Галина Романова - Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки

Селищане заволновались. Можно было догадаться про пожар, но как догадаешься, сколько народа и кто именно погибли в огне?

Монах только поклонился, явно пораженный разговором.

– Покажи, где его могила, – потребовала женщина.

«Смертник» и его помощники засуетились, как будто к ним приехал грозный сборщик налогов, которого теперь надо срочно умилостивить. Помощники бегом бросились через кладбище, смахивая снег со всех деревянных кровель «домовин» снег и высматривая только им известную примету.

– Мы отпели его честь по чести, – с опаской промолвил монах. – Конечно, мы не знали, в какой вере он воспитывался и вырос, но, насколько знаю, над нашей верой он не насмехался, из чего я могу заключить…

Мара раздраженно дернула плечом, и он умолк.

– Этот малыш… он…

– Молчи, – бросила женщина сквозь зубы, не глядя на собеседника и не сводя глаз с мечущихся по кладбищу помощников. Она вздрогнула, когда один чуть задержался над одним из холмиков, и сделала шаг за ограду одновременно с криком:

– Нашел! Это здесь!

Бормоча молитвы, селищане один за другим с опаской проследовали по пятам. Близко, однако, не стали подходить – разбрелись поодаль, делая вид, что ищут могилы своих родичей.

Мара встала над могилой, опустив голову и двумя руками прижимая к себе сына. Лицо ее было таким холодным и отрешенным, что образ вдовы, скорбящей над телом убитого мужа, как-то никому не пришел в голову. Она словно пыталась пронзить землю и снег взглядом. Топтавшийся рядом «смертник» затаил дыхание.

– Восстань, – прошелестело над кладбищем.

И, хотя сказано это было тихим шепотом сквозь зубы, у многих зашевелились волосы на голове, а кое-кто и вовсе поспешил отступить за ограду.

– Восстань. Я жду!

Несколько секунд ничего не происходило, но потом слежавшийся снег дрогнул. Его словно толкало изнутри какое-то живое существо. Вот долетело эхо глухого стука. Вот натужно заскрипела земля.

– Восстань!

Комья мерзлой земли, ошметки дерна снег – все взлетело на воздух от мощного удара изнутри. Раскуроченная могила засветилась слабым зеленоватым светом. В сумерках он разгорался все ярче и ярче, и вскоре стало казаться, что над могилой пляшут зеленые языки колдовского огня. Лицо Мары в отсветах этого пламени казалось зловещей маской.

– Ведьма, – испуганно охнула какая-то женщина.

– Хорошо, – пришелица не обращала внимания на людей. Все ее внимание было сосредоточено на раскрывающейся могиле. – А теперь – иди ко мне!

Она чуть отступила, и навстречу ей из мешанины земли, травы и снега стало вырастать чудовище.

– Аа-а-а-а! Спасайся, кто может!

Вопль какой-то бабы подхватили. Толкая друг друга, крича на разные голоса нечто несусветное, селищане кинулись бежать. Поспешили выбраться за ограду и монах-«смертник» со своими помощниками. Они отступали последними и видели того, кто вставал сейчас из могилы, отряхиваясь от земли и снега.

Над вид – старый тощий немного изможденный мужчина. Лицо – обтянутый кожей череп. Глаза сидели глубоко и так запали, что казались искусственными. Он был в старой кожаной куртке, отороченной мехом, с капюшоном, на которую были нашиты пластины – исключительно для красоты, и длинным, почти до колена, плащом. Вооружен он был только двумя кинжалами, но такой длины, что каждый мог бы сойти за боевой нож. Выпрямившись, покойник окинул кладбище таким взглядом, что трое самых отчаянных смельчаков, затаившихся в кустах, струхнули и со всех ног бросились прочь.

– Слушай меня, смотри на меня, повинуйся мне, – забормотала Мара, пятясь и словно увлекая его за собой.

– Да, госпожа, – голос его звучал сухо, скрипуче и крайне неуверенно.

– Мне нужна охрана, – без обиняков и прочих ритуальных вызовов, сказала женщина. – Мне и моему сыну. Ты будешь нас охранять.

К удивлению «смертника», который наблюдал за всем происходящим с порога часовенки, мертвец преклонил колено, низко кланяясь Маре:

– Повинуюсь, моя госпожа.

– Исполни мой приказ, – изрекла она, – и я дарую тебе посмертный покой.

– Да, госпожа.

– Тогда веди… Нет, лучше направо, – чуть повысила голос женщина, когда мертвец посмотрел туда-сюда, выбирая направление. – Мы должны отойти как можно дальше от этой деревни.

Мертвец послушно кивнул головой, крутанул в воздухе своими длинными кинжалами, после чего развернулся и потопал к противоположной стороне забора.

Там штакетник был присыпан снегом и покосился вправо и влево. Не обращая на ограду никакого внимания, мертвец просто-напросто сломал одну секцию, и затопал через поле, оставляя следы такие же стремительные и легкие, как был он сам. Мара шла за ним по пятам, и ее легкие следы пропечатывались на снегу четче, чем тяжелые башмаки на его ногах. Такой ее и запомнили селищане – стройная женщина уходил через поле вслед за существом из иного мира.

Домой возвращался неспешно. Конь мой удрал в темноту, так что добираться пришлось на своих двоих. А, поскольку в чистом поле ночью довольно темно, то, чтобы не переломать себе ноги, отыскал ту самую дорогу, которая от перекрестка вела в сторону жилых домов. Так получался изрядный крюк почти в три версты, но зато по дороге идти намного удобнее, чем ковылять через поле.

До дома, однако, добрался довольно быстро – закат еще не догорел, а я уже был возле калитки. Придержал шаги, раздумывая над тем, что скажу пра Михарю по поводу исчезновения его коня. Жеребец умчался в поля, и, если не вернется на конюшню сам, отыскать его будет трудно. Я уже придумал покаянные слова, которые должны пронять инквизитора, и тут увидел его самого. Он, очевидно, ждал у окна, потому что появился на пороге, скрестив руки на груди, а чуть поодаль топтались два вооруженных типа – скорее всего, городская стража из отряда градоправителя. Интересно, что им нужно в такое время?

– Вы один? – холодный взгляд инквизитора только скользнул по мне и уперся в пространство за моими плечами.

– Да.

– А где этот… подозреваемый?

– Я его отпустил, – пожал плечами. – Пра, понимаю, это звучит глупо, но…

– У меня что-то со слухом. Вы его… что?

– Отпустил, – повторил громче. – Пра, я хотел…

– Зачем?

– Ну, понимаете ли, он показался мне… Я дал ему задание, и он…

– То есть, вы решили, что этот человек не имеет никакого отношения к убийству Дорис-Марджет Крама? Что вы кинулись в погоню не для того, чтобы поймать его? Вы… что вы такое натворили, Груви? Вы хоть понимаете, что вы упустили подозреваемого? Вы, может быть, убийцу отпустили!

– Понимаю, но…

– Более того, – он чуть посторонился, делая шаг вперед с крыльца, и за его спиной нарисовались два вооруженных человека, – вы сами что натворили?