Анна Одувалова - Академия отверженных. Избранница зимы [litres]

– А если это… как там его… Дух зимы…

– Не верь глупым сказкам, Диана, – довольно жестко ответил он. – Кто-то использует старую легенду, но зачем? Это вопрос, ответ на который я обязательно найду.

В синих глазах сверкнул лед. Мне даже самой стало холодно. Похоже, лорд Рэмол был изрядно зол.

– То есть вы считаете, что просто кто-то подгаживал мне? И убийство Бэтти…

– Кто стоит за убийством Бэтти, пока неизвестно. А вот то, что происходило позже… почти сто процентов чья-то дурацкая шутка. Надпись, может быть, и связана с убийством, но косвенно. Так что сегодня ночью можешь не волноваться. Если что, зови на помощь. Я, правда, не верю, что это говорю! – усмехнулся мужчина.

Я тоже в это не верила и предпочла никак не реагировать.

Мы немного опоздали на церемонию. На подходе к залу лорд Рэмол извинился и ускорил шаг – ему нужно было еще пробраться сквозь толпу к гробу, расположенному в центре на возвышении. Там стояли все преподаватели. Я же предпочла затеряться в толпе. Ближе к выходу. Подозревала, что лучше мне не показываться сейчас на глаза друзьям Бэтти. Не была уверена в том, что Эльвира сдержится и не закатит очередной скандал.

– Я искал тебя все утро.

Винтер возник за моей спиной совершенно неожиданно, и в его голосе звучала удивившая меня обида. Только еще обиженных воздыхателей не хватает ко всем проблемам, которые я успела здесь себе заиметь.

– Да? И зачем же? – Я не стала скрывать удивления и рассказывать, где была, тоже. Врать я не любила и еще меньше любила оправдываться.

Видимо, Винтер понял это, потому не стал расспрашивать более подробно.

– Хотел кое-что рассказать.

– Что именно? – едва слышно спросила в притихшей толпе.

Зазвучала траурная музыка. Где-то у сцены раздались рыдания, от которых сжалось сердце. И я поймала взглядом женщину неопределенного возраста в черном платке. Наверное, мать. Началась церемония прощания.

– Поговорим потом, – шепнул Винтер и подошел ближе, зачем-то сжав в своей руке мою ладонь. Я покосилась недоуменно, но отдергивать пальцы не стала. Ну, мало ли? Вдруг Винтер боится официальных мероприятий? Пусть подержится, что уж там. К тому же рука у него была теплой и сильной. Мне нравилось, как он сжимал мои хрупкие на вид пальцы.

Время текло медленно, и на душу словно упал камень. Тяжелая похоронная музыка, слезливые речи и холодок по коже. Воздух был пропитан ледяной магией. Я мерзла от ее наличия в воздухе и испытывала дискомфорт. Я знала, что происходит, – уходят остатки ледяной магии Бэтти. Сейчас все ледяные, словно стервятники, ловят крупицы и присваивают их себе, забирая остатки силы девушки. Странно. Обычно магию забирали родные и делили ее внутри семьи, но, может быть, в академии на этот счет имелись свои правила.

Картина была жуткой, и я порадовалась, что стою достаточно далеко от центра зала и вижу преимущественно спины студентов, а не горящие неестественным голубым огнем глаза ледяных магов. Только Винтер сильнее сжал мою руку, я чувствовала, как подрагивают и остывают его пальцы от переполнявшей парня энергии.

Мне было очень неуютно и совершенно не хотелось оставаться в этом зале дольше. Подозреваю, что так чувствовала себя не одна я. Ледяных тут было около четверти из собравшихся в зале, и все остальные испытывали дискомфорт, да и сами стихийники, наверное, тоже. Все же поглощать силу умершей – это как-то… не очень приятно.

В тот момент, когда чужой ледяной силы в зале не осталось, на сцену вышла мать Бэтти. Она начала говорить в микрофон, и ее голос звучал сильно и уверенно, а выражения лица я отсюда разглядеть не смогла. Если бы не наблюдала ее раньше, то подумала бы, что смерть дочери оставила женщину равнодушной.

– Разделить силу Бэтт с вами было нелегким решением, – начала она медленно, и от этих простых слов по спине снова пробежали мурашки. – Но мы понимали, что только так она останется в ваших сердцах и душах навсегда. Мы совсем скоро проводим ее в ледяное царство, а вы пока можете попрощаться – это последний шанс сказать ей то, что вы не успели сказать, пожелать то, что не пожелали при жизни, ну и… – Она замешкалась, и ее голос сорвался. – Попросить прощения за содеянное.

В толпе, особенно той ее части, которая стояла ближе к гробу, началось движение. Желающих сказать свое последнее слово убитой было немало. Интересно… убийца рискнет подойти или стоит где-то в тени и отстраненно смотрит на происходящее и рыдающую у гроба мать?

Я отобрала руку у Винтера и направилась к выходу. Бэтт, несмотря на искреннее сочувствие к убитой горем женщине, потерявшей дочь, осталась в моей памяти как избалованная скандалистка. Прощаться с ней я не хотела и вообще старалась улизнуть. Я выполнила свой долг и отстояла официальную часть, а сейчас просто хотела вернуться к себе в комнату и наконец-то надеть трусы, как бы цинично это ни звучало. Совсем не пафосное и не соответствующее моменту желание.

Но даже этому обыденному желанию не суждено было сбыться, Винтер снова увязался за мной. Я едва сдержалась от грубости.

– Так тебе интересно, что именно я нашел? – уточнил парень, не подозревая, что именно мне хочется ответить ему.

– Честно? – спросила я. – Сейчас я очень устала. Тягостное впечатление. Даже руки дрожат. Поэтому мне абсолютно все равно.

– Там было слишком много чужой магии. – Черноволосый понимающе кивнул. – Но ощущение пройдет. Скоро станет легче.

– Возможно. Но сейчас мне нужно отдохнуть.

– Встретимся за обедом?

Я, признаться, даже не поняла, сколько во фразе было от вопроса, а сколько от утверждения. Немного подумала, но потом поняла, что мне действительно стоит узнать, что он там раскопал, и кивнула, соглашаясь.

Эта история начала затягивать меня. Я бы с удовольствием осталась в стороне, но уже сейчас понимала – вряд ли получится, а если не получится, чем больше будет сведений, тем лучше. Пока мне крайне не нравилась Эльвира, я почти желала, чтобы недоброжелателем оказалась она. Но, кроме ее поцелуя с бывшим парнем Бэтти, у меня ничего не было, и я опять забыла сказать об этом лорду Рэмолу. Но идти и искать его сейчас не хотелось, и я решила оставить разговор до вечера. Успею еще. Вряд ли до этого момента что-то изменится.

Попрощавшись с Винтером, я наконец-то попала к себе и сразу же заперла дверь. В безопасности себя все равно после этого не чувствовала, но стало несколько легче. По случаю траура занятия сегодня отменили, поэтому я решила – форма необязательна. Блузку оставила ту, которая на мне была, а вот юбку сменила на узкие черные джинсы. Наконец-то накрасилась и привела в порядок волосы. Укладываться не хотелось, и я просто забрала их в высокий конский хвост. Так они по крайней мере не лезли в рот.