. Затем атаковал снова.

— Не дух! — повторила Вера. — Верно, Ран, ты же рассказывал, что бабушка явилась тебе во сне в ночь своей смерти! Ее дух точно ушел по дороге предков, но вот духов твоих родителей там нет… Может, на этот раз Зазеркальщик распробовал новую пищу?

— И теперь не остановится, пока не дотянется до всех, кто как-то связан с Эдорами, — пробормотал Керр. — Что же это за чудовище такое?

— Не знаю, но мы должны это выяснить, — твердо сказала Вера. — И понять, почему оно не тронуло господина Файрани!

— Вероятно, мне повезло, — сказал Файрани, — и в тот момент поблизости не было зеркал. И связь я держал письмами — в море так удобнее.

— В самом деле? Кстати, господин Файрани, а как вы ухитрились так быстро добраться из Арр-Асты в Эдор? — спохватилась Вера и в очередной раз с досадой подумала, что детектив из нее никакой.

Воцарилось молчание.

— Я был на полпути сюда, когда почувствовал, что Камисты не стало, — сказал Файрани наконец. — Мы были связаны не только родством — оно слишком дальнее, — но и многими клятвами, а вы знаете, полагаю, как ощущается расторжение подобных обязательств.

— Еще бы… — невольно поежилась она. — Но почему вы вдруг решили навестить эти места? Камиста что-то сообщила?

— Да, — неохотно ответил он. — Но не написала ничего конкретного, лишь настоятельно просила о личной встрече. Я подумал: неужто Сатт решил отстранить ее от дел или там расторгнуть брак и присвоить себе все нажитое совместным трудом? Мало ли! Она просила поторопиться, я и постарался прибыть в самые сжатые сроки. Но все-таки опоздал…

Он снова взглянул на портрет и вздохнул.

— Ясно, что ничего не ясно, — пробормотал Ран.

— Это еще мягко сказано, — ответила Вера. — Что ж… Господин Файрани, я могу пообещать, что ваша переписка с Риалой и другие документы вернутся к вам, когда мы удостоверимся, что они в самом деле не затрагивают интересов Империи. Но, боюсь, это все-таки случится не завтра и даже не послезавтра.

— Понимаю, — сказал он. — Я буду ждать, госпожа Гайяри. Думаю, ваше письмо найдет меня, где бы я ни был, не так ли?

— Конечно.

— В таком случае позвольте откланяться. И вот еще… Если позволите, госпожа Гайяри, я дам вам не совет, но информацию к размышлению. Вы когда-нибудь думали о том, что такое связное зеркало?

— Что вы имеете в виду?

— Они не отражают вас, — пояснил Файрани. — Они вывернуты зеркальной поверхностью наизнанку, и когда вы говорите с кем-то, вы видите его отражение в своем зеркале.

— Никогда всерьез не задумывалась об этом в подобном ключе, — призналась Вера. — Звучит довольно жутко.

— Именно так. И мы не знаем, что или кто обитает в Зазеркалье, — сказал он без тени улыбки. — Может быть, тени отражений, духи, а может, и кто-то еще. Или же там вовсе ничего и никого нет, и всей этой истории есть иное объяснение, скажем, волшебник, научившийся убивать посредством зеркал. Ведь это звучит логичнее, чем страшные истории о потерявшемся в Зазеркалье кузене Императора или о неведомом чудовище, верно?

— Пожалуй…

— В любом случае, госпожа Гайяри, ответ нужно искать по ту сторону зеркала, — произнес Файрани и коротко поклонился. — Удачи вам в этом нелегком деле. Думаю, я узнаю, когда оно завершится успехом или неудачей, не важно. Засим прощайте. Я буду ждать весточки от вас.

Вера посмотрела на закрывшуюся за ним дверь, хотела было подавить раздражение, но не стала и с чувством сказала вслед Файрани:

— Да чтоб тебе и всем твоим потомкам до скончания веков сыском заниматься!

— Интересно, как сбудется такое проклятие? — задумчиво произнес Керр.

— Не знаю и знать не хочу, — ответила Вера, хотя, что греха таить, не отказалась бы узнать.

Главное, проклятие истинной ведьмы сбывается всегда, а значит, Файрани не ускользнуть от возмездия. Надо думать, у него за душой наберется немало делишек, за которые следовало бы покарать, вот пусть теперь побудет на другой стороне и поищет преступников!

— Ран? Ты, к слову, не хочешь поближе пообщаться с многоюродным дедушкой?

— Не испытываю такого желания, госпожа, — ответил он, взглянув на портрет Риалы. — Думаю, я пришел бы в восторг, если бы господин Файрани объявился, когда мне было шестнадцать. Или, скажем, столкнувшись с ним в пограничье. А теперь… не вижу разницы — есть он или нет. Конечно, он мог бы рассказать что-то о Риале, но для меня это все равно что роман о незнакомке: интересно, захватывающе, но не более того. Его Риала и моя — два разных человека.

— Понятно…

Вера поворошила свитки, тоже посмотрела на портрет. Риала, она же Файрани Ала Рен, улыбалась устало и вроде бы немного виновато. Дескать, сколько хлопот я учинила… Правда, если взглянуть немного сбоку, то она выглядела совсем иначе — надменно и даже самодовольно. Кто бы ни писал эту картину, он, несомненно, был мастером своего дела! Магия магией, но вдохнуть жизнь в нарисованное изображение способен только настоящий художник.

— Госпожа, — негромко сказал Ран, будто услышав ее мысли, — я знаю, что этот портрет не значится в перечне причитающихся мне вещей, но…

— Но мы можем его конфисковать, — перебила Вера. — Подозреваю, в нем спрятано еще с десяток таких сундучков, а выискивать, под каким утлом нужно смотреть на холст, чтобы их раздобыть, нам некогда. Займешься этим на досуге.

— Благодарю, госпожа, — кивнул он и выдохнул с заметным облегчением.

— И покрывало захвати, — добавила она. — Мне оно нравится.

— Если госпожа перешла к мелкому грабежу, значит, дело труба… — пробормотал Керр.

— Это не грабеж, а моральная компенсация, — услышала его Вера. — Должны же у Рана остаться хоть какие-то памятные вещи? Драгоценности — это замечательно, но… не то.

— Будто я спорю…

— А раз не споришь, тогда собирайте это все и идем в кабинет. Там нас опечатанные ларцы дожидаются. Кстати, — добавила она, — странно, что Сатт их заранее приготовил, будто опасался чего-то и не желал, чтобы они попали в чужие руки. И еще: если он не хотел привлекать Рана к семейному делу, то почему оставил этот компромат именно ему?

— Мне на ум приходит только одно, госпожа, — ответил Керр. — Эдор Сатт знал, кому служит Ран, и понимал, что бумаги попадут к вашему отцу. Иначе оставил бы другим наследникам.