Галина Романова - Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки

Колокол. Теперь можно и расходиться. Бросаю последний взгляд на пустое возвышение и горящие по его краям плошки с воском и ароматические свечи. Некоторые уже успели догореть до половины, одна чадит и, кажется, вот-вот погаснет. Я подождал немного, но она продолжала гореть. И горела, наверное, еще какое-то время после того, как все покинули храм.

Начало светать. Над стеной монастыря вставала заря. Еще немного, и начнется новый день. Для таких, как я, это наилучшее время, чтобы успеть приготовиться к тому, что начнется сразу после завтрака – доделать то, что не успел вчера, лихорадочно настроиться на кучу важных и неважных дел.

Я вернулся к себе. Комната встретила меня тишиной и пустотой. Личных вещей тут мало – все они умещаются на полке, прибитой у стола и в сундучке под кроватью. Несколько книг и стопка пергаментных листов, чернильница, светильник, смена обуви, белья и гражданская одежда, кое-какие личные мелочи. Если бы не эти мелочи для уюта, чистота и отсутствие запоров, комната вполне могла бы сойти за тюремную камеру… или монашескую келью.

И оружие.

Пожалуй, только стандартный «городской» меч и пара ножей отличает меня от моих соседей. Это – да еще и несколько украшений, которые я то ли сломал, то ли потерял. Так я всегда отвечаю, если мне о них напоминают. Вопрошающие пожимают плечами и оставляют меня в покое. До следующего раза. Украшений немного – пара колец, простое и с печатью – и медальон с двумя портретами и несколькими волосками, вложенными между ними. Будете смеяться, но это не прядка шелковистых локонов моей возлюбленной, а серовато-бурая шерсть. И лица на портретах тоже необычны – мужчина лет сорока с породистым серьезным лицом и маленькая девочка, разряженная, как кукла.

Мой брат и моя дочь. Я не видел их два года.

На столе со вчерашнего вечера разложены толстые книги, открытые на нужных страницах и несколько листов пергамента. На окне, возле свечи, восседает крупный жилистый черный кот. Любой бы испугался, заметив этого зверя. Но да я не из пугливых.

– Явился? Ну, как оно… там?

Кот нервно дернул хвостом и хрипло мявкнул. Я осмотрел его ошейник. Ничего. Опять ничего. В честности Зверя можно не сомневаться – он-то доставил мое послание по назначению. Но вот ответ… Скорее всего, его просто не было.

Опять.

– Ты устал?

– М-муф, – вздохнул-фыркнул он.

– Отдохни.

Зверь принял приглашение. Одним махом перескочил на постель, потоптался на подушке и свернулся клубком, умиротворенно урча.

Я присел к столу. Рука сама потянулась к перу, но писать и читать не хотелось. Мне вообще ничего не хотелось. Я сидел, подперев щеку ладонью, слушал мурчание кота и лениво водил пером по пергаменту. Палка-палка-огуречик…Ручки-ножки-хвостик-рожки…За окном начинался новый день. Еще один день. Через полчаса – завтрак. Потом – занятия. Опять… Опять меня будут укорять за то, что я что-то сделал неправильно или не успел доделать накануне. Эх, почитать, что ли, от скуки? Все равно делать нечего!

Я опустил глаза на раскрытую книгу. Буквы складывались в слова, я даже вроде как шептал вслух, читая, но не запоминал прочитанного.

Шаги под дверью я услышал благодаря Зверю. Мурлыканье оборвалось, кот вскочил на подушке, выгнув спину, фыркнул и исчез. А я еле успел обернуться навстречу входящему.

Мой сосед, Жижко. Обитает через три комнаты от меня. Парень на пару лет постарше, но так и светится энтузиазмом.

– Брат! Ты не спишь?

– Нет.

– Чем это у тебя тут пахнет, брат? – он наморщил нос, принюхиваясь. Жижко у нас из знатного рода и привык к изысканным ароматам.

«Серой из Бездны», – хотел сказать я, но ответил:

– Не знаю.

– Как будто котом воняет.

– Где ты тут видишь кота? – я оглядел комнату. Спрятаться было решительно негде, но мой Зверь умеет просачиваться в такие щели, что остается только удивляться, как он вообще их находит. Правда, кто сказал, что у меня обычный кот? Нет, говорить он не умеет, на крыс и мышей охотится, как обычная кошка, гадит и метит углы исправно, но в остальном…

– Понятно, – Жижко переступил порог, но дверь держал распахнутой. – Меня за тобой послали.

– Откуда?

– Оттуда, – он мотнул головой. – Брат помощник настоятеля желает тебя видеть.

– Всего-то, – притворно вздохнул я. – И зачем? Надеюсь, не поговорить о моем отчислении?

– Смеешься? – скривился он. – Тебя – и отчислят? Да я сам несколько раз слышал…

– Жаль. Я так надеялся… Ничего, надежда умирает последней.

– Шутник. Собирайся. Там что-то срочное…

– Говорю же – отчислять меня собрались, – проворчал я, бросая, как попало, перышко и начиная приводить себя в порядок.

Сосед ждал на пороге, следя за мной. Собственно, собирать было нечего. Поправить пояс – и я готов. Смятую постель заправлять не стал, как и убирать книги. В комнате надо поддерживать порядок, но я нарочно бросал свои вещи, где попало, а уборку ограничивал тем, что заталкивал мусор под кровать. Мне не хотелось быть, как все.

– Я готов.

Жижко посторонился, пропуская меня в коридор. Дверь я запирать тоже не стал. Пока там Зверь, за мое добро можно не волноваться. Да и кроме оружия и пары упомянутых безделушек, я ничем в комнате не дорожил.

– Тебе хоть сказали, что случилось? – по дороге поинтересовался я. – Может, вчера письмо какое-нибудь пришло или…

Писем я ждал уже два года. Извел столько бумаги, что хватило бы всем моим соседям до конца обучения. Писал во все инстанции – и не получил ни одной строчки в ответ.

– Не знаю я ни про какое письмо, – ответил сосед. – Но кое-что все-таки случилось. Я слышал, как о чем-то помощник настоятеля разговаривал с привратником.

С одной стороны, это еще ни о чем не говорило, но в нашем замкнутом однообразном мирке любая новость приобретала значение события мирового масштаба.

Мы прошли по дорожке мимо жилого корпуса и, обогнув палаты отца-настоятеля, вышли в проход между библиотекой и кухнями. Учебный корпус примыкал к зданию библиотеки с другой стороны, а за кухней находились лазарет, огороды и прочие службы. Сама кухня граничила с трапезной, и я невольно сглотнул – с той стороны запахи доносились умопомрачительные. Кажется, обещали рыбный день – в воздухе явственно пахло ухой и жареной рыбой. Еще немного – и прозвучит колокол, созывающий на трапезу.

– Ой, как есть охота…

– Не сюда, – Жижко прибавил шагу. – Помощник отца-настоятеля велел сразу доставить тебя к нему.

– Издеваетесь, – проворчал я. Не то, чтобы я был таким уж любителем поесть, но перед этими ароматами не устоит и святой. Кроме того, так велик был соблазн заставить себя ждать!

Мы свернули к лазарету, и внезапно стало интересно. В голове выстроилась логическая цепочка: привратник – помощник отца-настоятеля – брат-лекарь. Скорее всего, к нам кто-то приехал с важной вестью, но в таком плачевном состоянии, что был помещен сразу в лазарет. И, поскольку меня велели срочно доставить пред ясные очи помощника этого самого отца-настоятеля, важные вести явно касались вашего покорного слуги. Ох, недоброе у меня предчувствие…