Рэй Брэдбери - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

На стартовой площадке стояла ракета. Ее окружали сложные машины, которыми управляли ученые в белых халатах, с умными и сосредоточенными лицами. Макгрегор снова глубоко вдохнул, и мужчины и женщины на картинке ожили — начали двигаться, тыкать пальцами в тонкие, как бумага, экраны своих планшетов, высказывать идеи и обсуждать какие-то важные вопросы, сравнивать расчеты. Когда Макгрегор решил рассмотреть ракету, масштаб изображения изменился, и ученые исчезли из виду. Потом он смог заглянуть в капсулу на вершине ракеты-носителя. Две женщины и трое мужчин в серебристых скафандрах пристегивались там к креслам и проводили последние предстартовые процедуры. Макгрегору они казались идеальными представителями рода человеческого, и глаза у них горели тягой к приключениям. Но что это, по лицу одного из мужчин пробежала мрачная тень? Неужели пятый астронавт оказался человеком низким, склонным к жестокости или злобе? Неужто его желание попасть в космос не такое чистое, как у остальных? Макгрегор отбросил эти мысли, разделив коллективную радость остальных астронавтов. Но он ощутил и их страх и печаль: ведь ради полета в неизвестность они оставляли на Земле любимых и родных людей.

Один из людей в капсуле напоминал Макгрегора — голубые глаза, мохнатые брови и темные, непослушные волосы. Напоминал так сильно, что Макгрегор был убежден, что это он и есть. Однако никто из женщин не был похож на Сильви. Он знал, что Сильви никогда не полетит в космос, даже вместе с Макгрегором. Она не любила неопределенность. Ее вполне удовлетворяло привычное чередование работы и отдыха, утренний кофе на балконе или короткая прогулка ранним вечером. Она всегда распахивала окна, чтобы проветрить комнаты, и не выдержала бы тесноты космического корабля, где все должно быть спартанским и функциональным.

Макгрегор, конечно, скучал бы в космосе по Земле, особенно по привычным вещам из дома или с рабочего стола, по инструментам, удобно лежащим в руке, но он знал, что память о вещах иногда смягчает их отсутствие. Больше всего Макгрегор скучал бы по Сильви, но ведь в космос с ним непременно полетят воспоминания о ней. За ракетой взору Макгрегора открывались красоты родной планеты: сверкающая серебристым песком пустыня и пурпурные горы. Вопреки всем законам перспективы за ними виднелся громадный, мерцающий океан. Гигантская птица взлетела с высокой скалы, она летела над водой, расправив золотые крылья, а на спине у нее сидела молодая девушка. Ее руки обнимали шею крылатого существа. Волосы девушки развевались на ветру, она смеялась. Сначала Макгрегор решил, что это Сильви — он надеялся, что это Сильви, — но потом девушка отбросила волосы с лица, и он увидел, что она носит очки, которые удерживаются на месте при помощи резинки, он сам носил такую в детстве. Макгрегор рассмеялся от радости и обнаружил, что он так не смеялся уже очень давно. Потеряв осторожность, он отступил назад и с грохотом ударился о дверь ванной.

— Джеральд? — крикнула Сильви из спальни, и у Макгрегора екнуло сердце.

— Уже выхожу, — ответил он едва слышно, стараясь не перебить развитие сюжета. Золотая птица исчезла за холмом.

— Джеральд, ты меня беспокоишь. Прошу тебя, выйди, и мы поговорим, — сказала Сильви.

Она подергала ручку, отчего бумага из замочной скважины выпала на пол.

— Минутку, — прошептал он.

Когда история настолько поглощала его, Макгрегор начинал понимать, как жизнь становится необыкновенной, как простое четырехкамерное человеческое сердце и примитивный человеческий мозг может осознать Вселенную. И еще он подумал: если Сильви попробует посмотреть эту сценку вместе с ним, если она не будет бояться, что все кончится плохо, то, возможно, ее это тоже вдохновит?

Ракета стартовала на столбе пламени ярче молнии. Макгрегору пришлось вцепиться в раковину, чтобы устоять перед мощью, с которой ракета рвалась ввысь, прочь от земного притяжения, с яростью, которая, казалось, была сильнее, чем ракета, или планета, или даже он сам, способны пережить. Он смотрел в окно и видел Землю из космоса, голубые океаны и зеленые континенты, все еще прекрасные, несмотря на загрязнения и другие человеческие прегрешения, грозящие ее уничтожить. Постепенно планета уменьшилась до размеров стеклянного шарика, потом — до синеватой точки. Все вокруг стало черным, ракета плыла в пространстве далеко от дома, в море звезд. Макгрегор держался за раковину, потому что от радостной энергии полета у него кружилась голова.

— Ты смотришь на татуировку? — спросила Сильви. Судя по голосу, она прижалась ухом к двери.

Сильви так много для него сделала. Она помогла ему преодолеть скорбь о погибших родителях. Она поддерживала его как президента «Подшипников Макгрегора», хотя больше него годилась для этой работы. Лишь благодаря ее способности распоряжаться деньгами, работниками и расписаниями он умудрялся справляться со своими обязанностями.

— Тебе требуется помощь, Джеральд, — задумчиво сказала Сильви.

Макгрегор оторвался от зеркала. Он взглянул на старую шестиугольную плитку, которой был выложен пол в ванной, — по ней он топал босыми ногами еще в детстве. У батареи пол немного искривился, и бугор напомнил ему лопатку на человеческой спине. Глядя на плитку, Макгрегор вдруг разглядел в них изображение. Картинка не была такой живой и яркой, как на татуировке, но она всколыхнула воспоминания из далекого прошлого. Мальчики налили в бутылку воды, насыпали сухого льда, потрясли и выстрелили пробкой через весь пруд. Они запустили ракету в поле за домом — метров на пятьдесят вверх, не меньше. Макгрегор одновременно видел и ощущал себя сидящим на велосипеде: он ехал по тротуару, набирая скорость на спуске. Взрослый Макгрегор знал, что бедняга непременно свалится, но он не мог не улыбаться встречному ветру. Прошел двадцать один год, а Макгрегор все еще ощущал себя тем самым ребенком.

— Сильви, я видел гигантскую птицу, летевшую над океаном, — сказал Макгрегор, выйдя из ванной. — Она была настолько большая, что на спине у нее сидела девушка.

— Ох, Джеральд, — устало сказала Сильви, — мы оба знаем, чем это закончится.

Постель уже была заправлена. Сильви сидела на кровати спиной к нему. На ней был жемчужного цвета халат, который она держала в доме Макгрегора.

— Что ты хочешь сказать? — спросил он.

— Ракеты всегда взрываются. Вулкан извергается и убивает жителей деревни. Я не хочу смотреть, как девушку поглотит ледяная океанская бездна.

— Это новая история. Она может закончиться по-другому.

— Джеральд, мы через это проходили. Львы в вельде разрывают на куски еще живую, такую славную газель. Холод космоса поглощает астронавтов. И тут: кто-нибудь собьет эту большую птицу. Я уже полгода смотрю эти твои истории, и моему терпению приходит конец.