Карина KA - Адреналин. Флирт. Ветер

— Ты слишком стар, чтобы находиться на детской площадке, — подала голос Милена. Сейчас, когда рядом сидел шаман, скрип качелей стал её раздражать. Ей хотелось побыть одной — наедине со своими мыслями.

— А ты слишком невоспитанна, чтобы сойти за леди, — съязвил он. Сова, сидящая на ветвях каштана, ухнула. Милена кинула взгляд на Эйдана — неизменного спутника мужчины. Ей кажется или птица действительно смотрит на них с недоумением? Она встряхнула головой и отвела взгляд. — Не обращай внимания на моего друга Эйдана. Полагаю, у него моральная травма. Он ещё никогда не видел, чтобы я терял самоконтроль. С тобой же я из изысканного джентльмена превращаюсь в грубого простолюдина. В своё оправдание могу лишь сказать, что ты это заслужила! — с каждым словом Варраван всё больше распалялся. Он потёр переносицу, стараясь взять себя в руки. — Как ты могла нарушить границу и отправиться к племени снежных людей? Без моего разрешения?! Ведь я главный шаман в долине Сорго! Не многие члены Ордена Посвящения знают об их существовании! А те, кто знают, не осмеливаются нарушать покой племени! Что уже говорить о людях, которые вообще считают всё глупой легендой? Племя ненавидит чужаков — меня вообще удивляет, что ты ещё жива! А не вращаешься с яблоком во рту на вертеле! Если тебе так хочется приключений, сунь два мокрых пальца в розетку и, наконец, успокойся! — он с улыбкой откинул голову назад. Судя по всему, Варраван уже давно хотел высказать эту тираду. И сейчас, сделав это, ему заметно полегчало. Но если он пытался воззвать к совести Милены, то тщетно. Она смерила шамана нетерпеливым взглядом, точно мать, ожидавшая окончания истеричного припадка своего чада.

— Ты правда считаешь себя изысканным джентльменом? — выдала, наконец, Милена. Альбинос издал звук, подозрительно похожий на хмыканье. На её лице медленно расползлась улыбка. Если бы ей пять минут назад сказали, что её настроение исправит Варраван, она бы с размаху стукнула этого безумца по голове.

— Знаешь, а ты можешь быть душечкой! — воскликнула она. Шаман откинул с лица длинную прядь, которая отливала мерцающим серебром в свете луны. Его точёный профиль с изящными чертами лица казался почти неземным. И лишь вредный характер Варравана выдавал в нём человека.

— Что тебя тревожит, наследница? — спросил он, снова превращаясь в статую и обрывая ту хрупкую ниточку, что на миг их связала.

— Как обычно. Вопросы, — отрезала Милена. С одной стороны ей не хотелось открывать душу шаману. Но с другой — возможно, он сможет ей помочь.

— Ты знаешь Виржинию Шейп? — решилась она. Шаман ответил скупым кивком. Робкая надежда расправила в Милене крылышки. — Почему она ненавидит Агнессу? И говорит о ней с такой ненавистью? Они были знакомы? Откуда она знает, что бабушку убили? — наступила тишина. Судя по борьбе на лице Варравана, ему было что-то известно, и он размышлял, можно ли об этом говорить. Это разозлило Милену. — Вот, что ещё меня интересует: сколько же тебе лет? И откуда ты пришел в долину Сорго? Где взял такую силу, что перед тобой трепещут другие шаманы? Но и на это ты не ответишь. Тогда какой смыл спрашивать?! — Милена вскочила с качелей, собираясь уйти. Внезапно в одном из окон зажёгся свет. Уголки её губ опустились ещё больше — она знала, кто живет на этом этаже. Бывший моряк Поунстер — любитель в полнолуние прогуляться в волчьем обличье. Конечно, у Милены было несколько причин недолюбливать старика. Во-первых, он выгуливал свою болонку на чужих газонах. А, во-вторых, пытался отгрызть ей конечность. Но поскольку в тот момент он не очень-то себя контролировал, Милена решила позабыть о былых обидах.

