Эвангелина Андерсон - Кровавый зной

Боже, откуда это взялось! Я покачала головой, пытаясь избавиться от странной фантазии. Не желаю, чтобы большой вер целовал меня, сказала я себе твердо. Не желаю, чтобы он находился рядом со мной. И всё же этот ментальный образ никуда не исчез. Я не могла не воображать, как эти большие теплые руки ласкают мою кожу, поглаживая меня вверх-вниз по бокам, обхватывая мои груди.

— Прекрати! — сказала я себе вслух.

Да что со мной такое? Почему я фантазирую об этом… чувствую себя так? И это не прекращается. Я облизнула губы, всё ещё ощущая на них слабый вкус его крови. Груди набухли и стали невероятно чувствительными, соски превратились в тугие бусинки. А нежное местечко между бедрами ныло и пульсировало. Что происходило?

Именно от этой проблемы я страдала со дня нашей свадьбы. Странные ощущения, которые никак не оставляли меня в покое. Я не должна возбуждаться. После того что сделал со мной Родерик, я никогда не захочу ни к одному мужчине приблизиться более чем на пятьдесят футов.

Так почему я так себя ощущала? Почему не могла перестать думать о Викторе? Вспоминая его аромат, его вкус…

Я подошла к раковине на кухне и плескала себе в лицо ледяную воду до тех, пока не начала задыхаться. Это помогло — немного.

— Ну вот, — сказала я вслух. — Так-то лучше.

И подумала, что разговаривать с собой уже вошло у меня в привычку. Похоже на то, что я схожу с ума. Мне нужно успокоиться. Я вспомнила, что видела пачку ромашкового чая в кабинете Виктора, и у меня созрел план. Осмотрев остальную часть дома, я заварила бы себе чашку успокаивающего чая и, потихоньку потягивая его, смотрела бы что-то бессмысленное по телевизору. И больше не интересовалась бы фантазиями об огромном вере, оказавшимся моим мужем.

— Временным мужем, — напомнила я себе, выходя из кухни и отправляясь осматривать остальную часть дома.

Комнаты наверху ещё явно не были достроены. Они выглядели как спальни для гостей и, возможно, рабочий кабинет. На первом этаже строительство оказалось почти завершено. Помимо кухни, здесь была обеденная зона и огромная гостиная с массивным обшитым коричневой кожей диваном и большим плазменным телевизором.

Наверное, именно там Виктор смотрит спортивные каналы, подумала я, представляя, как он растянулся на диване. Как длинное мускулистое тело оборотня заняло большую его часть. Как держа в одной руке пульт, он не спеша переключает каналы. Я подошла бы сзади и поцеловала его в шею.

— Кто побеждает? — спросила бы я.

Он бы не ответил, вместо этого дотянулся бы до меня и привлек к себе на колени. Я бы прижалась к нему как можно ближе и вдыхала его густой мужественный аромат. Жар его большого сильного тела согревал бы меня. Виктор скользнул бы рукой под мою блузку и сжал грудь, большим пальцем проводя по соску, до тех пор, пока меня не охватит сладкая истома, заставляя меня гореть для него, заставляя меня хотеть его…

Боже, я снова сделала это! Я встряхнулась и глубоко вздохнула, пытаясь прочистить мозги. Что означают все эти странные фантазии? Чувства, овладевающие мною уже длительное время, странные образы, показывающие какой была бы моя жизнь с Виктором, если бы мы действительно стали парой… не говоря уже об охвативших меня сексуальных желаниях… этого было слишком много.

Продолжай, сказала я себе строго. Осмотри остальную часть дома. Сконцентрируйся на этом и прекрати фантазировать.

Следующим пунктом в моей самостоятельной экскурсии оказалась хозяйская спальня.

С тревогой уставилась на огромную кровать, внезапно осознав, что это единственная кровать в доме. И я должна буду здесь спать? Я подошла к окнам в дальнем конце комнаты, заметив, что они расположены достаточно далеко от кровати, и при рассвете солнечные лучи на неё не падают. Но подойдя поближе, поняла, что это не было бы проблемой, даже если бы кровать стояла прямо под ними. Виктор полностью закрыл их алюминиевым покрытием, а сами окна оказались занавешены плотными темно-синими шторами, сочетающимися по цвету с покрывалом на кровати.

Вау, он действительно готовил для меня этот дом. Это было… на самом деле это было хорошо. Возможно, он оказался более продуманным парнем, чем я о нем думала вначале.

На минутку присела на кровать, проверяя её на жесткость. Впервые за последние несколько лет я буду спать, действительно спать, в настоящей кровати. У меня была небольшая скрипучая койка в маленькой каморке в клубе Корбина «Под клыком». В доме Селесты я спала в темном затянутом паутиной подвале. Там было ужасно, но всё же лучше, чем в любой её роскошной спальне. А всё потому, что любое пребывание в постели в доме Селесты означало для меня какую-либо пытку. Селеста обожала причинять боль другим так сильно, как многие люди обожают секс. И она особенно любила разыгрывать со мной свои странные фантазии…

С огромным усилием я оттолкнула от себя эти жуткие воспоминания и уткнулась лицом в одну из пышных подушек в изголовье огромной кровати. Глубоко вздохнула, заполняя легкие ароматом Виктора. Темные специи. Мех и кожа, и солнечный свет в лесу… Понятия не имею почему, но это успокаивало меня.

Уже всё кончено, напомнила я себе. Родерик мертв, и Селеста больше не сможет тронуть меня. Я в безопасности. Я в безопасности.

Хотелось бы мне в это поверить. Более того, хотелось бы мне избавиться от воспоминаний о проведенном в личном аду периоде моей жизни. Я рассказывала Эддисон большую часть того, что со мной делали. И, наверное, рехнулась бы, не имей возможности хоть с кем-то поговорить. Но некоторые вещи были слишком ужасны, чтобы о них рассказывать. Слишком ужасно вспоминать, слишком страшно забыть…

Я поняла, что плачу, и поспешно села. Поскольку вампиры плачут кровавыми слезами, важно следить за собой, когда расстроишься. С тревогой посмотрела вниз, не хотелось бы запачкать простыни Виктора своими слезами.

На подушке, на которой я лежала, виднелась маленькая капелька крови, настолько крошечная, практически незаметная, особенно на синей наволочке. Я перевернула подушку, просто так, на всякий случай, и отправилась в ванную на поиски полотенца.

Промокнув покрасневшие глаза, осмотрела ванную комнату. Очень красивую, облицованную темно-серым мрамором, с душевой кабиной и большой ванной. Высоко над душевой кабинкой находилось одно единственное окно. Что означало, что я не смогу принимать душ днем, да и, скорее всего, буду спать. Большинство людей думают, что вампиры мертвы, совсем мертвы, когда всходит солнце, но это не правда. Мы просто засыпаем глубоким сном, настолько глубоким, что нас почти невозможно разбудить, поэтому с наступлением рассвета так важно оказаться в безопасном месте, подальше от света, прежде чем позволить себе заснуть.