Джон Толкин - Избранные произведения. Том III

Упоминание драконьего хвоста как деликатеса встречается также (в черновике, написанном приблизительно в то же время) в «Фермере Джайлзе из Хэма»: «Еще остался обычай подавать королю драконий хвост на рождественский обед» (Джон P. P. Толкин «Лист работы Мелкина» и другие волшебные сказки. — М. РИФ. 1991. С. 196). Похоже, Толкин подразумевает, что дракон улетел, чтобы избежать охоты на него ради его хвоста.

В первом машинописном тексте фраза «когда драконьи хвосты стали почитаться…» служит также введением в затем вычеркнутый комментарий по поводу «саксонских королей»: «свирепая раса (т. е. саксы), о которой некоторые полагают, что она никогда не существовала». Кристофер Толкин предлагает трактовку этой фразы как критики французского ученого Эмиля Легуа. И действительно, в истории английской литературы, написанной Легуа и его коллегой Луи Казамьяном и опубликованной в Англии в 1926 году (ранее опубликована на французском), доказывается, что англосаксы были спокойным, оседлым народом (а не «свирепой расой») и что в их литературе нереально найти «отражение германского варварства».

…всю Луну затягивал красным дымом… Во время затмения Луна иногда приобретает медно-красный оттенок.

…лавины обрушились… водопады застыли… После этого в окончательном тексте (однако отмеченное: «на выброс») стоит: «даже мотоцикл какого-нибудь юнца, несущегося по спящему пригороду, не сделал бы большего».

…похожие на паруса кораблей (когда те были еще парусниками, а не паровыми машинами)… Дракон в «Королеве фей» Эдмунда Спенсера (1590) имеет крылья, подобные «… двум парусам, в которых полый ветер сбирается сполна и скорость придает…»

…хлопая крыльями, как дракон-хлопушка, и треща ими, как дракон-трещотка… В данном случае «дракон-хлопушка» и «дракон-трещотка» вызывают ассоциации не с рождественской игрой, а с фигурой дракона или головой дракона, сконструированной так, чтобы открывать и закрывать пасть. Такая фигура, бывает, участвует в представлении ряженых на Рождество или в иных общегородских представлениях и процессиях.

…следующее затмение сорвалось… Остается тайной, как Человек-на-Луне координирует производимые Великим Белым Драконом затмения с расписанием («они приведут к преждевременному затмению!» и «дракон был слишком занят зализыванием своего обожаемого пузика и не уделил этому внимания»). Однако задолго до «Роверандома» в различных мифологиях существовало традиционное мнение, что затмения производятся драконами — пожирающими, а не просто затемняющими, луну или солнце.

…настоящего цвета… В «Почему Человек-на-Луне спустился с Луны слишком рано» Человеку «наскучил его блеклый минарет»:

…совами размером с орла… В действительности существует «орлиная сова» — разновидность сов крупного размера и свирепого нрава, изредка долетающая до Англии из Скандинавии. Обладает черно-коричневой окраской верхней части спины и головы.

…сад в сумеречном свете… В сочинении Говарда Пайла «Сад с обратной стороны Луны» главный герой Дэвид также посещает сад Человека-на-Луне, где возятся, играют и весело кричат дети. Здесь, в «Роверандоме», дети оказываются в саду во время сна, в то время как их реальные тела остаются на Земле. Дэвид попадает в сад более прозаическим способом, нежели Роверандом, — по ступенькам с задней стороны дома Человекана-на-Луне.

…но только не в этой долине… Самый ранний вариант текста включал недоработанный пассаж: «Это долина счастливых сновидений, — сказал Человек. — Здесь есть еще одна, но мы туда не пойдем. Большинство тех, кто видят ее, к счастью, ее забывают. Некоторые же из снов, которые они видят здесь, длятся вечно».

…Наконец они добрались до сумеречного края… В «Роверандоме» Луна имеет отчетливо различимые «светлую» и «темную» стороны и, по всей видимости, остается такой все время: одна сторона «темная со светлым небом», другая — «светлая с темным небом». На настоящей Луне, конечно же, бывают день и ночь (хотя и иной протяженности, нежели на Земле), и «темная сторона» темная не оттого, что до нее не доходит свет, а оттого, что она всегда отвернута от Земли, и потому ее никто не видел, пока на лунную орбиту не были выведены с Земли спутники. Хотя Земля в данной повести плоская, очевидно, что Луна представляет собой шар: Роверандом падает сквозь нее прямо на противоположную сторону, а возвращаясь обратно с Человеком-на-Луне, наблюдает восход Земли.

…«Мировых новостей»… Английская газета, известная своим пристрастием к сенсациям.

…Он влюбился в пожилую, однако премилую дочь очень богатого морского царя… Игра на цитате из оперы «Испытание судей» Джилберта и Салливана (1871): «Итак, я влюбился в пожилую уродливую дочь богатого адвоката».

…Протей, Посейдон, Тритон, Нептун… Протей и Посейдон — морские боги греческой мифологии. Нептун — аналогичное Посейдону божество римской мифологии. Тритон — также морской бог, сын Посейдона и одновременно «русал» (т. е. обладатель рыбьего хвоста) в греческой мифологии.

…Нйорд… Норвежское морское божество. «Его дурацкая женитьба» — ссылка на историю, изложенную в «Младшей Эдде» в пересказе Снорри Стурулсона (1178/9–1241): боги обещали дочери великана, что она сможет выйти замуж за одного из них, в качестве компенсации за убийство ее отца Тора, но при этом ей разрешили перед выбором увидеть только ноги претендентов на должность будущего жениха. Она выбрала самые красивые ноги, надеясь, что это Бальдр, прекраснейший из богов, но это были ноги Нйорда. Комментаторы высказывают самые различные предположения, почему у Нйорда ноги оказались красивее, чем у Бальдра. Толкиновский комментарий, что великанша выбрала Нйорда, потому что у него были чистые ноги («это так удобно дома»), разумеется, шутка. Однако один из коллег Толкина в Лидсе, И. В. Гордон, в примечаниях к своему «Введению в старонорвежский» (1927), благодаря Толкина за советы, упоминает, что у Нйорда были самые чистые ноги, потому что он был морским богом (надо полагать, он имеет в виду, что тот регулярно их мыл).

…Старик-из-моря… Персонаж из «Тысячи и одной ночи», которого встречает потерпевший крушение в пятом путешествии Синдбад-мореход. Старик просит, чтобы тот перенес его через реку, и Синдбад соглашается, но затем оказывается, что он не может снять Старика со спины. Синдбад освобождается, напоив Старика допьяна и убив его камнем.