Бернард Корнуэлл - Экскалибур

Я подвел его к скамье перед домом и велел присесть.

– Добро пожаловать в Дун-Карик, Эйнион ап Кулух, – официально поприветствовал его я, – а теперь расскажи все с самого начала.

– Саксы атаковали Дунум, господин, – выдохнул он.

Итак, Гвиневера была права: саксы атаковали с юга. Они пришли из земли Кердика, что за Вентой, и уже далеко углубились в Думнонию. Дунум, наша крепость близ побережья, пала вчера на рассвете. Кулух, чем пожертвовать сотней воинов, предпочел оставить форт – и теперь отступал перед вражеским натиском. Юный Эйнион – коренастый, весь в отца, – горестно поглядел на меня снизу вверх:

– Их слишком много, господин.

Саксы одурачили нас по всем статьям. Сперва заставили нас поверить, что с юга нападения не предвидится, а потом атаковали нас в ночь празднества, зная: мы примем далекие сигнальные огни за костры Белтейна; и теперь вот они обрушились на наш южный фланг. Элла, надо думать, надвигался по реке Темзе, а войска Кердика предавали огню и мечу побережье. Эйнион не был уверен, сам ли Кердик возглавляет южную атаку, ибо стяга саксонского короля – красного волчьего черепа с болтающейся под ним человечьей кожей – он не видел, зато видел знамя Ланселота: орлана с рыбой в когтях. Кулух полагал, что Ланселот ведет своих собственных сподвижников и в придачу к ним две-три сотни саксов.

– Где они были, когда ты уезжал? – спросил я у Эйниона.

– Все еще южнее Сорвиодунума, господин.

– А твой отец?

– В городе, господин, да только застрять в его стенах, как в ловушке, он не захочет.

Значит, Кулух сдаст крепость Сорвиодунум, лишь бы не оказаться в кольце осады.

– Он хочет, чтобы я присоединился к нему? – осведомился я.

Эйнион покачал головой:

– Он послал известие в Дурноварию, господин, веля всем, кто там есть, идти на север. Он полагает, тебе следует обеспечить беженцам охрану и доставить их в Кориниум.

– А кто сейчас в Дурноварии?

– Принцесса Арганте, господин.

Я тихо чертыхнулся. Новообретенную Артурову жену просто так на произвол судьбы не бросишь, и теперь я понял, что у Кулуха на уме. Он знал, что Ланселота не остановишь, и хотел, чтобы я спас все, что только осталось ценного в самом сердце Думнонии, и отступал на север, к Кориниуму, в то время как сам Кулух попытается задержать врага. В результате этой отчаянной, наспех придуманной стратегии мы без боя сдавали бóльшую часть Думнонии саксам, зато у нас оставался шанс воссоединиться в Кориниуме и сразиться в великой Артуровой битве. Однако ж, выручая Арганте, я отказывался от планов Артура потрепать саксов в холмах к югу от Темзы. Жаль, конечно, ну да война редко идет сообразно плану.

– Артур знает? – спросил я Эйниона.

– К нему скачет мой брат, – заверил Эйнион, а это значило, что вести до Артура еще не дошли. Брат Эйниона доберется до Кориниума, где Артур провел Белтейн, от силы к вечеру. Между тем Кулух затерян где-то южнее великой равнины, в то время как армия Ланселота – где она? Элла, надо думать, по-прежнему идет маршем на запад, и Кердик, верно, при нем, а это значит, что Ланселот либо проследует дальше вдоль берега и захватит Дурноварию, либо свернет на север и двинется вслед за Кулухом к Кар-Кадарну и Дун-Карику. Но в любом случае, думал я, не пройдет и трех-четырех дней, как округу наводнят саксонские копейщики.

