Томас Тимайер - Дыхание дьявола

Оскар заметил, что пока монарх говорил, их окружили стражники.

– Они должны ответить за несчастья, которые нам причинили. Я повелеваю схватить рыжую девчонку и отправить ее к каменным. Чтобы мы все снова могли спать спокойно.

Все взгляды устремились на Лену.

Дималь, до этого сидевший спокойно, вскочил. Так нельзя! Все, что здесь происходило, нарушало законы гостеприимства его страны.

– Что вы делаете, отец? – воскликнул он.

– То, что и должен, – ответил король. – То, что давно пора было сделать.

– Но ведь эти чужеземцы – наши друзья.

– Вздор, – возразил король. – Это не друзья, это незваные гости. Завоеватели! Принести их в жертву – значит заплатить за то, что они причинили. Впервые мы отдадим настоящих преступников.

Дималь так и не понял, о чем говорит отец. Лично он считал, что на гостях из чужой страны нет ни капли вины. Но Бхамбан, кажется, другого мнения. Он кричал и обвинял, и Дималю показалось, что отец сошел с ума. Но потом он понял, что в словах короля была страшная логика.

Когда Бхамбан заявил, что голландцев нужно схватить и принести в жертву, у Дималя как будто пелена с глаз упала. Отец уже давно лелеял мысль о том, как выгнать голландцев из своей страны, очень часто об этом говорил. Принц был уверен, что король сделает все возможное, чтобы воплотить этот план в жизнь, пожертвует даже собственным сыном и гостями. И вот, похоже, день мести настал.

– Эта деревня станет колыбелью нового движения, – кричал Бхамбан. – Мы освободимся от кабалы колонизаторов. Пошлем гонцов во все концы страны и расскажем, что началась новая эра. Эра освобождения и мира. Все, кто меня поддерживает, поднимите руки.

Раздались бурные аплодисменты. Все люди Бхамбана на его стороне. С улыбкой он обвел толпу взглядом. На лице застыло выражение полного довольства собой.

– Хорошо, – кивнул он. – Очень хорошо. Вы увидите: все это нам во благо. А теперь схватите чужеземцев и заприте их. Потом приведите ко мне эту рыжую девчонку.

Началась суматоха. Гумбольдт шагнул вперед, закрывая собой девушек.

– Прячьтесь за мной, – крикнул он. – Мы вас не отдадим.

Шарлотта опустила Вилму на землю, но ее толкнули и девушка упала. Уже на земле она увидела, как дядя выхватил шпагу и угрожающе поднял ее, готовясь защищаться от нападающего. У мужчины были широкие скулы и совершенно черные глаза.

Бронзовые доспехи были украшены орнаментами и символами. На плаще сверкал дракон.

– Еще шаг – и ты мертвец, – заявил Гумбольдт. – Я проткну каждого, кто осмелится приблизиться к девушкам.

Королевский воин поднял пику и бросился на исследователя. Ловким движением Гумбольдт парировал удар, и древко пики сломалось. Металлический наконечник с грохотом покатился по земле. Глаза стража широко раскрылись от страха. Наверное, до этого он не считал, что чужеземец может быть опасен. Теперь ему нужно отнестись к происходящему серьезнее. Гумбольдт воспользовался моментом неожиданности и сделал выпад, заставив противника отступить метра на два, прямо в гущу своих товарищей. Стражники растерялись. С проклятьями они, наконец, снова заняли свои места, и на путешественников бросились новые воины. Шарлотта успела подняться на ноги, подхватила с земли камень и запустила его в ближайшего нападающего. Тот вскрикнул от боли, схватился за голову и упал на колени. Из носа потекла кровь. Он попытался встать, но Оскар ударил по шлему рукояткой лопаты. Раздался звон, словно от чугунного колокола, и мужчина снова рухнул на землю. На этот раз он уже не поднялся.

Оскар направил свое «оружие» на следующего воина, но тот выбил лопату из рук. Мгновение – и руки юноши скрутили за спиной. У Лены с нападавшими было еще больше проблем. Словно фурия, набросилась она на одного из воинов и вцепилась ему в спину. Тот попытался отбиться, но она так сдавила ему шею, что у нападавшего посинело лицо и он вскоре упал. Лена мстительно улыбнулась, но на помощь товарищу уже торопился другой воин. Шарлотта хотела предупредить ее, но было поздно. Лену ударили по голове, и она упала. Стражник склонился над своим товарищем, который, тяжело дыша, лежал в пыли.

Деревенские жители попятились.

Никто не отважился помочь путешественникам, даже Дималь. В глазах у принца блестели слезы.

Гумбольдту удалось отбить нескольких нападавших, но, в конце концов, его тоже повалили на землю.

Теперь все было просто.

Путешественников связали и оттащили в хижину. Всех, кроме Вилмы, которой и след простыл.

Воины окружили Лену. Пострадали многие: почти у всех были синяки и царапины. Один стражник прихрамывал, другой истекал кровью, третий поддерживал раненую руку. Да, люди короля победили, но заплатили за это высокую цену. Путешественники не отдали свою свободу даром.

Лене пришлось признать, что продолжать сопротивление бессмысленно, ей не сбежать. Она позволила воинам схватить себя, ее связали и увели. Бхамбан стоял довольно далеко и наблюдал за происходящим со снисходительным выражением лица. На губах у него играла безжалостная улыбка.

Через два часа все следы драматических событий были убраны. Жители либо спрятались в хижинах, либо вернулись к работе. Деревня опустела, словно вымерла. Через площадь пробежала собачонка, обнюхала ствол большого дерева и потрусила прочь.

Оскар смотрел в щель между бамбуковыми шестами. На глаза наворачивались слезы. Даже представить нельзя, что теперь будет с Леной. Он закрывал глаза, и перед ним вставал образ девушки, прижатой к стволу дерева и окруженной солдатами короля. В последнем взгляде, который она на него бросила, было столько беспомощности, что у него сжалось сердце.

Сначала он еще пытался освободиться от пут, но кожаные ремни, которыми ему связали руки за спиной, были очень прочными и не сдвинулись ни на сантиметр. Через некоторое время гнев сменился глубоким отчаянием.

Совершенно без сил, он повернулся к своим друзьям.

Они сидели на земле. Руки и ноги у них тоже были связаны.

Гумбольдт тихо разговаривал с Шарлоттой. Оскар не слышал, о чем идет речь, и решил подвинуться поближе. – …открытый мятеж, – сказала Шарлотта. – Наверное, Бхамбан испытывает к голландцам сильную ненависть.

– Я уверен, что за этим скрывается что-то еще, – задумчиво ответил Гумбольдт. – У меня такое ощущение, что мы не знаем чего-то важного.

– Почему ты так думаешь?

– Разве король не должен бояться каменных? Он должен быть рад, что пришли ему на помощь. Вместо этого он ведет себя так, будто мы ему враги.

– Ты что-то подозреваешь?

– Я все время вспоминаю легенду про два острова. Вся эта история с проклятием, которому уже тысяча лет…

– И?

– У меня смутное предчувствие, что в этой истории скрыта правда. Может быть, она более реальна, чем мы можем себе представить.