Мария Николаева - Наследство золотых лисиц

Столица третий день гудела как растревоженный улей. Из уст в уста передавался слух об удивительной эквилибристке. Площади были обклеены цветными афишами с изображением тоненькой гибкой фигурки. И все бы ничего – странствующих трупп с хрупкими девушками везде хватает, – но эта была особенной. Причудливо изогнувшееся тело, облаченное в откровенное, излишне облегающее трико… Ребенок, балансирующий на огромном шаре. Такой была первая иллюзия. Потом взгляд цеплялся за заметно выпирающий животик. Изогнувшаяся на афише девушка совершенно точно была беременна. Но и это, хоть и было редкостью (нечасто можно увидеть женщину в тягости, танцующую на потеху толпе), не было уникальным. Уникальность циркачки заключалась в ином… И робко зарождающиеся шепотки превращались в слухи, распространяющиеся по столице со скоростью пожара в засушливое лето.

– Девственница?! Да ты шутишь! – воскликнул крупный рыжеволосый мужчина, почти на целую голову возвышающийся над толпой.

Его спутник, стать и выправка которого вполне позволяли принять его за военного, недовольно шикнул:

– Чуть тише, Гил.

– И ты в это веришь?! – усмехнулся тот, но глаз от афиши не оторвал.

Тонкокостная брюнетка, чье лицо невозможно было разглядеть под театральным гримом, притягивала взгляд. Изумрудно-зеленый облегающий костюм вульгарно смотрелся бы на любой другой, но на этой эквилибристке выглядел уместно. И даже заметная выпуклость живота ничуть не портила нарисованную циркачку.

– Я видел это своими глазами, Гил. Она действительно не знала мужчины. Аура девчонки образует очень плотную «фату». Не удивлюсь, если она и не целовалась ни разу!

Гил рассеянно запустил пятерню в отросшие за последние – оказавшиеся довольно напряженными – месяцы ярко-рыжие пряди. У этой загадки должно быть простое решение. Элементарное. Ну не верить же в чудо непорочного зачатия, верно? Так лишь оступившиеся глупые дочки перед строгими родителями оправдываться могут.

– Ну, значит, все это фикция. Сценический образ. Возможно, эта твоя девица уже месяцев двадцать беременная, и все на том же сроке. – Рыжий с легким раздражением кивнул в сторону афиши.

– Повторюсь, Гил. Я ее видел. Она действительно ждет ребенка. И плод в ее чреве сияет так ярко, что даже мне не удалось рассмотреть ни расу, ни пол младенца.

– Иллюзия?

– Гил! Ты за кого меня принимаешь?! Я, демоны тебя побери, главный имперский маг, а не уличный шарлатан с тремя классами образования!

– Шипи громче, Рэдж. Тебя еще не все окружающие услышали. – Рыжий, повернувшись к приятелю, широко улыбнулся и похлопал его по плечу. – Пойдем-ка глянем на это твое чудо живьем. Уверен, все-таки это какой-то трюк. Кстати, чья труппа-то? – не без интереса сменил тему Гил.

Главный имперский маг, выправкой и повадками скорее походивший на бывалого воина, невольно изогнул губы в улыбке:

– Кошачьего трио.

Гил удивленно бросил взгляд на афишу. Как-то не вязалась изображенная на ней девушка с бродячими кошаками, о чьих похождениях не первый год ходили слухи.

– Правда? А девица откуда? Неужели кто-то из них решил-таки остепениться?

Рэдж, запрокинув голову, рассмеялся, да так заразительно, что Гил против воли подхватил. Да уж, действительно больше походит на шутку.

– Это событие будет похлеще данного «чуда». – Чуть успокоившись, маг смахнул с ресниц выступившие слезы и пояснил: – Племянница это их. Любимая и единственная. Малышку Рьясу помнишь?

Рыжий без колебаний кивнул. Красавицу-гимнастку он помнил. Изящная блондинка с глубокими синими глазами, нежным овалом лица и очаровательными ямочками на щеках. Рьяса всегда смеялась. И этим своим веселым нравом мгновенно покоряла всех.

– Это ее дочка.

Гил лишь задумчиво качнул головой. Как же быстро бежит время для тех, кто не связан кровью с магией мира. Кажется, еще вчера Рьяса бесстрашно танцевала на канате, натянутом под куполом цирка, а теперь уже ее дочь вот-вот подарит этому миру новую жизнь.

– Ладно, Рэдж, пойдем поприветствуем старых приятелей. Уже лет двадцать не видел их наглые кошачьи морды. А после можно и на девицу эту твою взглянуть…

– Ты, главное, не спрашивай их про племянницу! Они очень за нее переживают. И порвут любого, кто косо взглянет на малышку.

Рыжий, видя беспокойство друга, лишь отмахнулся. Этих бродячих котов Гил знал не первый год, да и помнил, как они тряслись над честью Рьясы… Но не уберегли. Ни сестру, ни племянницу.

Я, словно лев в клетке, мерила шагами комнату, снятую для меня любимыми дядюшками. До выступления оставалась еще пара часов – по-хорошему мне отдыхать надо… Руки по выработавшейся привычке скользнули к животу. Он выпирал не так уж и сильно, в свободном платье и незаметно ничего, но сценический костюм был специально подобран так, чтобы выставить мое положение на суд общественности.

Все еще не привыкла. Уже четвертый месяц живу с этим, но привыкнуть никак не выходит. Внутри что-то недовольно дернулось. Это мне мягко напомнили, что подобное отношение к такой маленькой драгоценности, как это нежданное дитя, недопустимо.

– Я помню, лисенок, помню, – нервно прошептала я, невольно поглаживая живот. Чужое присутствие сразу же истаяло. Мой лисенок старался не слишком беспокоить свою будущую маму, знал, что мне, чистокровной человечке, тяжело выдерживать его постоянное присутствие. – Обещаю, скоро все закончится. Я не стану затягивать с нашими делами, честно-честно.

Мне не поверили. По крайней мере, насмешливая тишина внутри была именно такой, многозначительной. Странно, наверное, общаться с плодом, но это был не совсем обычный ребенок. Совсем необычный. Да и у меня это первая беременность, так что на самом деле мне весьма сложно судить, как там все должно быть в реальности. Да-да, я в курсе, что каждая мать стремится наделить свое дитя чем-то особенным, выделить его… Вот только мой лисенок действительно был особенным.

– Льяса, ты почему еще не переоделась?! И где шляется Марта, когда тебе давно пора делать макияж к выходу?! – Ари ворвался в комнату без предупреждения.

Мой младший дядюшка. Трехцветный кот. И не говорите мне, что для мужчин такая расцветка невозможна, ибо передо мной было живое воплощение этой «невозможности». Пегая из-за пресловутой трехцветности шевелюра обрезана почти под корень – Ари не любит, когда на него обращено слишком много взглядов. Кстати, глаза у него красивые: как и у всех в нашей семье, они насыщенного синего цвета. Да и черты лица правильные, их не удалось испортить даже парочке длинных белых шрамов, пересекающих левую щеку – это он неудачно упал на забытый кем-то инвентарь при отработке номера, задолго до моего рождения. Кстати, именно из-за поврежденных мышц улыбка у него всегда выходит немного кривоватой, а вовсе не из-за бесовского нрава. Так что не верьте сплетникам, господа! Из троих братьев Корвир Аринэл самый спокойный, рассудительный и надежный.