Я дал Эйниону свежего коня и отослал его на север, веля передать Артуру: я привезу Арганте в Кориниум, но неплохо было бы выслать всадников в Аква-Сулис нам навстречу, чтобы те побыстрее переправили ее к мужу. Затем я отправил Иссу и пятьдесят лучших моих воинов на юг, в Дурноварию. Я велел им идти быстро и налегке, взяв с собою только оружие, и предупредил Иссу, что он, возможно, повстречает Арганте и прочих беженцев из Дурноварии уже на северной дороге. Иссе полагалось сопроводить их всех в Дун-Карик.

– Если повезет, ты вернешься завтра к закату, – сказал я.

В свою очередь, и Кайнвин готовилась к отъезду. Не в первый раз приходилось ей бежать от войны, так что Кайнвин отлично знала: она и дочери смогут взять только то, что унесут на себе. Все прочее придется оставить. Так что двое копейщиков вырыли в склоне холма пещерку, там она схоронила наше золото и серебро, а после копейщики засыпали яму и прикрыли ее дерном. Точно так же и селяне прятали горшки для стряпни, лопаты, точильные камни, прялки, решета – словом, все слишком тяжелое, чтобы забрать с собой, и слишком ценное, чтобы потерять. Такого рода добро ныне закапывали в землю по всей Думнонии.

В Дун-Карике делать мне было нечего, кроме как дожидаться возвращения Иссы, так что я поскакал на юг, в Кар-Кадарн и Линдинис. В Кар-Кадарне мы держали небольшой гарнизон – не в силу военных нужд, но лишь потому, что холм был королевской резиденцией и его полагалось охранять. Этот гарнизон насчитывал десятка два стариков, по большей части калек, и из двадцати лишь пятеро или шестеро и впрямь пригодились бы в щитовом строю, но я им всем приказал отправляться на север, в Дун-Карик, а затем повернул кобылу на запад, к Линдинису.

Мордред уже почуял дурные вести. Слухи в провинции распространяются с немыслимой быстротой, и хотя никаких гонцов во дворец не приезжало, он сразу же догадался, зачем я явился. Я поклонился и учтиво попросил его быть готовым покинуть дворец через час.

– О, никак невозможно! – возразил он. Круглая физиономия просто-таки лучилась восторгом: ведь Думнонии угрожал хаос, а Мордред всегда радовался бедам.

– Невозможно, о король? – переспросил я.

Он обвел рукой тронный зал, загроможденный римской мебелью, – местами изрядно обшарпанная, с осыпавшейся инкрустацией, она и по сей день не утратила былой красоты и великолепия.

– Мне нужно собраться, повидать кой-кого, – пояснил он. – Как насчет завтра?

– Ты выедешь в Кориниум через час, о король, – резко бросил я.

Необходимо было убрать Мордреда с пути саксов, вот почему я и прискакал сюда, а не поспешил на юг навстречу Арганте. Если бы Мордред остался, Элла с Кердиком непременно использовали бы его в своих целях, и Мордред это знал. Он уже готов был заспорить – но отчего-то передумал, приказал мне выйти и крикнул рабу нести доспехи. Я отыскал Ланваля, старого копейщика, поставленного Артуром во главе королевской стражи.

– Забирай из конюшен всех лошадей, что есть, – велел я Ланвалю, – и вези ублюдка в Кориниум. Сдашь его Артуру с рук на руки.

Мордред выехал через час – в полном вооружении, под развевающимся знаменем. Я уже готов был приказать ему свернуть стяг, ибо при виде дракона по селам поползут новые слухи, однако решил, что поднять тревогу и впрямь стоит: людям нужно время, чтобы собраться и попрятать все ценное. Я проводил взглядом королевский отряд – кони процокали за ворота и повернули на север, – а затем вернулся во дворец, где управляющий, хромой копейщик именем Дирриг, орал на рабов, чтобы те тащили поскорее дворцовые сокровища. Подсвечники, горшки и котлы относили в сад за домом и складывали в пересохший колодец; постели, покрывала, столовое белье, одежду грузили на телеги, чтобы увезти и спрятать в лесочке неподалеку.