Елена Звездная - Восход черной звезды

- Полегчало?

И я ответить ничего не успела, как он вопросительно добавил:

- Или может все же стоит казнить повара?

Резко прекратив откашливаться, я выдохнула:

- Вы — чудовище!

- Ты изумительна, — улыбнулся кесарь, возвращаясь на свое место.

Неожиданно раздался стук в двери.

Я, заметившая, что никаких привлекающих внимание звуков тут принято не было, удивленно обернулась, посмотрела на дверь, потом вопросительно на императора. Кесарю, благодаря его положению, даже оборачиваться не пришлось, и он лишь молча изучал дверь взглядом. Затем встал. Гордой полной грации склонного к массовым убийствам хищника прошел к двери, распахнул, придерживая створку так, чтобы стоящий за ней никоим образом не мог лицезреть меня и молча воззрился на посетителя.

- Покорно прошу простить мое вторжение, пресветлый император, — раздался голос Эдогара, — но я предположил, что пресветлая императрица пожелает дать ответ тот час же.

О да, я желала! Я даже подскочила с места, с трудом сдержавшись от того, чтобы не подбежать к Эдогару и не забрать послания лично, но поостереглась реакции кесаря.

Властитель Эррадараса взял свиток сам, молча развернул, прочел и произнес:

- Можешь подойти, нежная моя.

После чего закрыл дверь перед носом главы моей канцелярии. Но это были мелочи.

Стремительно подбежав, я схватила свиток, развернула и прочла:

"Я ваш". И подпись: "Адрас, принц Мрака".

- А вот и первая ласточка, — торжествующе воскликнула я.

В этот момент в дверь постучали снова. Император приоткрыл ее, опять же скрывая меня от взора посетителя, и взял второй свиток. Развернул, прочел, протянул мне.

В свитке значилось: "Прекраснейшая пресветлая императрица, готов обсудить условия. Акъяр".

- А вот ласточка номер два склонна к изменам, — основываясь на собственном опыте, заметила я.

И тут же поинтересовалась:

- Где я могу взять писчие принадлежности?

Кесарь молча открыл портал, куда прошел сам, все в том же полуодетом виде скрылся в нем, вернулся с пером и бумагами. Молча протянул мне.

А затем величественно удалился завершать ужин, в то время как я, используя столик выделенный для посуды на время скандала, торопливо писала ответ Адрасу. Нет, ставку я определенно делала на Акьяра, но боюсь без Адраса мне с принцем Ночного страха ничего не светило. Написав, что готова к встрече, запечатала послание и обернулась к кесарю. Он не отреагировал даже жестом, но дверь открылась и вошла одна из рабынь с маленьким подносом для корреспонденции в руках. Я положила свиток на него, рабыня поклонилась и вышла.

А я и масса вопросов остались.

- И какие же у тебя вопросы? — поинтересовался кесарь.

- Завтра, — устало ответила я, — все завтра.

Просто сил больше не осталось. Вообще. Ни капли. Хотелось рухнуть и где-нибудь и желательно в доспехах… с забралом. Или двумя забралами… а лучше тремя…

- Мне следует еще раз напомнить, что тебя ожидает в случае возвращения магии? — отстраненно поинтересовался кесарь.

Что я могла сказать на это?

Для разнообразия, позволила себе мудрое высказывание:

- Боль — естественная часть жизни. Тот, кто бежит от нее — слаб, преодолевающий — обретает силу. Вам ли не знать об этом?

Властитель Эррадараса ничего не ответил.

Я же посмотрела на постель, на кесаря, встала и решительно пошла надевать несколько платьев, а заодно и попробовать поискать доспехи.

До двери не дошла… кажется…

Утро началось с настойчивого ощущения, что я теряю время.

Еще до конца не разобравшись с пробудившей тревогой, я села на постели, открыла глаза и… сильно удивилась. Да я думаю, каждый удивился бы, проснувшись в лесу! Ярком, светлом, явно безопасном, но лесу! В этот момент из-за деревьев вышла косуля. Посмотрев на меня большими печальными глазами, она повернулась и, помахивая смешным белесым хвостиком, ушла куда-то. Я осталась сидеть, недоуменно оглядываясь. Летали крупные яркие бабочки, пели птицы, шумела листва деревьев и колыхались травы…

Мое недоумение продолжало расти в геометрической прогрессии.

А затем исчезло, развеянное словно песок порывом сильного ветра!

Потому что из-за деревьев вдруг вышел шенге. Мой самый родной и любимый шенге! Он шел, а рядом с ним легкой пружинящей поступью шел Рарге… Рарге?! Я всмотрелась во второго орка и вдруг поняла, нет, это не мой любимый нянь, это Рурх, его сын! Малыш Рурх, который вырос! Уже вырос! Но как? Как же так? Как же так быстро! И сколько прошло времени в моем родном мире?!

Ошеломленная осознанием того, сколько времени миновало в Рассветном мире, я оторопела, а когда смогла дышать, шенге уже уходил. Он уходил, не заметив меня. Он… И подавшись вперед, я попыталась закричать, позвать, остановить! Я…

Открыла глаза и проснулась.

Приподнявшись на локтях, огляделась.

Леса не было. Не было шенге… Не было ничего, кроме залитого светом пространства апартаментов кесаря, стоящего в отдалении и накрытого к завтраку столика, и склонившихся в ожидании моего пробуждения рабынь.

С хриплым стоном рухнув обратно на подушки, я несколько секунд безучастно смотрела в белоснежный украшенный росписью из рун потолок, сдерживая слезы, затем хриплым ото сна голосом скомандовала:

— Ледяную ванну, платье.

Хотелось бы добавить вина. Очень хотелось бы. Но сегодня у меня не было времени на приступы жалости к себе.

Позавтракала я стоя стаканом холодной воды. При мысли о еде тошнило. При осознании, что кесарь ночью лишил сознания даже не щелчком пальцев, а чуть ли не силой мысли — накатывало ощущение обреченности. Абсолютной и полной обреченности на долгое, сложное и трудное противостояние. И бороться мне предстояло за многое.

В императорскую… в смысле в МОЮ канцелярию меня сопроводил охранник, следуя моему приказу. Это конечно было очень мило с их стороны прошлым утром указывать мне направление движения, но я пресветлая императрица, мне не указывают, меня сопровождают!

В канцелярию ворвалась злая как сотни тысяч голодных серых гоблинов, искренне надеясь, что мне будет на ком сорвать злость. И судьба оказалась крайне милостива ко мне — стоило войти, как Эдогар, после приличествующего приветствия, с поклоном передал свиток, усыпанный золотой пылью.

Молча приблизилась к главе канцелярии, молча взяла свиток, молча развернула и с улыбкой прочитала:

"О, прекраснейшая, озаренная светом, овеянная лучами светила, сияющая истинным светом" и прочая, прочая, прочая… На три страницы эпитетов расписал. Я даже зауважала бы, если бы не одно но — не особо уважаю трупы, а Элатен Ларвейн, владелец Лунного дворца им, несомненно, уже являлся. В смысле я как бы не особо прощаю попытки убийства меня любимой, кесарь тем более, да и на роль жертвы мужик подходил идеально. Просмотрев все три страницы эпитетов, добралась до самого главного — строчки из нескольких слов, в которых описывалось, что вышеозначенный пресветлый приглашает меня в свой дворец, дабы осыпать всеми дарами Эррадараса и загладить собственную вину.