Эвангелина Андерсон - Десерт

Виктор

Я возвращался домой чертовски уставший после длинного рабочего дня. Рабочие отстают от плана, и я не доволен этим. Мне нравится, чтобы вся работа была сделана правильно с первого раза, и если я не могу добиться этого… тут звонит мой мобильник, прерывая размышления. Вытаскиваю его из кармана джинсов и подношу к уху.

— Да? Виктор слушает.

Я практически рычу, мой внутренний волк тоже сгорает от нетерпения, но не может выразить свое разочарование. Абонент на другом конце телефона, вероятно, думает, что у меня хреновое настроение, и он прав. Но голос, прозвучавший мне в ухо, мигом всё исправляет.

— Виктор? — Это Тейлор, её нежный, веселый голосок звучит слегка неуверенно. — С тобой всё в порядке? Ты расстроен.

— Да, детка. Просто устал. — Я вздыхаю. — Извини, не хотел рычать на тебя.

— Тяжелый день на работе? — сочувственно спрашивает она.

— Что-то вроде того. Я не хочу сейчас вдаваться в подробности.

— Хорошо, надеюсь, тебе полегчает, когда ты вернешься домой. Я приготовила твой любимый десерт.

— Ммм, что ты сделала?

Я навострил уши, а мой волк жалобно скулит. Тейлор знает, что я люблю. Не ожидал, что она будет готовить, моя девочка как раз заканчивает учебу в местном ветеринарном колледже, что отнимает много времени. Но ей нравится чувствовать себя частью семьи и готовить все мои любимые блюда. Кто я такой, чтобы жаловаться?

— Да, я… я приготовила. — От незначительной заминки в её голосе я замолкаю.

— Так что же у нас на ужин? — спрашиваю я.

Десерт — это хорошо, но я чертовски голоден.

— Не ужин, — тихо смеется она. — Просто десерт. Поторопись и возвращайся домой.

Ей не пришлось повторять дважды. Я вжимаю педаль газа в пол до упора и, прежде чем осознаю, уже въезжаю на подъездную дорожку у нашего дома. Ожидал, что Тейлор выбежит мне навстречу. Ещё месяц назад она не могла выходить на дневной свет — вампиры сгорают под прямыми солнечными лучами. Но та же магия, что позволяет ей питаться обычной едой вместо крови, позволяет ходить днем. Я же просто тащусь от того, как она бежит мне навстречу, жаждущая объятий и поцелуев, желая рассказать мне, как провела день.

Как ни странно, но её нет на пороге дома. Я хмурюсь, выключаю двигатель пикапа и выхожу. Где она может быть? И что она имела в виду, говоря, что ужина нет, просто десерт?

Я направляюсь в дом, на крыльце останавливаюсь, чтобы почистить ботинки, прежде чем войти в дверь.

— Тейлор? Детка?

— Я здесь, — отвечает она.

Иду на её голос, доносящийся из столовой. Только недавно закончив ремонт в этой комнате, мы вместе выбрали большой овальный дубовый обеденный стол. К моему удивлению, Тейлор сидит прямо посредине стола. Сюрприз номер два — это то, во что она одета.

Сдерживаю голодное рычание, увидев на ней белую невинную кружевную сорочку, которая едва прикрывает верхнюю часть бедер. Черт, она выглядит потрясающе. Её обнаженная полная грудь виднеется под тонким белым кружевом, тугие бусинки сосков выпирают из-под прозрачной ткани двумя розовыми вершинками. Её длинные стройные, почти от подбородка ноги скромно сомкнуты и не дают мне рассмотреть её трусики.

— Боже, детка…

Я замираю словно вкопанный, просто наслаждаясь ею. Член затвердел под джинсами, желая вырваться на свободу. Черт, она выглядит такой чертовски великолепной. Я до сих пор не могу поверить, что она моя, и от того как она сидит на нашем обеденном столе, одетая в эту невесомую тряпочку, желаю востребовать её снова и снова.

— Эй. — В голубых глазах Тейлор танцуют озорные огоньки.

— Так что у нас на десерт? — спрашиваю я, надеясь, что она, конечно, ответит «я».

Вместо этого она лишь улыбается и склоняет голову на бок, перекидывая длинные каштановые волосы через плечо.

— Вишневый пирог. Как я уже говорила — твой любимый.

Она слегка разворачивается, и я вижу стоявшую рядом с ней чашу с ярко-красным джемом для пирога. Неудивительно, что раньше её не заметил, так как не мог оторвать взгляда от великолепного тела своей девочки.

Я делаю шаг ей навстречу.

— Это мило, детка, но я думал, у нас на ужин вишневый пирог. А пока вижу лишь начинку.

— Ох… — Тейлор слегка надувает губки. — У меня закончилась мука, и я не смогла сделать корж. Но подумала, что возможно… мы сможем импровизировать.

— Импровизировать как? — спрашиваю я, нависнув над ней, сидящей посередине стола. Я слышу в своем голосе нотки голодного рычания, но на этот раз и не пытаюсь его скрыть. Я чертовски проголодался и хочу вовсе не еду.

— Вот так… — Голос Тейлор прерывается, её щеки покрываются румянцем — верный знак, что она смущена. И одновременно возбуждена.

Она выпрямляется, выставив вперед грудь. Одной рукой тянется к кружевному бантику, который удерживает сорочку. Другой рукой — к джему. Устроив шоу, она медленно развязывает бантик, позволяя кружевной сорочке распахнуться. Я вздыхаю, когда её пышная грудь оказывается полностью обнажена. Бусинки её тугих сосков явно жаждут внимания.

— Боже, детка, я обожаю твои груди.

Тейлор краснеет от наслаждения. Обычно она так не рискует, но мне нравятся её поддразнивания. Чертовски нравится, что она становится настолько уязвимой рядом со мной. Нравится, что она настолько доверяет мне, дразнит, понимая, что я никогда её не обижу.

— Ты полюбишь их ещё сильнее, — обещает она мне. И окунув палец в начинку, проводит вишнево-красную полоску вокруг розовой вершинки соска. — О-о-о, — вздыхает она, и я вижу, как сосок затвердел ещё сильнее. — Холодно!

— Тогда позволь мне согреть тебя, детка.

Подтягиваю её к краю стола, чтобы втянуть ртом тугую вершинку. Слизываю сладкий джем с её соска, сильно втягивая ртом как можно больше пышной плоти. Тейлор стонет и выгибается мне навстречу, я чувствую её дурманящий аромат. Теплый, ошеломительно женственный аромат, от которого я сильнее возбуждаюсь. Боже, обожаю, когда она так мне отдается, когда предлагает себя без страха и оглядки.

Но прежде чем она совсем перестанет себя контролировать, я медленно выпускаю изо рта её твердый сосок.

— Что?.. — Тейлор смотрит на меня сверкающим от похоти взглядом.

— Вишневый джем, — говорю я, указывая на её грудь. — Попробую ещё чуть-чуть — это же мой десерт.

— Так и есть. — Она смазывает другой сосок сладким красным джемом, и я вылизываю его до чиста, кружа языком вокруг нежного бутончика, пока она со стоном не выгибается мне навстречу, предлагая мне себя, умоляя о большем.

И я рад дать ей больше, желая полакомиться не только её грудью.

— Давай, детка, — рычу я, опустив руки на её сжатые колени. — Мне нужно больше.

— Ещё больше десерта?