Карина KA - Адреналин. Флирт. Ветер

Милена выдохнула. Во всяком случае, здание не обвалилось!

Но в эту секунду раздался подозрительный звук, похожий на грохот. Она испуганно осмотрелась, но Лиза хлопнула её по плечу, привлекая внимание.

— Не бойся, Ми! Это всего лишь мой живот требует добычи! — пояснила она.

— И вообще, пошли отсюда. Чует моё сердце, что экскурсия уже закончилась! — толстушка бросила взгляд на плачущего гида и, пожав плечами, удалилась.

«Дорогая Милена, насколько тебе известно, стигами лишь рождаются. Ведьмой можно стать в любом возрасте, а колдуном — только родиться. Поэтому мы всегда держимся вместе. Создаём специальные кланы, в которых защищаем друг друга. Каждый год я организую бал в Вене. В музее Бельведера. Это уже многовековая традиция, которую мне бы не хотелось нарушать из-за нашей глупой ссоры. На этот бал слетятся все колдуны мира, и я не хочу, чтобы моя внучка стала исключением. Поэтому я предлагаю забыть о наших временных разногласиях и приглашаю тебя 5 августа в 23:00 на бал. Но заранее предупреждаю: на бале могут присутствовать лишь стиги. Так и передай Аш Вильтон.

P.S: Все гости обязаны надеть маски. Да здравствует Орден Посвящения! С любовью, твой дед Уильям»

Милена повертела в руках письмо и перечитала его ещё раз. Может, она чего-то не поняла? Или перепутала конверт? Нет, это было то самое письмо, которое ей передал в музее некромант! Так неужели Уильям действительно пригласил её на бал в Вену?

Милена с недоумением покосилась на Кристиана, который вальяжно развалился на её кровати. Она решилась прочитать это письмо только сейчас. Как раз перед свиданием с Воганом. Милена несколько раз вздохнула и выдохнула, стараясь успокоиться. Она взглянула в зеркало и выдавила вялую улыбку. Воздушное сиреневое платье мягко облегало грудь и плечи, а у ног струилось блестящим фонтаном. Волосами Милена, к счастью, пошла в мать. Её пряди были красивого тёмно-бронзового оттенка, а не цвета бешеного апельсина, как у отца. В отличие от Лизы Сквойн, она не сильно любила мудрить над своей внешностью. Поэтому Милена оставила волосы распущенными. Впрочем, как обычно. И теперь пряди вспыхивали в свете ламп медными искрами. Янтарные глаза она слегка подвела карандашом. А унаследованные от Лоры, маленькие изящные губы — украсила прозрачным блеском. Она опустила взгляд на ноги: балетки при такой погоде были в самый раз. Этим вечером Милене захотелось принарядиться, чтоб хотя бы на время расслабиться. Забыть об артефактах, чокнутом дедушке и всех загадках, которые ей предстояло раскрыть.

— Ну, что? Ты готова спуститься к родителям? — лениво поинтересовался Кристиан. Милена пробежалась по нему взглядом, проверяя внешний вид. На Вогане была строгая белая сорочка с подкатанными рукавами. Её верхние пуговицы были расстегнуты, оставляя ключицы и татуировку открытыми. На шее небрежно повязан узкий красный галстук. Ноги облегали чёрные джинсы, которые подчёркивали твёрдые, гладко очерченные мускулы. «Наряд» завершали лаковые кеды. Как ни странно, они весьма сочетались с остальными вещами. У Кристиана был свой особый стиль, который заключал в себе классику и элегантную развязность одновременно.

Кристиан рывком вскочил с кровати и направился к Милене.

— Ну и как я тебе? Прошёл проверку? — светлая бровь высокомерно взвилась вверх. Она кивнула и повернула его ладонь, изучая полоску шрама на запястье. Этот след ему оставил ведьмак с пустыря… Воган тогда чудом уцелел, и Милена поклялась, что Ворон за это поплатится. Она сдвинула серебряную цепочку на его руке, чтобы спрятать шрам.

