Бэкка Хайд - Принцами надо делиться

Она с готовностью закивала, как послушный ребенок. Кто вообще догадался отправить это нежнейшее создание в бабский гадюшник? Она уцелела только благодаря случайности и собственной неловкости.

Я оставила Эрму одну, намереваясь отыскать Ирвина или лучше сразу принца, если он поправился, и рассказать, что узнала от девушки. Пока возвращалась к особняку, поняла, что смысла в моем рассказе уже нет. Но… но, кажется, это отличный предлог, чтобы встретиться с Дарнеллом. Меня от самой себя тошнило, но ноги, будто чужие, несли вперед. Глупая, глупая девчонка! Нельзя влюбляться в чужого принца! Каким бы красивым, добрым, умным и галантным он ни был…

Я заметила, что думаю буквально словами Гвендолин, и затормозила так резко, что чуть не упала. Что за…

— Леди Полина? Леди Полина, мне бы хотелось поговорить с вами. Наедине, если это не оскорбит ваших чувств.

Меня как током ударило. Я медленно повернулась и обнаружила за спиной принца. Дарнелл улыбнулся мне, но за этой улыбкой все равно легко угадывалось беспокойство.

— Я рада, что… что голос к вам вернулся, — проблеяла в ответ. Мне-то дар речи явно отказывал, стоило попасть под взгляд этих ярких голубых глаз.

Фу! Влюбленность — это всегда так глупо?!

— Вы согласны?

Я кивнула, чтобы лишний раз не пороть чепуху в присутствии особы голубых кровей. И мы пошли прочь от крыльца.

— Понимаете ли, леди Полина, — начал принц, как только мы добрались до конца дорожки, посыпанной гравием, и начали спуск к морю, — я могу быть откровенным только с Ирвином и с вами.

— Оу, — выдала глубокомысленно. — С чего же такая честь?

— Потому что вы подверглись подлому колдовскому нападению, а значит, с меньшей вероятностью являетесь отравительницей.

— Отравительницей?

— Так мы с Ирвином решили называть человека, который решил добиться победы нечестным способом.

— Отлично. — Я кивнула. — Но разве я не могла специально себя заколдовать, чтобы отвести от себя подозрения?

Мне подарили улыбку и одобрительный взгляд. Принц обогнал меня и подал руку, чтобы помочь спуститься по деревянным ступенькам на пляж.

— Не могли. Сразу видно, вы не сильны в магии, простите мою дерзость. Зелье, которым вас обратили в мелюзину, лишает человека разума, так что, вздумай вы им воспользоваться, обратно в свою форму не вернулись бы.

— А срока действия у зелий не бывает?

— Бывает, но в дворцовой купальне вас бы быстро обнаружили. И убили.

Я с неохотой убрала руку, когда ступеньки закончились.

— Но ведь вы же меня не убили. Может, на то и был расчет?

— Вы очень умны, леди Полина, но никто не знал, что мы с Ирвином в это время принимаем ванну. Обычно я прихожу в купальню гораздо раньше, в одно и то же время. Я бы уже ушел, если бы в тот вечер отец не задержал меня для разговора. А вы, как я понял, пришли в купальню через дверь для слуг. Мы говорили с горничной, которая вам ее показала.

Голос принца изменился, и я поняла, что прогулка сейчас перестанет быть приятной. Понял это и Дарнелл. Я почувствовала, как он ненавязчиво поддержал меня за локоть, словно боялся, что я потеряю сознание от волнения. Но я не избалованная аристократка, так что могу выдержать всякое.

— И что же она вам сказала?

— Ничего. Но у нее внезапно хватило денег на дорогостоящие лекарства для больной сестры.

Ну натуральный детектив.

— То есть ее подкупили, чтобы она подбросила мне зелье под видом геля, а потом спровадила в купальню так, чтобы никто не видел, как я туда иду?

— Мы подумали точно так же. — Дарнелл кивнул. — Она со временем все расскажет, но мы не хотим давить на девушку слишком сильно. Получается, что пока напали на вас и на леди Эстель.

— И на Эрму, — сказала я. — Но она разбила зелье по неосторожности.

Я рассказала принцу про Эрму и ее ангельский характер. Дарнелл явно почувствовал облегчение, когда я обмолвилась о нежелании Эрмы выходить за него замуж. Это зародило во мне ма-а-аленький такой огонек надежды, но я грубо затоптала его, пока не разгорелся.

— Вы думаете, это могла быть леди Виржиния? — спросила напрямую.

Мы шли по пляжу рука об руку, соленый ветер теребил мои волосы и подол платья, волны лениво наползали на желтую полоску песка, заходящее солнце окрашивало воду на горизонте в сочные оранжево-красные цвета. И я невольно подумала, что это слишком красиво, чтобы быть правдой.

— Раз уж я сам решил быть с вами честным, то скажу так. — Дарнелл остановился и повернулся ко мне. — Леди Виржиния — дама непростого характера, а ее отец давно кружит вокруг дворца, поэтому я рад, что все вышло таким образом. В каком-то роде я должен благодарить вас за то, что избавили нас от постоянного присутствия этой семьи.

Я склонила голову к плечу, внимательно глядя на принца. Кроме бесспорной ослепительной красоты греческого бога я заметила нечто, похожее на раздражение. О, что-то новенькое!

— Нас? — уточнила невинно.

— Простите, похоже, я сказал лишнее. Это касается не только меня, но и Гвендолин.

Если он надеялся таким образом унять мое любопытство, то становилось очевидно, что в общении с противоположным полом принц не силен.

— Гвен моя подруга, так что если есть что-то, что ей угрожает, я бы хотела об этом знать.

Дарнелл молчал недолго.

— На самом деле это скорее волнует нас с Ирвином, чем ее, но… Граф Александр снова изъявил желание взять Гвендолин в жены. Незадолго до вашего отъезда из дворца. Гвен не в курсе, я не хочу волновать ее, помня, как она испугалась в прошлый раз.

Я представила рядом привлекательного, но, скажем прямо, уже немолодого мужчину со стальным взглядом и повадками тирана и нежную юную Гвендолин. Если граф Александр повысит на нее голос, бедняжка скончается на месте от разрыва сердца. И вообще, я против неравных браков.

— Значит, он уже сватался к Гвен?

— Как только она вошла в пору, — ответил Дарнелл. — Но отец ему отказал. Они с мамой любят Гвен как дочь и не спешили с ней расставаться и выдавать замуж необдуманно. Но буквально на днях граф снова завел этот разговор. Гвен уже достаточно взрослая девушка, чтобы иметь право голоса, но Ирвин готов горло графу перегрызть за одни только мысли о браке с Гвен. Понимаете, мы ведь с детства дружим, переживаем за нее.

— Это правильно, — кивнула я. — Гвен, может, другой парень нравится, да и староват ваш граф для нее.

— Мужчина и должен быть старше, — выдал Дарнелл совершенно уверенно, и я на минуту задумалась, сколько же ему лет. А он, будто почувствовав, продолжил: — Через десять дней мне исполнится двадцать пять, и я считаю, что еще не готов к браку, ведь это такая ответственность. Но родители настроены решительно.

Принц неловко рассмеялся, маскируя смущение, а у меня сердце часто-часто забилось.