Анастасия Туманова - Гроши счастья [СИ]

Анна села, скинула, наконец, одеяло и принялась оглядывать себя в поисках переломов, травм, ну хотя бы синяков. Ничего интересного или шокирующего не обнаружилось. Тоже мне “дитя”, подумала Анна. Вполне себе бабушка, весом 80 килограмм и с сединой в волосах, которую она часто забывала или не считала нужным закрашивать, за что ее ругала начальница. “О чем это я? Какая начальница? Прощай Москва, дом, работа, я теперь буду выполнять здесь (где?) какую-то миссию. А может, я в психушке? Это может многое объяснить. И странно, что возвращаться в привычную жизнь не хочется почему-то. Разве что для того, чтобы Люсю покормить”. Ответственность была важным качеством нашей героини, и мысль о голодной собаке смутно терзала ее, несмотря на все события, которые могли отвлечь кого угодно от чего угодно.

Анна встала и оглянулась в поисках одежды. Рядом с кроватью стояла невысокая деревянная табуретка. На ней лежал аккуратно сложенный костюм, включающий в себя узкие темно-синие брюки, напоминающие современные лосины, нижнюю рубашку из тонкого полупрозрачного материла вроде батиста и плотную длинную верхнюю куртку примерно до колена, сделанную из бархата глубокого синего цвета с украшениями в виде тонкой золотой вышивки на груди и плечах. Рядом на полу стояли кожаные сапоги на небольшом устойчивом каблуке. Все это было новым, явно хорошего качества, но чуть-чуть грубовато сделанным, что выдавало искусную ручную работу. Ее собственной одежды и обуви нигде рядом не было видно.

- Ну вот, “дитя”, на старости лет в лосинах будешь ходить,- проговорила вслух и усмехнулась Анна.

Мысленно махнув на все рукой, она надела на себя лежавшее на табуретке облачение и обулась. Непривычная одежда была как будто сшита на нее в ателье и сапожки подошли по размеру. Страшно было взглянуть на себя в зеркало. Анна боялась, что предстанет перед собой и окружающими в смешном виде. Но зеркала в комнате не оказалось и Анна, облегченно вздохнув, с удовольствием погладила рукой бархат жакета и решительно открыла дверь.

Анна спустилась по лестнице и оказалась в помещении, где ужинала вчера. Комната была залита солнечным светом, можно было хорошо разглядеть белоснежные занавески на окнах и красивый вышитый узор на скатерти. На столе ее уже ждала тарелка ароматного грибного супа с большим ломтем хлеба. Рядом стояла масленка с настоящим деревенским сливочным маслом.

Она уже давно не ела с таким удовольствием. Опять вспомнились поездки в деревню к бабушке.

В голове всплыла история из раннего детства. Ей было лет восемь. В деревню она приехала тогда в первый раз. Цыплята, куры, лошади, коровы - все было ей в новинку. Родители - горожане решили показать дитятку, как живется в деревне. На целый день они оставили ее под присмотром бабки и в окружении ребятишек чуть постарше, позволив гулять, где вздумается.

Сначала она навестила курятник. Даже подержала на руках парочку цыплят. Они, к слову сказать, ей очень понравились. В голове маленькой Ани созрел план, как уговорить родителей взять такую пушистую лапочку домой, в город. Но план был забыт, как только бабка повела ее в коровник.

Большие животные стояли, лениво пожевывая жвачку. Вымя у них раздувались, как воздушные шары, которые Аня, видевшая их как-то раз на празднике, успела полюбить всем сердцем.

Бабушка предложила Анечке подоить корову. Та с восторгом согласилась.

Первая струя ударила куда-то в район ноги. Вторая прямиком в кота, который лежал и мирно отдыхал на кипе соломы. Не ожидавший подобного обращения мурлыка, с негодованием вскочил, облизываясь по пути, и гневно моргая желтыми глазами на девочку.

А та словно не замечала, что молоко-то, собственно, идет не туда, куда надо. Следующим нажатием Анна попала в подошедшую бабушку, которая хотела объяснить, как направлять тугие струи в ведерко. Бабушка от неожиданности ойкнула и отскочила, чем вызвала здоровый детский смех Анечки.

Ну, чтобы уж совсем не умалять способностей нашей героини, надо упомянуть, что с пятого раза дело пошло как по маслу, и она, подоив еще немного, встала и уступила место бабушке, которая ловко и споро начала делать привычную работу. Собственно, на этом ее близкое знакомство с данным видом парнокопытных закончилось. Потом Анна еще попила парного молока, удивляясь, как это получается, что корова ест зеленую невкусную траву, а потом дает людям такое белое и аппетитное лакомство.

Закончив есть, Анна встала и тут же услышала, как ее зовут с улицы. Выйдя во двор, Анна первым делом увидела очень красивую лошадь. Точнее, ее можно было назвать лошадью, если бы не странная окраска, которую по цвету можно сравнить с выброшенными на берег морскими водорослями, каких полно бывает на пляже в Крыму. Вторая деталь, которую было сложно не заметить - странные перепончатые уши, за которыми аккуратными темно-фиолетовыми локонами спускалась грива.

Конь, а это все-таки был он, настороженно смотрел на незнакомку. Взгляд его темных блестящих глаз был пронизан умом.

- Подойди, познакомься, - знахарка поманила Анну, - это твой новый друг. Он поможет тебе добраться до цели.

Анна подошла поближе к великолепному животному. Привязанный за повод к изгороди конь потянулся к ней и недоверчиво понюхал протянутую ладонь. Дыхание его было теплым и порывистым. Тугие мышцы на ногах вздулись, конь нервно рыл копытом землю. Было видно, что волнуется не только Анна.

- Его зовут Джой. Он довольно спокойный, но иногда может показать характер. Ты будь с ним поласковее, и помни, что он такое же разумное существо, как и мы с тобой.

Конь фыркнул. Анна с опаской подошла к нему, погладила его аккуратно по морде, заглянула в глубокие глаза.

Единственное более или менее близкое знакомство с лошадьми, если не считать описанного посещения бабушкиного дома в деревне, у Анны состоялось много лет назад на Московском ипподроме. Туда их с Мишей пригласил один из его приятелей, часто бывавший на бегах и называющий себя в шутку “долгоиграющим проигрывателем”. Анну поразило тогда, что во время забега у лошадей на ушах были забавные черные колпачки. Ей объяснили, что они нужны для того, чтобы при приближении к финишной черте жокей мог дернуть за привязанные к ним веревки и оглушительный шум трибун ворвался в лошадиные уши, побуждая уставшее животное сделать сильный рывок вперед, к финишу. “Нам всем иногда нужны такие колпачки. Иногда испугаться бывает полезно. Вопрос в том, кто дергает за веревочки”,- подумала тогда Аня.

“Это мне, значит, придется на нем верхом ездить, - Анна вернулась к действительности, - да мне на него даже не забраться и управлять я им не смогу! Что ж это делается, люди добрые! А если я свалюсь с него?! Ногу сломаю или еще что-нибудь похуже? Если похуже, значит, голову”, - Анна развила свою мысль до конца, представив, как она валяется в какой-нибудь придорожной канаве со сломанными руками, ногами, головой и позвоночником. Вздрогнув от представившейся ей брутальной картины, она оглянулась к своей собеседнице.