— Если поцелуешь меня, то пройдёшь проверку! — отозвалась Милена и подставила лицо для поцелуя. Но заслужила лишь насмешливый взгляд.

— А вот это, милочка, называется шантаж! Знаешь, кто ты? Жалкая вымогательница! — Кристиан стал задумчиво постукивать себя пальцем по ямочке на подбородке. По кривой ухмылке Милена поняла, что он просто-напросто издевается. Наконец, Воган решил что-то, и наклонился к ней. Она блаженно прикрыла веки, но ощутила лишь сухой поцелуй в висок.

— Я прошёл испытание, о моя повелительница? Скажи, что ещё я должен сделать, чтобы заслужить твоё благоволение? — Кристиан игриво подмигнул, что придало этим невинным словам двусмысленный оттенок.

— Я бы сказала, но боюсь, твоя детская психика этого не выдержит! И вообще, Крис, так целуют либо покойников, либо любимую бабушку, которая положила тебе на тарелку очередную порцию брокколи! — проворчала Милена и показала ему язык. Но тут же пожалела об этом, так как Воган откинул голову назад и расхохотался. Такой поступок скорее напоминал поведение обиженного карапуза, а не шестнадцатилетнего подростка.

— Прекрати смеяться, а то случайно задохнёшься и умрёшь! А я так и не познакомлю тебя с родителями! — запричитала Милена, когда Кристаин сглотнул, пытаясь побороть смех. — Иди за мной, жалкий раб! Твоя повелительница проголодалась! — она с вызовом дёрнула его за галстук и развернулась, продолжая сжимать в руках ткань. Когда блондин не подался вперёд, как она планировала, Милена потянула галстук сильнее. Так они и спустились по лестнице на первый этаж. Но Милена не успела дойти до гостиной. Кристиан вывернулся и резко придавил её к стене.

— Прекрати водить меня на чёртовом галстуке! Я не хочу, чтобы твои родители видели, какого жестокого монстра воспитали! И как ты обращаешься со своим парнем! А ты тянешь меня, как непослушную собачку, которая задирает лапку на все деревья подряд! — прорычал Воган. Он порывисто поцеловал Милену в губы и вдохнул ей в рот глоток своего дыхания, от которого ей стало свежо, как от мятного холодка. Прежде чем оторваться, он чуть прикусил ей верхнюю губу и отстранился.

— Я не давала тебе такой команды, раб! — шутливо воскликнула Милена. Но увидела потемневшее лицо Кристиана и спохватилась. С ведьмаком можно было играть лишь по его правилам или не играть вообще. — Это шутка! Шутка! Ты вовсе не жалкий раб… То есть, не раб вообще! — испуганно пропищала она. Воган впился ей в рот жёстким поцелуем, буквально сминая губы. Но затем успокоился и ослабил хватку.

Милена с трудом перевела дыхание. Наконец, они оторвались друг от друга. Кристиан переплел её пальцы со своими и решительно вошел в гостиную. Милена нацепила на лицо дежурную улыбку и обвела взглядом собравшихся. Лора и Вэнс сидели на диване. Одной рукой мужчина обнимал жену за плечи, а другой рассеяно трепал бородку. При этом у него был такой озадаченный вид, словно он решал мировую проблему. Лору же назвать спокойной было сложно. Скорее, она была похожа на мину замедленного действия… Об этом твердили закушенные губы и сощуренные глаза. Милена хорошо знала это выражение. Оно появлялось лишь в двух случаях. Первый такой наступал, когда кто-то нарушал закон Трёх Слов, которые нельзя упоминать при матери. Это «мышь», «ведьма» и «жёлудь». Слово «мышь» было запрещено произносить, потому что Лора с детства панически боялась этих грызунов. Слово «ведьма» она возненавидела с тех пор, как Милена ею стала. А слово «жёлудь»… Что ж, никто в их семье не знал, почему его нельзя говорить. Но это было строжайшим запретом.