— У оборотня хороший слух. Не удивлюсь, если он слышал весь наш разговор. Не доверяй старому волку — мы ещё не знаем, на чьей он стороне, — предупредил Варраван, переходя на шепот.

— Почему ты это делаешь? Терпишь мои язвительные комментарии, злишься, уходишь, но всегда возвращаешься? Предупреждаешь? Присматриваешь? Заботишься? — устало поинтересовалась Милена. Сонливость накатила подобно волне, в которой хочется раствориться.

— Однажды я уже не уберёг любопытного ребенка. Не хочу потерять и второго, — в голосе шамана разливалась такая теплота, что Милена сначала не поняла, о ком идёт речь. Любопытный ребенок? Она недолго знала Агнессу Каролл. Но прокручивая в голове те минуты, что ей довелось разделить с бабушкой, она всегда вспоминала их с усмешкой. Старуха на самом деле смотрела на мир широко распахнутыми глазами. Возможно, это её и погубило — поглядывая по сторонам, она забывала следить за собой. От мыслей Милену оторвало уханье Эйдана. Сова вдруг встрепенулась и перелетела на другую ветку. Реакция Варравана оказалась молниеносной. Вскочив на ноги, он схватил Милену за руку и метнулся к каштану. Ствол дерева был таким мощным, что они с легкостью спрятались. Теперь их не было видно со стороны дороги.

— Будь моими глазами, — приказал мужчина. Сначала Милена не поняла, кому адресована фраза, но сова взмахнула крыльями, рассеивая сомнения. Шаман кивнул. Милене захотелось рассмеяться. Почему, когда старики разговаривают в парке с голубями, их называют сумасшедшими? Зато Варравана, который жестами общается с совой, все считают особенным?

Руки альбиноса легли Милене на плечи, притягивая ближе. Он наклонился, чтобы их глаза оказались на одном уровне, а лбы прижались друг к другу. При прикосновении к коже Варравана Милену слегка ударило током. Ей было знакомо это ощущение. То же самое она чувствовала, когда оказывалась слишком близко к Уильяму. Это был признак силы. Огромной силы, которая струйками фейр пружинила в воздухе.

— Не прерывай зрительный контакт, если хочешь видеть глазами Эйдана, — пояснил Варраван. Милена повела плечом, показывая, что поняла. Рядом послышался стук колес, словно к ним ехала повозка или карета. Эйдан перелетел на самую верхнюю ветку каштана, чтобы остаться незамеченным. Милена ахнула от восхищения. Зрение у птиц заметно отличалось от человеческого, позволяя разглядеть малейшие детали — будь то трещины на коре или взмах крыльев насекомого.

Но внимание Милены привлекло другое. На дорогу въехала карета. Она не знала, чему больше изумляться — такому виду транспорта посреди их провинциального городка или запряженным Ищейкам. Кто мог додуматься использовать этих тварей, которые питались страхом, вместо лошадей? Милена знала только одного человека, который мог подчеркнуть свою власть таким изощрённым способом. Уильям Лайрон. Интуиция не обманула. Карета остановилась. Ищейки недовольно заскулили, желая поскорее добраться до новой жертвы. Кучер — незнакомец в балахоне, прикрикнул на них, и монстры успокоились. Но Милена знала, что их послушание продлится недолго. Она видела лихорадочный блеск слепых глаз и истошно бьющуюся жилку на шее. Слышала пыхтение, в котором чувствовалась жажда… И только одна вещь могла её утолить — охота. Ищейки всегда вызывали в ней смешанные чувства: ненависть, страх, презрение и жалость. Под серой шершавой кожей просвечивали рёбра и кости. Тощие лапы венчались острыми когтями, а на голове красовались громадные рога. Невероятно гадкое, похожее на истощённую псину с непропорционально большой мордой, чудище не имело шанса на нормальную жизнь. Искать, находить и убивать — вот его призвание.