Ольга Болдырева - Принцип отражения [СИ]

Готовила Синицына отвратительно. Особенно в этом процессе ее бесили замечания родителей: «Ты же девочка! Ты должна уметь готовить!». Однако, опробовав несколько сносных рецептов, Олеся жаждала в кого-нибудь запихнуть получившиеся… блюда. Проблема заключалась в том, что зная о несовместимости Синицыной и плиты, все знакомые тут же исчезали с горизонта. Поэтому, неизвестно, кому повезло больше: девушке или Войне с Саломеей. Первая, наконец, нашла благодарных едоков, которые не падали в обморок от одного вида приготовленных блюд. Вторые, в силу того, что были мортами, и особого внимания человеческой кулинарии до сего момента не уделяли, а потому спокойно съели то, что поставила перед ними девушка, и даже, помня наставления Лада, сказали «спасибо».

За едой и разговор потек спокойный. Синицына перестала дергаться от каждого косого взгляда Меи и резкого движения Войны.

— Значит, Дэрил все-таки ранил меня? — удивилась Олеся, после того, как Саломея вкратце обрисовала способность этого неквама.

— Только не в физическом плане, — подтвердила морта и с подозрением посмотрела на чашку горячего «гринфилда».

— Поэтому я решила, что он мне приятен?

— Именно, — все-таки роль чая в жизни человека Саломея не могла понять.

— Это только начало. При желании Дэрил заставит поверить, что ты обязана ему жизнью. Что он — самый дорогой для тебя человек. А недавних друзей ты, наоборот, скоро начнешь воспринимать враждебно. Это вмешательство в твое ментальное поле. Как выяснилось, не самый слабый данум.

Девушка слушала ее, нервно отстукивая тапочкой по паркету какой-то ритм. Хорошо, что хоть боялась она теперь не Мею, а того, что мог сделать с ее близкими Дэрил.

— Ага, — внес свою лепту Война, — и на тебе он не остановится. Как там звать вашего прозрачного рыжика?

— Бриан.

— Он будет следующим.

— И не только он, — решившись, Саломея сделала один небольшой глоток.

— Игорь?

Саломея поморщилась. Война грубо хохотнул.

— Нет. Наоборот. Все это только, чтобы подтолкнуть Ионова к… определенным действиям. Неквамам нужна его сила, которую он сейчас так старательно пытается вернуть.

— И вы хотите помочь?

— Да.

— Но почему?

Мея оставила чашку и внимательно вгляделась в Олесю, словно изменения, затронувшие восприятие, можно было действительно увидеть. В их плане, который недавно Война согласовал со Смертью, Синицыной отводилась не последняя роль. Каждый из друзей Владыки занимал важное место на игральном поле, в которое сейчас превратилась вся столица. Ход Дэрила, хоть и был ожидаемым, все равно требовал некоторых корректировок.

— Необходимо устранить последствия данума Бойла. Потом мы расскажем, почему Рыцари заинтересованы в том, чтобы помочь вам.

Естественно, любопытство Олеси победило.

В столице давно ночь, билеты на завтра не подготовлены, несколько часов назад на нее напали и ранили. А сейчас на кухне небольшой квартиры Синицыной спокойно сидят два морта, допивают чай и предлагают помощь.

Как можно сказать «нет»?

Война повернулся к Мее.

— Как, ты говорила, можно отменить это влияние? Нужно еще раз ранить человека? Предлагаешь забрать меч этого урода?

— Этот меч — всего лишь визуализация данума. Мы их с Бойлом никак не разделим.

— Значит, урода надо забирать вместе с мечом.

— Как это соотносится с тем, что о нас не должны узнать раньше времени?

— Мея, о нас уже и так знает большая часть города.

— В таком случае, пусть хотя бы меньшая какое-то время останется в неведенье.

От спора Рыцарей отвлек смешок Синицына. Она поспешно зажала рот ладонью, но глаза Олеси сияли. Саломея вернула себе скорбно-равнодушное выражение лица и подумала, что девица права — человеческий мир изменил их. Или, что более вероятно, не весь мир, а один конкретный его представитель.

— Хорошо. Она не может сама себя исцелить в Нере? Разрыв мы легко организуем, — Война скептично посмотрел через Грань на едва мерцающий данум нерила и покачал головой: — Хотя это же не рана в обычном понимании… Давай, Мея, что еще Лад рассказывал про этих ребят?

Саломея на секунду задумалась, а потом по памяти повторила:

— Воронцов экспериментировал на их матерях. Татьяна Сергеевна была одной из подопытных. И, по сути, Игорь был бы именно таким, если бы родился в одно и то же время с Дэрилом. Человеческие женщины подвергались долгому влиянию Нереальности и мервей… и другим еще менее приятным процедурам. Во всех детей Александр помещал осколки чужих данумов и смотрел, как они приживутся. Через некоторое время стало понятно, что ни мервей, ни Грани они не ощущают, а у большей части неквамов вообще не восполняется резерв. И что еще хуже, как только они до капли расходуют свою силу — умирают. Виктор когда-то сам был нерилом, но проблема с данумом у него такая же. Именно поэтому Воронцов окрестил их как «бесполезных» и отправил в утиль. Но некоторым, как мы увидели, удалось выжить и даже продержаться столько веков.

— Получается, в Ионове они видят возможность изменить такую несправедливость?

— Получается.

— И в них есть что-то от мервей?

Саломея и Война переглянулись.

Говорят, клин клином выбивают.

Рыцари, недобро прищурившись, уставились на Синицыну.

— Предлагаешь, проткнуть ее твоим или моим данумом и посмотреть, что получится? — кровожадно оскалился рыжий.

Олеся прикинула расстояние до двери и поняла, что бежать не имеет смысла.

— Обойдемся без радикальных мер.

От предложения Войны Саломея отказалась с некоторым сожалением. По непонятным причинам Синицына вызывала у нее странное царапающее ощущение внутри облика в том месте, где обычно располагалась неприятно тянущая пустота. Особенно, при мысли, насколько эта особь важна для Владыки.

— Подумай об Игоре и о Дэриле. Что ты чувствуешь?

Олеся послушно зажмурилась, восстанавливая в памяти сначала образ хмурящегося Ионова, а затем тонкого высокого юноши. И почему его Война уродом называет? Вполне симпатичный… И хороший! Почему? Непонятно. Но, что хороший — точно. А Игорь язвит вечно, критикует, втянул ее непонятно во что. Еще и сессию сдает лучше!

— Ионов последнее время совсем невыносим. Дэрил… мой друг. Он дорог мне? — неуверенно пробормотала Синицына, пытаясь разобраться в том сумбуре, который начался у нее в душе.

— Хорошо, — шепот Саломеи раздался совсем близко, будто бы она приблизилась на расстояние пары сантиметров. — Сосредоточься на этой мысли. Не упускай ее. Думай, как Дэрил тебе дорог, а Игорь противен. И не отвлекайся.

Раздался приглушенный удар и тихое ругательство Войны. Олеся зажмурилась еще сильнее, старательно удерживая в мыслях улыбающееся лицо Дэрила и саркастичную ухмылку Ионова.