Бэкка Хайд - Принцами надо делиться

Найти бы еще неуловимого преступника. Хотя кроме него у меня оставалось еще как минимум одно нерешенное дело.

— Гвен, нужно поговорить, — сказала я, остановив Гвендолин уже в дверях. Остальные разошлись.

— Да, думаю, это необходимо сделать, — неожиданно согласилась она и повернулась ко мне. — Хочу извиниться за свое поведение и резкие слова.

Всегда чувствовала себя неловко, когда передо мной извинялись, даже если было за что.

— Это все ерунда, — отмахнулась я. — Просто, если тебе есть что мне предъявить, скажи. Я хочу понять, что происходит и как вернуть все на свои места.

Гвен покачала головой:

— Не уверена, что это возможно. Понимаешь… я больше ни в чем не уверена.

Она подозрительно замолкла, я ждала истерики, ну, в крайнем случае, изящного слезоразлития, но Гвендолин только поджала губы.

— Это из-за того, что я прогулялась с принцем? — Мне вдруг стало понятно, к чему все идет. — Ты считаешь, что я хочу тебя обмануть?

— Не со зла. Но если ты полюбила Дарнелла, я понимаю тебя. И никак не смогу этому помешать.

— К черту твое самопожертвование! — крикнула я. — Даже если я влюблюсь в принца, я не посмею увести его! Я слово дала. Я, может, и странная, и не похожа на вас, но я не тварь, которая идет по головам. Надеюсь, ты так не считаешь.

Гвен покачала головой, и губы у нее все-таки задрожали.

— Но ты тоже не понимаешь, — тихо проронила она. — Дело уже не только в тебе или Дарнелле… Дело во мне.

Я ждала продолжения, но его не последовало. Гвен уставилась в пол и явно хотела мне в чем-то признаться, но духу не хватило. Я сама сейчас была такой же, тоже чувствовала желание высказаться начистоту и не могла. Найти бы удачный момент, расставить все по местам, как бы ни было сложно, но мы катились куда-то, как снежный шар, и не получалось даже оглянуться.

Я обняла Гвендолин и почувствовала, как мелко она дрожит, точно в ознобе.

— Мы со всем разберемся, — пообещала я. — Разберемся.

Принц Дарнелл

В то, что леди Малинда желала его приворожить, Дарнелл не верил. Если бы собиралась, кулинарное испытание пришлось бы как раз к месту. Однако отец девушки недавно намекнул королю, что хотел бы забрать дочь. Слухи о покушениях еще не распространились за пределами дворца, но герцог был далеко не дурак и следил за всеми трансляциями отбора. Наверное, что-то в лице дочери вызвало у него сомнения.

В любом случае здесь проблемы не возникло. Хоть Малинда и заливалась слезами, Клодия заверила, что в последние дни девушка была вялой и утомленной, так что отчисление пойдет ей на пользу. Дарнелл все больше убеждался, что подобные мероприятия пора запретить.

После того как принц передал Марко «подарок» для его матери, он решил прогуляться по саду и подумать. Дом, в котором поселили Дарнелла с Ирвином, находился в самой его глубине, круглосуточный шелест листвы за окном успокаивал и настраивал на поэтический лад. Вообще-то Дарнелл был бы не прочь посидеть денек в полном одиночестве и покое и сочинить пару стихотворений. Обычно это занятие его расслабляло. А еще лучше было собраться и рвануть обратно во дворец, поближе к зверинцу. Самка крылатой лисицы уже должна ощениться, а он хотел первым посмотреть на помет, разумеется, первым после Сильвана.

Впрочем, и здесь его тоже кое-что держало. Кое-кто…

Дарнелл и не заметил, когда леди Полина заняла все его мысли. До поездки в Солнечную бухту или после нее? Какие ее слова или поступки так глубоко засели в его голове, что не уходили даже ночью? Ирвин не сомневался, что все дело в экзотичности девушки. Именно это слово он употребил, когда они обсуждали отбор перед сном. Но что бы он ни имел в виду под этим словом, Дарнелл даже в мыслях не смел соотносить его с леди Полиной. Животные, которых Сильван спасал и приводил в зверинец, чтобы выходить, бывали экзотичными для Ландории, но то животные. Разве можно так говорить о девушке?

Неторопливо размышляя, Дарнелл забрел глубоко в дебри сада. Казалось, даже садовник не знал о существовании этой его части, так запущенно и дико выглядели деревья с торчащими во все стороны неаккуратными ветками. Разросшиеся кустарники цеплялись за одежду с отчаянием нищего, молящего о монете. Дарнелл с удивлением оглядывался, пока не вышел к каменной чаше, прежде наполненной водой, от которой ныне остались лишь зелено-бурые следы на бортике и лужицы на дне после дождя.

В центре возвышалась скульптурная композиция: полуобнаженная женщина в старинной накидке, упавшей с одного плеча, прижималась к мужчине с мечом. Камень покрылся трещинами, мхом и потемнел. Дарнелл подошел ближе и обнаружил у ног женщины пустой постамент. Он смотрелся странно, как будто неведомый скульптор запланировал место для еще одной статуи, но в итоге передумал.

Запах свежей листвы стал сильнее, навязчивее. Воздух кружил голову и казался звонким и напряженным, как перед грозой. Дарнелл оперся рукой о бортик чаши, чтобы переждать внезапную дурноту. После кулинарного мучения в рамках отбора он толком ничего не ел, и вот, похоже, пришла расплата. Ароматы травы, листьев и влажной земли стали невыносимо сильными. В горле запершило, а потом левую руку прострелила резкая боль. Дарнелл дернулся, колени дрогнули, и он кулем повалился на землю. Под щекой ощущалась влажная холодная листва, а вот собственное тело не ощущалось совсем.

Это было так странно, что Дарнелл с неуместным весельем подумал: было бы глупо и нелепо умереть вот так, потерявшись в саду и упав без сил. Но даже эту мысль додумать не смог, не успел…

— …бестолочь! Не смей меня так… Дар… Дарнелл!

Он всего на секунду опустил веки, а уже успело стемнеть. Дарнелл поморгал, пытаясь стряхнуть слезы с ресниц. Нет, не слезы.

— Хватит! — строго велела Клодия, а Ирвин еще разок брызнул ему в лицо водой из кувшина.

— Надо было всю вылить, — прорычал он. — Чтобы не смел устраивать такие демарши!

Дарнелл попытался приподняться и обнаружил, что это не на улице стемнело, а его с улицы принесли в помещение. Судя по всему, в его же комнату в охотничьем домике. Даже не поленились на второй этаж затащить.

Клодия поднесла травяной отвар, от которого поднимался горько пахнущий пар. Ирвин помог приподняться и придержал голову, та, словно чужая, так и норовила запрокинуться назад. Дарнелл чувствовал себя абсолютно обессиленным, как если бы тайком от учителей практиковался в магии всю ночь подряд.

— Ваше высочество, нельзя уходить так далеко без сопровождения, — отчитала его главная горничная, не обращая внимания на разницу в положении. — Почему вы не взяли с собой Ирвина?

— Хотел побыть в одиночестве, — вспомнил Дарнелл.

— Вы могли бы взять его с собой в виде меча.