Пол Томпсон - Альянсы

«Ничего не говори о том, что видел меня. Летописец может исправно писать и с одной рукой или глазом».

Маг исчез. Его серо-коричневая фигура в мантии растаяла, а следы разгладились. Безголовая горлица, как и разбрызганная вокруг нее кровь, исчезла так же полностью, как и маг.

Легким размашистым шагом по склону спустился Робин, остановившись в том месте, где стоял Фитерус. Видя, что Фаваронас дрожит возле валуна, Робин спросил, не заболел ли тот.

«Слишком быстрый шаг», — заикаясь, произнес Фаваронас, надеясь, что голос не выдаст его. — «Мне нужно было передохнуть».

Робин протянул руку. — «Идем. Я хочу к закату добраться до первого плато».

Подняв на ноги перепуганного Фаваронаса, Робин поднял черную бровь. — «Твоя рука холодна, хотя ты весь вспотел. Что тревожит тебя, ученый?»

Фаваронас страстно желал рассказать все Робину, но угрозы Фитеруса все еще звенели у него в ушах. Он выдавил жалкую улыбку и положил руку на живот. — «Слишком много корешков и орехов».

Единственное, что не исчезло вместе с Фитерусом, был дорожный посох мага. Робин подобрал толстую ветку дерева и протянул ее Фаваронасу.

«Вот эта подходящей длины. Возможно, она поможет тебе совершить подъем».

Архивариус попытался было отказаться, но Робин настоял, так что он взял палку и продолжил изнурительный подъем. Вскоре он заметил, что Робин не следует за ним. На самом деле, охотник за головами присел на корточки и изучал землю возле валуна. Фаваронас представил, что предательские следы присутствия Фитеруса точно маяки видны хитрому охотнику.

Опустив голову, Фаваронас молча поплелся вверх по склону.

Над Кхури-Ханом прокатился гром и заставил задрожать строения из песчаника. Этот звук был столь редким, что кхурцы по всему городу замерли и посмотрели в небо. В Кхури-Хане много месяцев не шел дождь.

На обдуваемой ветром площадке наверху Кхури-ил-Нора, королевского дворца, принц Шоббат счел этот звук не изумительным, а болезненным и пугающим. С каждым проходившим днем, его нервы сдавали все сильнее. Громкие звуки угнетали его, яркий свет пылал сквозь его закрытые веки, а повседневные запахи вызывали у него неожиданные приступы отвращения или наслаждения. Четырьмя днями ранее, ему пришлось раньше уйти со встречи, потому что от запаха жареного ягненка ему стало плохо.

Та встреча была жизненно важной, тайное свидание с тремя объявленными вне закона жрецами Торгана. Торганцы давно ненавидели Сахима за его тиранию, за его недостаточное почтение к их богу и за то чужеземную заразу лэддэд , которую он впустил в Кхур.

Жрецы предложили вывести на улицы Кхури-Хана семьсот фанатиков, когда те понадобятся Шоббату. Если потребуется, они подожгут и разгромят сууки. Этот мятеж станет первым этапом плана Шоббата по свержению своего отца, Сахим-Хана. Когда городской гарнизон выйдет, чтобы подавить беспорядки, Шоббат впустит во дворец специальный отряд торганцев. Каждый член этого отряда был обученным наемным убийцей, вызвавшимся добровольцем, чтобы убить отца Шоббата.

Шоббат со жрецами обсуждали, как лучше удовлетворить кровожадность этих свирепых воинов — может, им следует тянуть жребий, чтобы определить, кому выпадет честь убить Сахима? — когда носа Сахима коснулся тянувшийся из таверны внизу аромат жареного ягненка. На волоске от того, чтобы его вырвало, принц бежал, оставив изумленных жрецов гадать о его искренности и его рассудке.

Шоббат хотел, чтобы его отец умер. Его искренность, как говорят мудрецы, была абсолютной. Что же до его рассудка, в этом даже сам принц больше не был уверен.

Хуже, чем чувствительность к свету, запахам и звукам, были странные видения наяву. Цвета становились ярче и ярче, пока, казалось, не начинали вибрировать в своей собственной гармонии. Каждое пламя свечи каждый огонь, каждый факел окружала радужная аура. Люди и животные оставляли видимые облака запаха, струившиеся за ними при ходьбе, или вращавшиеся вокруг них, словно легкий ветерок. Без предупреждения, любой из этих запахов мог приобрести мучительную интенсивность.

Солнце зашло, принеся полумрак на площадку на крыше. На востоке, сумерки превратили море в гладкое серо-синее зеркало. Беззвучные вспышки света озаряли далекие северо-восточные горы. С каждой вспышкой Шоббат вздрагивал, словно по его спине хлестали плетью.

Голоса со ступеней внизу сообщили о приближении Сахим-Хана и его свиты. Шоббат запаниковал. Его не должны были видеть в его текущем состоянии, но здесь негде было спрятаться. За ограждением высотой по пояс у него за спиной был отвесный обрыв до морского берега. В шестидесяти метрах внизу море билось и пенилось о валуны размером с дом.

Верхнюю часть лестницы озарил свет, свет фонарей, которые несли слуги Сахима. Шоббат прижался спиной к перилам и в панике застыл.

Сахим спорил с новым неракским эмиссаром, лордом Кондорталом.

«Неважно, чего хочет Нерака!» — рявкнул Сахим. — «Я не отправлю за лэддэд свою армию!»

«У нас было взаимопонимание». — Кондортал был очень высоким человеком, лысым, но с густыми бровями и еще более густыми бакенбардами цвета полированного ореха. Он все время говорил только громко, и эта особенность не добавляла Сахим-Хану любви к нему.

Суверена Кхура сопровождали Хаккам, генерал его армий, шестеро стражников, четверо слуг и два советника. У неракского эмиссара были свои собственные подозрительно мускулистые «советники». Когда несшие фонари двое слуг обернулись, чтобы осветить своему монарху путь на площадку, они испустили двойной крик.

«Великий Каргат! Что это?» — воскликнул Сахим-Хан.

Рядом с ограждением прижалось к полу лоснящееся выглядевшее сильным животное. Полутора метров в длину, не считая пушистого хвоста, оно было покрыто красно-коричневым мехом, имело заостренные уши, короткий нос и огромные карие глаза. Из черных губ торчали кремового цвета клыки.

Шестеро солдат встали между зверем и ханом. По приказу сержанта, один из них метнул алебарду, но алебарда — слишком грубый метательный снаряд, и оружие пролетело мимо цели. Сержант приказал принести арбалеты. Животное пристально посмотрело на людей, точно поняло смысл этих слов. Оно глухо зарычало. Сбив с ног солдата, оно галопом пересекло площадку и перепрыгнуло через стену.

«Полагаю, чей-то домашний любимец?» — сухо произнес лорд Кондортал.

«Не у меня во дворце!»

Стражники подбежали к месту, откуда прыгнул зверь. Обрыв был глубиной девять метров до плоских крыш домашних жилищ Кхури ил Нора, но, должно быть, это существо выжило после прыжка, так как не было видно никаких его следов среди медных дымоходов и открытых люков.

«Что это было?» — спросил Сахим.