Бэкка Хайд - Принцами надо делиться

Король в это время играл с супругой в шахматы. Дарнелл постучал и тут же вошел.

— Сын пришел! — обрадовался король. — Джорджиана, организуй-ка нам чаю.

Королева поднялась, но Дарнелл поспешил ее остановить:

— Не надо. Мама, папа, — он вздохнул, — мне нужно с вами серьезно поговорить.

— Ну, началось, — пробормотал король и сделал ход, воспользовавшись тем, что жена отвернулась. — Я выиграл.

— Я все видела, дорогой, — проворковала королева. — Придумай что-то действительно оригинальное, чтобы меня победить.

Никто во всем королевстве и даже во всем дворце не видел королевскую чету такой милой и домашней, как их единственный долгожданный сын. Королева обожала печь печенье и заставляла Дарнелла и Ирвина есть его в огромных количествах. Король не мог уснуть без грелки в ногах, а еще очень любил животных. Дарнелл души не чаял в родителях, но одного никак не мог понять — откуда это внезапное желание его женить?

— Мама, папа, отбор надо прекратить.

Дарнелл взял протянутую вазочку с печеньем и дождался, пока родители сядут напротив него.

— Что случилось, сынок? — Мама мастерски сделала вид, что ничего не понимает. — Ты уже влюбился в какую-то достойную девушку?

Слово «достойная» она особенно выделила голосом, чтобы никаких сомнений не осталось, что в невестках королева готова видеть претендентку никак не ниже герцогини, а лучше сразу принцессу.

— Дарнелл, будь мужчиной, — присоединился к жене король. — Тебе уже давно пора остепениться.

Находись здесь Ирвин, его бы перекосило от смеха. Дарнелл почти видел его красное, под цвет волос, лицо и надувшиеся щеки. Да уж, родители явно перегнули палку, потому что сами же частенько ругали сына за то, что он слишком спокойный и рассудительный для своих юных лет.

И тут надо же — пора остепениться.

— Но, отец, — попытался он воззвать к разуму родителя, — это уже второе покушение на участницу отбора. Леди Эстель могла погибнуть, и тогда всем договоренностям с королевством фей пришел бы конец.

— Но она выжила.

— А кто будет следующей? Ты готов рисковать жизнями девушек?

Пока отец обдумывал ответ, мама задумчиво крутила в тонких пальчиках печеньку, потом с хрустом ее разломила.

— Две жертвы, — повторила она первые слова сына. — Кто вторая?

— Кто первая, — поправил ее Дарнелл. — Первой пострадала леди Полина. Кто-то подкинул в ее вещи преобразующее зелье, и она превратилась в мелюзину.

Он кратко описал события, опуская, впрочем, слишком интимные детали. Не хотелось выставлять леди Полину в неблагоприятном свете. Слушали молча, только под пальцами королевы похрустывало тонкое ароматное печенье.

— Что с девушками сейчас? Где они? — наконец спросил король.

— Леди Жизель повезла их в город, на испытание. Теперь вы понимаете, что это пора прекращать?

— Нет!

Дарнелл вздрогнул, впрочем, как и король. Королева поняла, что выдала себя, и отвела взгляд.

— Мама! — позвал Дарнелл. — Я чего-то не знаю?

Они обменялись взглядами с отцом, но король не знал, на чью сторону ему встать. Дарнелл не сомневался, что как мужчина отец понимает нежелание сына изображать золотой кубок для победительницы кучи бестолковых конкурсов, но королева Джорджиана была непреклонна, как скала в королевстве, где она родилась.

Прийти к взаимопониманию в очередной раз не удалось, но, буквально на секунду опередив готового высказать новые аргументы Дарнелла, королева предложила свой вариант:

— Мы поступим следующим образом. Пока будут заниматься поисками виновника, девушки переедут в другое место, подальше от дворца. Например… — Она замолчала. — Например, в Солнечную бухту. Как вам такой поворот событий?

Оба, и отец и сын, прекрасно понимали, что от них требуется покорное согласие. Когда Дарнелл вернулся к ожидавшему его Ирвину, тот все понял по его лицу.

— И что дальше? — спросил оруженосец.

— Мы переезжаем…

Ирвин, оруженосец его высочества

Ирвин плохо помнил тот день, когда его, худосочного, вечно насупленного мальчишку-пажа, привели к принцу. Тогда в его внешности не было ничего выдающегося, а манеры, несмотря на старания учителей, оставляли желать лучшего. Товарищи по корпусу пажей провожали Ирвина завистливыми взглядами, ведь все они знали, что именно должно произойти.

А Ирвин не верил.

Принц Дарнелл был старше, выше и крепче, а еще он был таким хорошеньким, таким приятным, так вкусно пах и красиво разговаривал, что Ирвину хотелось его ударить. Разумеется, он представлял, какая удача может ему подвернуться, если он подойдет принцу как оруженосец. В случае же неудачи надолго при дворе Ирвин не задержится — слишком дурной характер, слишком много недоброжелателей не только среди пажей или слуг, но и среди придворных, со многими из которых ершистый парень успел испортить отношения. Его не вышвырнули вон лишь благодаря стараниям матери, впрочем, и с ней у Ирвина с детства не ладилось.

— Ну почему ты такой? — укоряла она, стирая кровь с его лица.

После первого знакомства с принцем Ирвин подрался с парочкой слуг, и те как следует ему наподдали. Теперь-то принц точно не захочет такого оруженосца — с наливающимся синяком и разбитой губой. Мать не причитала и не плакала, но Ирвин чувствовал, что она расстроена. Не сердита, а именно расстроена. Все вокруг считали, что Ирвин упускает свой последний шанс на хорошую жизнь, а он просто хотел сам ею управлять и ни от кого не зависеть. Ночами, лежа без сна в комнате, полной противных храпящих мальчишек, он представлял, как сбежит из дворца. Будет зарабатывать на еду кулачными боями или участвовать в турнирах за деньги. Драться он умел, что на мечах, что на кулаках. Зачем ему какой-то принц? Он и сам себе способен помочь. Дайте только шанс.

Вид побитого и злого, как дракон, оруженосца принца Дарнелла не смутил. Он как раз изучал основы целительной магии, поэтому подошел к Ирвину и обхватил горячими ладонями лицо. Пальцы у принца были нежные, как у девушки, так что Ирвин чуть не отшатнулся. Но принц держал крепко. Слуги не рискнули вмешаться, а через пару минут боль прошла, и Дарнелл подвел Ирвина к зеркалу.

— Смотри. Так же гораздо лучше.

Рядом они смотрелись как породистый жеребец и нескладный пони. Дарнелл — высокий, широкоплечий, с волнами золотистых волос. И Ирвин — угловатый, рыжий, остроносый, с тонкими, плотно сжатыми губами. От обиды за себя, такого нелепого, хотелось расплакаться, как девчонке, но принц улыбнулся и сказал:

— Я желал бы поменяться с тобой местами. Тогда никто не стал бы носиться со мной так, будто я сундук с королевской казной.

— И что бы вы стали делать, ваше высочество?