Александр Бушков - Радиант

— Дело опасное… — сказал он скорее машинально, чем возражая.

— На Той Стороне, по-моему, было опаснее, — сказала Канилла. — Но вы разрешали туда идти не только мне, но и Янке… А уж там гораздо легче было заработать нож под ребро… Вы мне что, запрещаете?

— Да нет, — сказал Сварог, сдавшись окончательно перед ее несокрушимой, в общем, логикой. — Разрешаю. Вообще-то могут и на меня клюнуть…

Он подошел к овальному зеркалу и еще раз с удовольствием обозрел свою физиономию, точнее, чужую. По-человечески она Сварогу не нравилась, от нее тошнило, но вот с точки зрения дела — лучшего и не придумаешь…

Уж его-то эти, из Радианта, прекрасно знали в лицо, так что соваться на Нериаду в своем подлинном облике было бы не самоубийством, конечно, но моментальным провалом. А потому специалисты своего дела изготовили ему «маску» — постоянную, снимавшуюся заклинанием. Великолепная рожа: за лигу видно, что ее обладатель глуп, как пробка, но преисполнен самомнения, чванства, тупой гордыни — то есть великолепный экземпляр для вербовки. Занятно: при изготовлении «маски» в качестве прототипов использовались сразу три реальных фигуры, благородные лары, обладавшие вышеперечисленными качествами в полной мере. Один из них — небезызвестный барон Копер, которого, по уму, давно пора бы загнать в замок Клай, тюрьму Лоре или, по крайней мере, выслать на Сильвану за все его художества на земле, но, увы, нет юридических зацепок. От него Сварогу достались еще и дурацкие усики — коротенькие, не достигавшие углов рта, закрученные в виде запятой. Хоть какую-то пользу принес, скотина…

Он отвернулся от зеркала, шагнул к креслу. Тут его и накрыло …

Словно могучий порыв ветра пронизал насквозь ставшее бесплотным, как туман, тело, ворвался в мозг, промчался меж ребрами и вырвался со спины — но этот шквальный порыв был не холодным, а приятно теплым, всепроникающим, растворившим на миг в чем-то, чему названия не было изначально…

Погруженный в некий мерцающий туман, не дававший шевельнуться, он испугался бы — но страха отчего-то не было, как и любых других чувств. Туман стал светлее, в нем четко проступило изображение здешнего королевского дворца, пышно-старомодного, возведенного в стиле былых тысячелетий — как все прочее, и архитектура здешняя застыла, словно доисторическая муха в янтаре. Этакая коробка из-под обуви с прорезями, каменная стена вокруг, крыши унылого, болотного темно-зеленого цвета, несоразмерные угловые башенки, слишком тонкие по сравнению со зданием, опять-таки несоразмерные огромные крыши, похожие на китайскую соломенную шляпу низким конусом…

Потом на фоне дворца появилось лицо Иляны, спокойное, надменное, волосы на сей раз не распущены по плечам, а уложены в затейливую прическу, смотрит словно бы свысока. Исчезло, и на смену ему явились другие, проплывая неторопливой чередой, так что их удавалось хорошо рассмотреть — главным образом мужские, хотя появляются и женские, довольно симпатичные, но безусловно уступающие красотой Иляне, лица молодые, пожилые, а то и старые, как из тех, что легко всплывают в памяти, так и совершенно неприметные, словно принадлежащие хорошим шпикам…

Их было много, и на всех, даже неприметных, застыло то же, что у Иляны, выражение холодного презрения ко всему окружающему и всем окружающим. Неприятные были лица, все до одного…

В конце концов они исчезли, туман понемногу стал таять — он почувствовал затылком, всем телом твердый пол, пусть и застланный ковром, услышал звонкий, тревожный голос Каниллы:

— Командир! Командир! Да что с вами?

Окончательно вернувшись в реальность, он обнаружил, что лежит навзничь посередине комнаты, а над ним склонилась стоящая на коленях Канилла, невероятно испуганная, какой он никогда прежде не видел. Нигде ничего не болело, сознание стало ясным — он вернулся…

Сел без малейших усилий, тут же поднялся на ноги. Канилла встала с колен гораздо медленнее, уставилась на него шалыми покруглевшими глазами:

— Что случилось, командир? Это они?

Шагнув к ней, Сварог взял ее за плечи и крепко встряхнул, прикрикнул жестко:

— Кани, успокойся!

Подействовало, она быстро опомнилась — ну, не тот был характер, чтобы сорваться в истерику… Тяжко, облегченно вздохнула, повторила:

— Это они?

— Ничего подобного, — сказал Сварог. — Тут совсем другое. Бывало уже, но редко… Это не они, уверяю тебя…

— Вы никогда о таком не говорили…

— Когда-нибудь обязательно расскажу, — сказал Сварог. — Сейчас не стоит тратить времени, потому что это не имеет никакого отношения к делу.

Уже совершенно точно вспомнил, где с ним случалось подобное прежде — один-единственный раз, слишком необычным было пережитое, чтобы о нем забыть. Интересно… Не то слово…

— Как это выглядело со стороны? — спросил он деловито.

— Вы вдруг замерли, изменились в лице, — прилежно доложила Канилла, похоже, окончательно приведенная в чувство его насквозь командным голосом. — Лицо стало каким-то другим , у меня даже слов нет, чтобы описать… Потом стали… нет, не падать, медленно так опускаться на пол, глаза остекленели, смотрели сквозь меня… сквозь весь мир… Я не знала, что делать…

— Будет время, непременно расскажу, — сказал Сварог. — Главное, это не они. И ничего тут нет страшного… Всего-то…

Он замолчал, повернул голову — пульт Каниллы испускал громкое свиристенье, вспыхнула пара лампочек, на одном из экранов зажегся загадочный синий знак, да так и остался. Обезьяны оставались неподвижными, даже головы не повернули, а их пульты были молчаливыми без всяких звуковых или световых эффектов.

— Кани… — кивнул Сварог в ту сторону.

Но она уже без понуканий бросилась к пульту, упала в кресло, что-то нажала, что-то повернула. Лампочки погасли, синий иероглиф пропал. Канилла машинально выругалась — не драгунскими словечками, но все же не сочетавшимися с обликом молодой благонравной девицы из знатной семьи, с титулом и положением в светском обществе. Обернулась к Сварогу, разочарованно протянула:

— Рутина… Радиант перестал излучать, значит, либо он обратился к Талару другим полушарием, либо Талар к нему, точно выяснять не стоит — будни… Жаль, я-то думала, что-то полезное… Командир, с вами и в самом деле все в порядке?

— В совершеннейшем, — сказал Сварог чистую правду. — Клясться не буду, поверь уж на слово, ладно? — Он посмотрел на часы. — Ну, пора собираться на бал. Я-то соберусь быстро, но прекрасно знаю, сколько женщинам нужно времени, чтобы приготовиться к балу во всеоружии…

Канилла живо вскочила:

— Я постараюсь быстро.

— Только ты там не перегибай палку…

— Ну что вы, командир, — улыбнулась она лукаво и загадочно. — Неужели вы еще не открыли, что каждая женщина — актриса в душе? С младых ногтей?